Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Мы не находим свидетельств, что сколь-либо значительная часть довоенных нацистов вышла из уголовной среды. Лишь 10% из них проходили по уголовным, а не политическим делам. Но реальная цифра могла бы быть гораздо выше, если бы эта информация не утаивалась. Если бы я включил в свою выборку капо, привилегированных лагерных бригадиров, то получилась бы совсем иная картина. Эти личности никогда не работали, бродяжничали, занимались мелким воровством, бросали семьи. Они немало отсидели в лагерях, и отсидели по заслугам, но вряд ли они примыкали к нацистам в довоенные годы. В таблице 8.2 дана общая картина социальной мобильности среди нацистских преступников. Большинство (60,6%) из них не проявили ни вертикальной, ни нисходящей мобильности по сравнению со своими отцами. И даже наоборот, социальный спуск продемонстрировали 25,2%, в то время как карьерный рост – 14,1%. Но примерно в половине этих наиболее документированных случаев объяснение этого феномена лежит на поверхности: нацисты, преданные своему делу, не заботились о служебной карьере. В отличие от нацистского руководства (в особенности гауляйтеров; Rogowski, 1977), рядовые члены движения вертикальной мобильности не проявляли. Примерно такую же картину дает Ямин (Jamin, 1984) в своем исследовании о довоенных СА: карьерного роста у них не наблюдалось, скорее, наоборот (но тут есть доля преувеличения). Таким образом, лишь немногие исполнители испытали житейские трагедии, которые могли бы привести их к фрустрации, агрессии или поиску виновных за личные несчастья. Это лишь частный феномен, не типичный для остальных рассмотренных случаев. Маргиналы и преступники к генезису нацизма отношения не имели.

БАЗА РЕКРУТИРОВАНИЯ: УГРОЖАЕМЫЕ ПРИГРАНИЧНЫЕ РАЙОНЫ И БЕЖЕНЦЫ

При множестве переменных необходимо выяснить, насколько наша выборка характерна для всего немецкого населения. Таким образом можно вычислить репрезентативное соотношение – процентное отношение исполнителей определенной категории к немецкому населению или рабочей силе той же категории. Соотношение, равное единице (1.0), означает избыточную долю исполнителей с определенной характеристикой, а соотношение менее единицы – недостаточную. Были ли военные преступники выходцами из определенных регионов? Место рождения я привязывал к регионам и субрегионам, обозначенным в переписи населения рейха от 1933 г. (Statistisches Reichsamt, 1935), туда же я включил территории за пределами рейха, населенные этническими немцами, которые потенциально могли стать исполнителями акций геноцида: 6,4 миллиона австрийцев (немцы составляли 94% из 6,8-миллионного австрийского населения), 1,5 миллиона немцев на землях, отошедших Польше и Чехословакии после Первой мировой войны, и 600 тысяч немцев на территории собственно Польши, 3,2 миллиона судетских немцев, 2 миллиона немцев на территории Чехословакии, Венгрии, Югославии, балтийских стран и Италии. А также 350 тысяч на утраченных землях Шлезвиг-Гольштейна, Эльзаса и Лотарингии и Мальмеди в Бельгии. Точно вычислить число этнических немцев затруднительно. Я считаю, что моя цифра в 14 миллионов недалека от истины. На карте 8.1 обозначено расселение этнических немцев с их долей в общем населении.

Я ввожу еще два параметра для земель Третьего рейха: доля исполнителей среди немецких граждан рейха (рейхснемцы) и доля проголосовавших за нацистов на выборах в рейхстаг в июле 1932 г.

Я выдвинул как гипотезу, что на утраченных территориях и на других землях рейха проживало значительное количество немцев с национал-шовинистическими настроениями, направленными против врагов немецкой нации. Это могли быть немцы, живущие во враждебном этническом окружении за пределами своей метрополии, а также немцы, живущие в непосредственной близости от угрожаемых границ. Германия потеряла часть территорий практически по периметру всей своей границы: на северо-западе (северный Шлезвиг, население 166 тысяч), на северо-востоке (Данциг, «данцигский коридор» и восточная граница Пруссии с Литвой, население 3 миллиона); на востоке (часть Силезии, население около одного миллиона); на юго-западе (Эльзас-Лотарингия и небольшие участки, переданные Бельгии, население 1,9 миллиона). На западе Саар находился под юрисдикцией победителей, а Рейнская область была оккупирована с 1923 г. Кроме того, страны-победители грозили военным вторжением на 50-километровой полосе по правому берегу Рейна. На карте 8.1 указаны эти участки. Могла ли дискриминационная политика победителей на аннексированных территориях породить будущих нацистских военных преступников?

Потрясающим откровением (см. карту 8.1) стало то, что все этнические немцы за пределами Германии, за исключением Судет, дали очень высокую долю нацистов и нацистских преступников. В наибольшей степени отличились «западники», прежде всего Эльзас-Лотарингия и немецкие территории, отошедшие Дании и Бельгии. На втором месте – этнические немцы Польши и других утраченных восточных территорий. Тут мы наблюдаем избыточную долю по сравнению с любым регионом самой Германии. В несколько меньшей степени представлены австрийцы, но это можно объяснить тем, что в Австрии было меньше послевоенных судов, чем в Германии, и многие преступники австрийского происхождения так и остались нам неизвестны.

Мы также должны разграничить два потока этнических немцев, вернувшихся в Германию: до и после «освобождения» немецкой армией (1938 г. – Австрия и Судеты, далее – повсюду). После Версальского мира немцы, отторгнутые от родины, хлынули в Германию не от хорошей жизни, часто они жили в лагерях для беженцев, где сама атмосфера подогревала настроения агрессивного реваншизма. В предыдущей главе я отметил, что это стало одним из главных источников нацизма в его крайних, насильственных формах. Большая часть беженцев появилась в Германии вскоре после Первой мировой войны. Многие австрийские нацисты бежали из страны после неудавшегося переворота 1934 г. Впоследствии многие из них заняли ответственные посты в НСДАП и СС. За исключением австрийцев, Германия приняла 100 тысяч беженцев, и многие стали на путь нацизма задолго до начала Второй мировой войны. Они были старше среднего возраста, обозначенного в таблице 8.1, присоединились к нацистскому движению в раннем возрасте или на ранних его стадиях, так что успели принять участие в ранних насильственных акциях, достигли высокого положения в нацистской иерархии, получили суровые приговоры на послевоенных судах 59. Среди австрийских военных преступников 45% получили смертные и пожизненные приговоры, беженцы – 42%, судетские немцы и все этнические немцы на освобожденных территориях – только 31%. Немцы рейха составили среднюю долю – 36%. На карте 8.1 показано, что беженцы дали наибольшую долю военных преступников. По переписи 1933 г. немцы, рожденные за границей и считавшие немецкий язык родным, составляли менее 1% населения Германии. Тем не менее среди них оказалось 6% преступных исполнителей (и еще почти 6% среди тех, кто вернулся после 1933 г.). Эта группа включала почти всех немцев из Эльзаса и Лотарингии, Шлезвиг-Гольштейна, большинство немцев из прибалтийских стран, почти половину польских немцев и некоторых немцев из других районов. Вне всяких сомнений, эта этническая группа прошла через жесткий внутренний отбор, очень рано и очень рьяно поддержала нацизм в надежде на насильственный возврат утраченных территорий и была готова пойти на крайние меры для осуществления этих целей. То же, пусть и в меньшей степени, относится и австрийцам, указанным в моей выборке. Это были убежденные и даже фанатичные нацисты.