Йен Уортингтон - Филипп II Македонский

Хотя преступление, о котором идет речь, носило религиозный характер, мотивы фиванцев, вынесших его на обсуждение, были далеки от религии, поскольку в первую очередь они имели в виду Спарту. [232] Cp. Юстин 8.1.4–6. В 382 году, в период спартанской гегемонии, спартанцы незаконно захватили Кадмею (фиванский Акрополь), поставили в ней свой гарнизон и изгнали триста самых влиятельных граждан. Изгнанники укрылись в Афинах и в 379–378 году с афинской помощью изгнали спартанцев из крепости. В 371 году, положив конец спартанской гегемонии в Греции, фиванцы вторглись в Пелопоннес, освободили илотов в Мессении (рабов Спарты, на труде которых основывалась вся спартанская экономика) и заново основали их столицу Мессену и Мегалополь. Эти действия привели к усилению фиванского влияния на Пелопоннесе. На спартанцев была наложена контрибуция за захват Кадмеи, но они так и не выплатили штраф, хотя прошло уже три десятка лет. Таким образом, вопрос о фокейском штрафе был использован фиванцами, чтобы привлечь к ответу Спарту. Так как оба штрафа были просрочены, совет амфиктионии удвоил их сумму.

Ко всеобщему удивлению, фокеец Филомел убедил своих сограждан не платить увеличенный штраф. Более того, он предложил смелый план: захватить Дельфы, чтобы выразить протест против вмешательства Фив в дела Фокиды. В поддержку своего замысла он приводил несколько строк из «Илиады», которые показывают, что права фокейцев на Дельфы восходят ко временам Троянской войны:

Фокейцы назначили Филомела своим полководцем, и он отправился в Спарту просить о помощи. Он пообещал отменить решение совета о спартанском штрафе, и спартанский царь Архидам тайно выдал ему 15 талантов на оплату наемников. [233] Диодор 16.24.2, Юстин 8.1.4–7. О роли Спарты в Священной войне и отношении Архидама к Македонии см. особенно С. D. Hamilton, 'Philip II and Archidamus', в книге W. L. Adams and E. N. Borza (eds), Philip II, Alexander the Great and the Macedonian Heritage (Lanham, MD: 1982), pp. 61–77. Летом 356 года Филомел захватил Дельфы. [234] Диодор 15,14.3–4, Павсаний 10.2.3. Когда войско локрийцев (которые тогда должны были защищать Дельфы) попыталось изгнать захватчиков, фокейцы нанесли им поражение, а Филомел приказал сбросить пленников со скал Федриад: так традиционно наказывали за святотатство. Очевидно, он также принудил пифию (жрицу Аполлона) обратиться к богу за пророчеством и получил ответ, что он может поступать как ему угодно. Филомел истолковал его в благоприятном для себя смысле. Кроме того, в небе в это время летал орел, и это тоже было принято за хорошее предзнаменование. [235] Диодор 16,27,1–2. Конечно, ответ пифии исходил вовсе не от Аполлона, и на него, вероятно, повлияло то немаловажное обстоятельство, что Филомел с 5 тысячами наемников полностью контролировал Дельфы.

Следует отметить, что в Древней Греции наемники вовсе не были теми, кого мы сейчас называем этим словом. Они образовывали четко определенную группу, являвшуюся признанной частью греческого общества, и идентифицировались с этой группой, несмотря на свое происхождение. Также они играли свою политическую и экономическую роль в отношениях между различными государствами. Государства и полководцы, поставлявшие или руководившие наемниками, устанавливали с ними политические и торговые контакты. У греков не было слова «наемник»; для обозначения этих лиц они использовали такие термины, как epikouros «боевой товарищ, союзник», misthophoros «получающий оплату» и xenos mithophoros «иноземец, получающий оплату». Строго говоря, учитывая коннотации нашего слова «наемник», его не следовало бы употреблять в приложении к греческим «наемникам» (хотя я и дальше буду так делать из соображений удобства). [236] О наемниках см. подробно М. Trundle, Greek Mercenaries from the Late Archaic Period to Alexander (London: 2004).

Святотатственная природа действий Филомела очевидна, и они, должно быть, привели религиозных греков в священный ужас. Может быть, поэтому Филомелу пришлось платить наемникам в полтора раза больше обычной для тех времен суммы. [237] Диодор 16.25.1, 16.30.1. Впрочем, постоянные междоусобицы между греческими полисами и коварная попытка фиванцев наказать фокейцев и спартанцев, вероятно, привлекли на сторону Фокиды симпатии части греческого общества. В самом деле, некоторые государства, в том числе Афины и Спарта, поддержали Фокиду не столько из симпатий к фокейцам, сколько из желания обуздать честолюбие Фив. Спартанцы полагали, что, пока внимание фиванцев отвлечено на Фокиду, они смогут восстановить свое влияние в Мессении и снова подчинить своей власти весь Пелопоннес. Зимой 355 года Филомел отправил послов в греческие города, чтобы объяснить свой поступок и заверить в том, что он будет охранять сокровища Дельф. Эти деньги и драгоценные предметы (например, вотивные жертвоприношения) присылались в Дельфы разными полисами, и греки, вероятно, столь же беспокоились об их сохранности, как и о безопасности оракула. Тем не менее посольства оказались неудачными. На осеннем собрании в 355 году совет амфиктионии по требованию Фив, отправивших послов в Фессалию и к прочим членам союза, большинством голосов объявил Фокиде Священную войну. [238] Диодор 16.28.3–29.1.

Филомел не собирался сдаваться без боя и не пребывал в бездействии. Учитывая силы противников, он был «вынужден», по словам Диодора, захватить часть храмовых сокровищ, чтобы нанять больше войск, и вскоре под его началом в Дельфах собралось десять тысяч «злейших негодяев, презревших богов ради собственной алчности». [239] Диодор 16.30.1–2. С этим войском он вторгся в Локриду, разбив армию локрийцев и фиванцев. Вслед за этим он одержал победу над 6 тысячами фессалийцев и их союзников возле Аргола в восточной Локриде. Это поражение раскололо Фессалию, поскольку Феры обратились с предложением союза к Афинам, а Фессалийский Союз во главе с Лариссой попросил помощи у Филиппа.

Таким образом, Филомел не сдержал ранее данного обещания сберечь храмовые сокровища. [240] Диодор 16.27.3, 16.28.2. Впрочем, с изворотливостью, достойной Филиппа, когда его спросили о причинах такого вероломства, он сказал, что действительно клялся защищать сокровищницы, но это обещание вовсе не обязательно распространяется на их содержимое! В прошлом храмовые богатства для оплаты военных действий использовали многие греческие государства. [241] Ср. Фукидид 1.121.3, 2.13.4, Ксенофонт, Греческая история 6.4.30. Тем не менее теперь многие греки, пораженные грабежом, который учинил Филомел, боялись, что Аполлон будет вершить свое возмездие, не разбирая, кто прав, а кто виноват. Ряд полисов оказал значительную помощь беотийцам в войне, вероятно, надеясь снискать благорасположение разгневанного бога. [242] См. Р. J. Rhodes and R. Osborne (eds), Greek Historical Inscriptions, 404–323 BC (Oxford: 2003), no. 57. Что еще хуже, оказалось, что многие вожди фокейцев употребили сокровища не только на оплату наемников, но и роздали вотивные жертвоприношения и другие священные реликвии своим любовникам и танцовщицам.