Вадим Волобуев - Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

В свое время понтифик уже изумил католиков, издав энциклику о предопределении, будто старые споры, из‐за которых полыхали религиозные войны в XVI веке, не утратили своей актуальности. Наблюдатели и теологи недо­умевали, зачем это понадобилось делать в XX веке. Им, преданным томистам, было невдомек, что мистик Войтыла говорил в энциклике не о прошлом, а о будущем — о том, на какой платформе должно быть восстановлено единство церкви. Вот и теперь, когда в США бушевал острейший церковный кризис, некоторых удивило внимание Иоанна Павла II к таким мелким вопросам, как молитва розария. На самом деле первосвященник как раз и давал рецепт выхода из кризиса, но не юридический, а богословский и нравственный. Хотите жить в мире и справедливости? Помните о жертве Христовой. Он уже отдал за нас жизнь и искупил все грехи человечества. Осталось лишь следовать Его заветам, а чтобы верующие об этом не забывали, пусть в молитве розария вспоминают также и земную жизнь Иисуса [1423].

Четырнадцатого ноября 2002 года произошло еще одно (которое уже?) беспрецедентное событие в истории папства: понтифик переступил порог итальянского парламента. Принцип отделения церкви от государства на Апеннинах соблюдался строжайше. Даже в ноябре 2000 года, когда римская курия пригласила иностранных лидеров и парламентариев отметить великий юбилей, на это приглашение не откликнулись ни президент Карло Чампи, ни премьер-министр Джулиано Амато (оба — практикующие католики!). Спустя два года во главе правительства стоял уже другой человек (правоцентрист Берлускони), но президент был тот же самый, и на этот раз он прибыл в парламент послушать римского папу. А мэр Рима, не желая отставать от коллег-политиков, за две недели до выступления наградил Иоанна Павла II званием почетного гражданина города. «Я шел к этому двадцать три года. Святому Павлу было легче», — сказал римский папа [1424].

Сорокасемиминутная речь Войтылы потребовала от него напряжения всех сил, а закончилась овацией, хотя далеко не все хлопали ему, пока он говорил. Понтифик постарался избежать вмешательства во внутренние дела Италии, но не мог не обратить внимания на демографические проблемы (намек на аборты) и не призвать к укреплению единства Европы цементом христианства. Депутаты на прощание подарили главе Апостольской столицы миниатюрную фигурку колокола на Вавельском соборе, но вряд ли глубоко прониклись его идеями [1425]. Во всяком случае тот же самый Амато позднее принял участие в разработке европейской конституции, в которой ни словом не упоминались христианские корни западной культуры.

Тринадцатого декабря наступила развязка дела архиепископа Лоу. Бостонский иерарх, который уже неделю сидел в Риме и вел переговоры с председателями различных конгрегаций, наконец ушел в отставку. Его епархия стояла на грани банкротства: адвокаты потерпевших выдвинули иски на общую сумму в сто миллионов долларов. За те два года, что раскручивался скандал, временно или навсегда утратили приходы 250 священников, двое наложили на себя руки, а одного (пресловутого Джегана) убили в тюрьме [1426]. Больше года Лоу обретался в Риме без какой-либо должности, а затем, к возмущению жертв педофилии, сделался архипресвитером собора Санта-Мария-Маджоре — одной из пяти главных базилик католической церкви. Войтыла оставался верен принципу — не сдавать единомышленников. В свое время он спас от судебной расправы Марцинкуса (хотя и отослал его на рядовую должность в США), теперь вот настал черед Бернарда Лоу.

А пока Святой престол разбирался с грехами своих людей в Соединенных Штатах, Вашингтон полным ходом готовился к вторжению в Ирак. Как и в 1991 году, Иоанн Павел II выступил в роли миротворца. Но если тогда это был глас вопиющего в пустыне, то теперь его позицию разделяла значительная часть человечества, в том числе три постоянных члена Совета Безопасности ООН — Франция, Россия и Китай. Категорически против военной операции выступила и Германия, ведомая социал-демократом Герхардом Шредером.

Уже в марте 2002 года противники войны громко заявили о себе. Двое бывших заместителей Генерального секретаря ООН Ханс фон Шпонек и Дэннис Холлидей в совместном заявлении обвинили США и Великобританию в том, что наложенные ими санкции приводят к смерти от шести до семи тысяч иракских детей ежемесячно. Около трехсот известных людей со всего мира подписали воззвание смягчить санкции [1427]. Накал страстей был так велик, что ему поддался даже шоу-бизнес. Британский певец Джордж Майкл летом 2002 года выпустил клип «Застрелить собаку», в котором крайне неприглядно изобразил Буша-младшего и премьера Тони Блэра.

Апостольская столица держалась мнения, что лишь ООН вправе выдавать разрешение на вторжение в другие страны. Об этом в унисон твердили такие представители курии, как Ратцингер и Торан [1428]. Секретарь по отношениям с государствами (к слову, француз, о чем нельзя забывать) позволил себе даже назвать войну без мандата ООН «преступлением против человечества». В подобном ключе высказывался и наблюдатель от Святого престола при ООН Ренато Мартино, который, в частности, резко прошелся по речи Колина Пауэлла 5 февраля 2003 года, хотя не присутствовал при ней и даже не читал ее. Не сдерживали эмоций и редколлегии ватиканских изданий, обвинявшие Белый дом в намерении разрушить международное право. Госсекретарь Содано был более умерен в оценках, но и он в интервью от 29 января 2003 года высказал опасение, что вторжение приведет к религиозной войне мусульман с христианами (страх, полностью разделяемый римским папой) [1429].

Между тем уже в октябре 2002 года Конгресс США выдал разрешение президенту вести боевые действия против Ирака. Вовсю шла переброска американских войск в Кувейт. Хусейн вновь допустил международных инспекторов в свою страну, но чинил им всяческие препятствия. Впрочем, и после устранения диктатора комиссия ООН во главе с Хансом Бликсом не нашла в Ираке оружия массового поражения.

В феврале 2003 года Апостольская столица превратилась в настоящий «перекресток дипломатии», выражаясь словами «Нью-Йорк таймс». Ее посетили иракский министр иностранных дел Тарик Азиз (униат и единственный христианин в багдадском правительстве), Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, германский министр иностранных дел Йошка Фишер, глава испанского правительства Хосе Мария Аснар, вице-спикер иранского парламента Мохаммад Хатами и британский премьер-министр Тони Блэр (последний даже поприсутствовал вместе с семьей на папской заутрене). Все это происходило на фоне массовых антивоенных демонстраций, захлестнувших Европу. В Лондоне на улицы вышло до миллиона человек, в антивоенном протесте объединились англиканская церковь и римско-католический епископат в Великобритании. В Италии бушевала левая оппозиция и профсоюзы, кругом развевались радужные флаги с надписью «Мир», многие участники держали номер «Оссерваторе романо» от 24–25 февраля, на первой странице которого большими буквами было выведено «Никогда» — слово из молитвы римского папы «Ангел Господень», произнесенной двумя днями ранее [1430].