Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

В сентябре с санкции Мао Цзэдуна Линь Бяо на Военном совете ЦК КПК указал, что к маршалу Хэ Луну есть «вопросы», после этого маршал не мог присутствовать на заседаниях Военного совета. В декабре 1966 г., выступая в университетах Цинхуа и Пекинском, Цзян Цин, обращаясь к хунвэйбинам, заявила, что к Хэ Луну имеются вопросы, что «красные охранники» должны против него «бунтовать». Сыну Хэ Луна она заявила, что его «отец совершил серьезные ошибки», что у нее есть материалы на Хэ Луна, чтобы он передал отцу, что она хочет взяться за него, здесь же заявив, что и мать у него «нехороший человек». Вскоре на улицах Пекина появились лозунги «Добьем Хэ Луна». 9 января 1967 г. Линь Бяо по указанию Мао провел совещание Военного совета ЦК КПК, на котором атаковал Хэ Луна, называя его «крупным бандитом» [542]. Как писали китайские газеты после «культурной революции», «вскоре после начала культурной революции… Цзян Цин в сговоре с Линь Бяо применила жестокие политические репрессии в отношении Хэ Луна». В печати сообщалось, что в период с 1966 по 1969 г. Линь Бяо, его жена Е Цюнь, командующий ВВС НОАК У Фасянь и политкомиссар ВМС НОАК Ли Цзопэн «навесили на Хэ Луна бесчисленное количество ярлыков». Среди них: «крупный милитарист», «капитулировал перед врагом», «поддерживал контакты с заграницей», «замышлял контрреволюционный мятеж». Якобы уже в августе 1966 г. У Фасянь по указанию Линь Бяо (жены Линь Бяо и Хэ Луна ненавидели друг друга еще с Яньани) написал доклад, из которого следовало, что Хэ Лун тайно собирался «узурпировать власть в ВВС НОАК, и передал этот документ Линь Бяо». Маршала обвиняли в тесных связях с Ло Жуйцином, Пэн Чжэнем и Ян Шанкунем. По воспоминаниям его жены, Хэ Луну запретили жить в Чжуннаньхае, его изолировали и 19 января 1967 г. переместили в окрестности Пекина. Как то 45 дней ему, больному диабетом, не давали воды, жена собирала дождевую воду, чтобы напоить супруга, ему отказывали в лекарствах и в медицинской помощи, 18 дней он не мог двигаться. И вот в тюремной больнице от острого приступа диабета он скончался 9 июля 1969 г. в 15 час. 30 минут [543]. Только в конце сентября 1974 г. ЦК КПК принял решение о «восстановлении доброго имени» Хэ Луна, а 9 сентября 1975 г. он был перезахоронен на пекинском кладбище Бабаошань.

Анализируя документы по делу Кан Шэна и основываясь на уже упоминавшемся выступлении Ху Яобана по его делу из 14 основных тягчайших преступлений, предъявленных Кан Шэну, одним из самых серьезных были девятое и десятое обвинения, гласящие: «В период „культурной революции“, являясь „черным советником“ и палачом у „банды четырех“, сфабриковал дела о так называемых предателях и спецагентах. В эти годы вред от его деятельности был наибольшим, яд проник очень глубоко, страна подверглась величайшим разрушениям.

Создав тайную полицию, Кан Шэн подрывал социалистическую законность, попирал Конституцию и партийную дисциплину, за спиной Председателя Мао и ЦК партии прибрал к рукам Отдел по охране ЦК и Госсовета, организовывал мобильные отряды действия спецслужбы, тайно учредил камеры пыток, в широких масштабах практиковал вынуждение к признанию, доносы, установил слежку за пролетарскими революционерами старшего поколения, руководителями партии, включая Председателя Мао и премьера Чжоу».

По китайским данным, в 60-е годы Кан Шэн учредил пункты секретной агентуры в 54 важнейших городах страны, каждый пункт находился под непосредственным контролем его доверенного лица, которое отвечало за сбор информации об ответственных работниках партии, и в любое время докладывало Кан Шэну. Кан Шэн имел нескольких секретарей, 10 с лишним связных. С 1969 по 1975 гг. Кан Шэн потратил 230 млн. юаней государственных денег, чтобы через внешнеторговые организации тайно приобрести за границей шпионское оборудование. Из Китая поступала информация, что даже за Председателем Мао, Председателем ВСНП Чжу Дэ, премьером Чжоу Эньлаем, заместителем премьера Дэн Сяопином велась слежка, якобы были направлены специальные люди для установки подслушивающих устройств в кабинете и канцелярии Мао Цзэдуна и премьера Чжоу. Трудно со стопроцентной достоверностью утверждать, были ли установлены подслушивающие устройства в кабинете и канцелярии Мао Цзэдуна, но что у Чжоу Эньлая стояли подслушивающие устройства — это реальный факт. Весной 1974 г. в советском посольстве в Пекине автор разговаривал с советскими дипломатами, встречавшимися с Чжоу Эньлаем по своим делам, и они подтвердили, что в кабинете премьера на столе во время их бесед с Чжоу Эньлаем стоял микрофон, прикрытый носовым платком. В КНР рассказывали, что когда Чжоу Эньлай в последние годы жизни заболел и находился в больнице, он как-то в шутку сказал маршалу Е Цзяньину: «Там мне жить стало невмоготу, осталось лишь спрятаться в больнице, по крайней мере, в больнице я могу говорить то, что хочу».

Серию крупных «дел» Кан Шэн совместно с Цзян Цин провел в некоторых регионах страны.

Так, во Внутренней Монголии они сфабриковали три крупных дела: об «Антипартийной предательской клике Уланьфу», «Февральском противотечении во Внутренней Монголии» и «Новой народной партии Внутренней Монголии». 4 февраля 1968 г. Кан Шэн утверждал, что «до сего дня Народная партия Внутренней Монголии ведет подпольную деятельность, не надо бояться, следует начать расширять рамки вытаскивания на свет» членов этой партии, он заявил, что в «войсках также есть Народная партия Внутренней Монголии и это вопрос слишком серьезен» [544]. Кан Шэн утверждал, что во Внутренней Монголии «еще очень много врагов, имеются советские спецагенты, имеются монгольские ревизионисты, имеются японские шпионы, а также представители Маньчжоу-Го, Фу Цзои».

Были использованы два анонимных письма, на основе которых и были сфабриковали обвинения, где говорилось, что «бывшее руководство автономного района Внутренняя Монголия планировало создание новой революционной партии, которая выдала бы Китай врагу». Только по третьему делу проходили несколько сотен тысяч человек членов КПК, кадровых работников, преследованию подверглись 346 тыс. человек, из них 16 тыс. 222 человека погибли в результате преследований. Кан Шэн лично подписал смертный приговор 839 ни в чем не повинным кадровым руководящим работникам [545].

Сотни людей проходили по так называемому делу «Дунбэйской банды» в провинции Ляонин. К «делу» привлекли лиц, прямо или косвенно участвовавших в составлении в 1946 г. петиции на имя Чан Кайши, в которой содержалось требование об освобождении организаторов известного «сианьского инцидента» гоминьдановских генералов Чжан Сюэляна и Ян Хучэна. Среди проходивших в 1968 г. по этому «делу» были бывший заместитель губернатора провинции Ляонин, заместитель Председателя провинциального комитета НПКСК Чэнь Сяньчжоу, бывший заместитель командующего Ляонинским военным округом Чжао Чэньцзинь и многие другие. Осенью 1978 г. по данному «делу» были реабилитированы 90 человек [546].