Борис Поршнев - Загадка «снежного человека» [Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах]

Граф Н. Н. Муравьев-Карский записал в своих «Мемуарах» любопытный рассказ, слышанный им в 1828 г. на Кавказе от бывшего высокопоставленного начальника (аги янычар) турецко-персидской армии. Последний — по-видимому, иранец из Мазандерана, — поведал пересыпанную фантастическими домыслами историю о том, как в детстве он был настигнут в каком-то овраге и похищен «дивами или чудовищами, похожими на людей, оставшимися, по предположению азиатцев, с давних времен после потопа, с коими нынешняя порода людей несколько раз была в войне, коих главное местопребывание находится на горе Демавенде, что в Мазандеране, и коих царь Сулейман победил. О сих дивах у азиатцев множество рассказов… Они упоминаются во всех сказках с такою подробностью, что некоторые европейские писатели стали даже предполагать, что такая порода людей допотопных могла каким-нибудь образом и сохраниться еще несколько времени. Персидский царь в древности вел, по сказаниям азиатцев, войны против них…» (Русский Архив, 1894, кн.1, с. 31–32)

Полной загадкой в этих словах для нас пока остается то обстоятельство, что какие-то «европейские писатели» уже давно, по крайней мере ранее 1828 г., выдвигали смелую гипотезу, противопоставлявшую «нынешнюю породу людей» сохранившейся каким-то образом «породе людей допотопных». В трудах по истории антропологии ничего не говорится о подобных старинных гипотезах.

Напротив, что касается упоминаемых тут сказаний «азиатцев», то они, действительно, открывают большой простор для исследований. Правда, вопрос об искаженном, фантастическом отражении реликтового гоминоида в восточной литературе и народных преданиях не входит в тему нашей книги. В будущем филологи-ориенталисты, наверное, займутся этим вплотную. Но здесь нам придется нарушить правило в связи с выдвинутой гипотезой об иранском звене древнего ареала реликтового гоминоида. Там, где разорвалась нить современных сведений, мы спустимся в глубину столетий и тысячелетий. Это будет небольшой предварительный экскурс в предания глубокой древности, в мифы переплетенные с действительной историей, преломленные сквозь призму религиозно-мистического мышления авестийцев, маздаистов, зороастрийцев, мусульман ( автор благодарит Ю. Г. Решетова за представление им своих неопубликованных материалов ).

В главе 2 мы уже упоминали о том, что самые древние письменные сведения о существах, которые могут быть сопоставлены со «снежным человеком», мы находим, с одной стороны, в ассиро-вавилонской поэме о Гильгамеше и древнейших иудейских текстах Ветхого Завета, с другой стороны — в Ведах и Зенд-Авесте. Может быть это дает повод поставить вопрос о том, проникли ли эти существа в Иран с Ближнего Востока (из Аравии) или из Индии. В поэме о Гильгамеше они выступают под именем «эабани» (откуда «ябан», «яван»), а в Зенд-Авесте — под именем «дивов» («дэвов»), под обоими этими названиями интересующее нас существо известно и по сей день, например, у ирано-язычных таджиков. Термин «гуль» («гул»), как показывает исследование А. З. Розенфельд ( Розенфельд А. З. О некоторых пережитках древних верований у припамирских народов (В связи с легендой о «снежном человеке») // Советская этнография. М., 1959, № 4), является арабским; если он связан с распространением Ислама, то является, конечно, гораздо более поздним, чем «эабани» и «див». Итак, откуда же вероятнее предположить расселение в Иран реликтового гоминоида? С востока или запада? Ответ на этот вопрос, как увидим, послужил бы важным аргументом для решения коренного спора о биологической природе и эволюционном месте «снежного человека». Конечно, невозможно решить эту биологическую проблему с помощью древних литературных памятников, самое большее — можно выдвинуть шаткую гипотезу. Но не будем пренебрегать и этим.

Древний текст Зенд-Авесты сложился к середине II тысячелетия до н. э., но начало ее формирования теряется в III и даже IV тысячелетиях, т. е. она возникла 5–6 тыс. лет назад. Но и там говорится о том, что было за четыре тысячи лет до первого легендарного царя Йима Хшаети. В Ведах он носит имя Йама, а в гораздо более позднем пехлевийском варианте Авесты — имя Джима или Джемшид, выступая здесь в качестве представителя пятого поколения иранских царей. Согласно Зенд-Авесте, еще древнейшие жители Индии вели ожесточенную борьбу с «дивами», но конкретные черты эта борьба принимает в описании царствования Йимы: когда Йима вывел свой народ из прародины в район Туркмении и Северного Ирана, им пришлось выдержать борьбу с «дивами» — существами огромного роста, голыми, косматыми, с лохматой головой, сражавшимися без оружия, а руками, камнями, вырванными деревьями. Борьба шла на протяжении трех легендарных поколений, пока руководивший ими Йима не победил «дивов», часть истребив, часть загнав в Эльбурские горы, на Демавенд. В пехлевийском варианте Авесты, возникшем при Ахеменидах, после подвигов царя Джемшида, давшего народу покой и процветание, «дивы» продолжали время от времени вредить индо-иранцам, вследствие чего войны с ними наполняют историю длинного ряда правителей и героев. В частности, против них совершал походы Рустем. Собственно говоря, в этом варианте сам Джемшид погибает если не прямо, то косвенно в борьбе с силой «дивив»: согласно поэтической обработке пехлевийского эпоса, которую мы находим в «Шах-намэ» Фирдоуси (X век), его сверг иноплеменный царь Зохак, вторгшийся в Иран; по мнению современных востоковедов, эпизод о Зохаке, хотя и изобилующий анахронизмами, отражает ассиро-вавилонское вторжение в древний Иран (см. комментарий Ф. А. Розенберга к Фирдоуси. Книга царей. Шах-наме, 1934, с. 43). И вот, этого ассиро-вавилонского завоевателя эпос связывает с «дивами»: «див» приучил его к людоедству — к использованию человеческого мозга, «дивы» оказываются в составе его войска, когда он ведет войну с законным наследником Джемшида-Феридуном (Фирдоуси. Книга царей. Шах-намэ, 1934, с. 50–51).

Как видим, индийское происхождение имеет только термин «див», тогда как, согласно эпосу, Йима вступает в борьбу с этими существами лишь вторгшись на территорию Ирана и здесь загоняет их в горы. В иранском же эпосе, хотя и воспринявшем термин «див», эти существа ассоциируются с Ассиро-Вавилонией. Правда, пехлевийский эпос не приписывает их появление в Иране вторжению царя Зохака, — задолго до того борьба с «дивами» происходит при первом правителе Кеюмарсе, его сыне Сиямеке (которого «див» в единоборстве разорвал надвое, изорвав когтями все его внутренности), Хушенге и Тахмурсе. Все же мы можем сделать негативный вывод: литературная преемственность: Веды — Зенд-Авеста — пехлевийский вариант Авесты — Шах-намэ — не может служить доказательством того, что и «дивы» переместились из Индии в Иран.