Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Ни одна из этих интерпретаций убедительной не кажется. Если во всем виновата пара «плохих парней», то каким образом они обрели поистине магическую способность диктовать свою власть и манипулировать людьми? И как им удалось разработать свой дьявольский план и разрушить целое государство? Зверства творили тысячи – воистину так. Но другие десятки тысяч либо ни во что не вмешивались, либо одобрительно смотрели на все происходящее. Среди плохих парней были и политики. Им очень хотелось выиграть выборы на популистских лозунгах. Неужели ведущий американский дипломат в регионе так мало знает о законах социологии и политологии? Закрадывается мысль, что Холбруку из политических соображений было нужно повесить всю вину за случившееся лишь на «плохих парней».

Серьезные аналитики должны признать, что в югославские события были вовлечены и элиты, и боевики, и обычный народ. Коэн (Cohen, 1995) предлагает нам теорию двух фаз: вначале «склочные политики» развалили Федерацию и создали обстановку хаоса. На этой благодатной почве и вспыхнули этнические страсти, давние националистические фобии. Роджерс Брубейкер пишет, что этнические идентичности «национализировались» и даже «эссенциализировались» в результате «непрогнозируемого событийного» процесса, чем волюнтаристски и злонамеренно воспользовались политические элиты, радикализировав ситуацию до предела. Только этим можно объяснить взрыв этнонационализма (Brubaker, 1996: 20-21, 71-72).

Таким образом, Милошевич и президент Хорватии Франьо Туджман несут личную вину за исход событий, которые, безусловно, подчинялись более фундаментальным законам. Исторические, базисные и случайные или манипулятивные факторы определяли взаимодействие макросил и микроотношений внутри и между группами. В общий процесс вовлекались не только лидеры и народные массы, но многочисленные общественные группы, радикальные и умеренные движения, составившие социальный базис мобилизации. На макроуровне проявила себя идея нации- государства, набравшая силу в XX веке (Югославия выстраивалась по прежней ошибочной матрице), на микроуровне решалось, как это будет воплощаться в каждом конкретном случае в военном, идеологическом и политическом смыслах. Многонациональная Федерация Югославии сползала в этнические чистки и органический национализм. К этому приложили руку все. Вот пять последовательных стадий эскалации:

Распад Югославии.

Возникновение органических национальных государств.

Вспышка насильственных действий между этими государствами и их этническими меньшинствами.

Эскалация насильственных действий в военное противостояние между этническими государствами и анклавами.

Эскалация военных действий в кровавые этнические чистки.

В этом процессе стадии 2 и 3 наложились друг на друга, а стадии 4 и 5 практически совпали по времени. Каждое новое обострение выводило на авансцену новых акторов и радикализировало их действия до такой степени, что желанную цель оправдывало любое средство: при необходимости этнические чистки чужеродных групп в государстве-нации могли сопровождаться физическим уничтожением групп- изгоев. В этой главе мы описываем 1-ю и 2-ю стадию эскалации, в следующей – 3-ю, 4-ю и 5-ю.

Эта прогрессия не была неизбежной или намеренно спланированной. Югославия могла найти мирное решение или, сохранив единое государство, выстроенное по принципу конфедеративной/консоциативной республики или на основе компромисса между разделившимися республиками. И даже при отсутствии принципиального решения конфликт мог долгое время оставаться в вялотекущей фазе, не достигая катастрофического уровня. В худшем случае Югославия могла бы обрести желанный мир, проведя мирный размен населения ради этнической однородности государств-наций. Почему все эти варианты были отвергнуты и кем именно? К счастью, процесс радикализации и эскалации в Югославии документирован гораздо лучше, чем в других случаях, исследуемых в этой книге. Это случилось в Европе совсем недавно, это приковало к себе внимание мировой общественности, прошла серия международных судов, в которых участвовали местные жители, миротворцы ООН, политологи, социологи и журналисты, внимательно освещавшие эти события.

НА ПУТИ В ОПАСНУЮ ЗОНУ

События, случившиеся в далеком прошлом, становятся значимыми лишь тогда, когда они могут быть вписаны в идеологию нации-государства. Три мировые религии пересеклись на юго-восточных пределах Европы: православие, католицизм, ислам. Религиозные идентичности зиждились на традициях и ритуалах, связанных с рождением, браком, смертью, временами года. До начала XX столетия они лишь изредка приобретали политическую актуализацию. Древние битвы и знамена, под которыми они проходили, по сей день живы в памяти религиозноэтнических групп, но смысл их искажен. Под боевые стяги собирались региональные и династические, а не этнические армии. В Битве на Косовом поле в 1389 г. балканские войска потерпели поражение от турок. Сербов возглавлял князь Лазарь, но кроме сербов под его знамена встали хорваты, венгры, влахи, албанцы и другие народы. Исторические хроники того времени не доносят до нас и намека на сербскую этнополитическую идентичность. По народной молве, князь Лазарь предпочел мученический венец и жизнь вечную, отдав за это земную славу, победу и вольность государства. Подобные «мемуары» хранятся в сокровищнице народных преданий, отчасти религиозных, отчасти этнических и областнических. Патриотические историки XIX столетия создали этнонационалистическую версию разгромленной османами, но не сдавшейся сербской армии. Героический миф вошел в школьные учебники XX века, сейчас его знают все дети Сербии. Французы и англичане точно так же изучают свой героический эпос давних эпох – Жанну д’Арк и битву при Креси и Азенку- ре. Эти славные воспоминания заставляют кровь быстрее бежать по жилам, но никогда не доводят до пролития реальной крови бывших соперников.

Историческая память югославов отягощена и событиями XX века: зверства усташей, четников, мусульманской дивизии СС «Ханджар». Некоторые хорваты, некоторые сербы и некоторые мусульмане действительно бесчеловечно истребляли отцов и дедов тех, кто был активно вовлечен в события 1990-х гг. Многие националистические лидеры сохранили детские воспоминания о том, как это было. И если в пересказе современникам и потомкам зверства некоторых становились виной всех хорватов, сербов и мусульман, органические националисты получали право присвоить эти качества национальному характеру всего народа. Коллективная память, основанная на недавних реальных событиях, вскормленная органическим национализмом, раздула костер межэтнической вражды в Югославии, но не ранее, чем обнаружили себя серьезные политические разногласия.