Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

В 1939 г. по Яньани распространилась новость, которая потрясла всех жителей. «Цянь… — гоминьдановский спецагент!» Люди, хорошо знавшие Цяня, не могли в это поверить. Цянь был начальником Управления шоссейных дорог района Шэньси-Ганьсу-Нинся, всего себя отдавал порученному делу. Кан Шэн твердил, что засланные спецагенты секретных служб Гоминьдана проникли в ряды коммунистов. Допрашивая жену Цяня, Кан Шэн требовал от нее чистосердечного признания и полной информации о деятельности ее мужа. Он предлагал ей следить за мужем, в противном случае угрожая скорой расправой. Затем он устроил показательный суд над обвиняемым, согнав около 100 кадровых работников из своих отделов и заинтересованных ведомств в зал, где лично допрашивал обвиняемого. Сфабриковав дело, он посадил Цяня в темную пещеру на срок до семи лет, и только после капитуляции Японии в 1945 г. его дело было пересмотрено. После этого Кан Шэн сфабриковал еще 12 аналогичных дел на невиновных людей, некоторые из этих дел подробно описываются его китайскими биографами [211].

Когда в Китае началась война с Японией, в которой участвовали и коммунисты, И. Сталин предложил Чан Кайши сотрудничество в области разведки. Проект сотрудничества предлагался между ГРУ (военная разведка) и гоминьдановской разведывательной организацией BIS, возглавляемой Дай Ли. С 1937 по 1939 г. в Китай было послано несколько тысяч советских военных советников, возглавляемых опытными генералами. В дополнение к этому Гоминьдану были переданы сотни лучших советских самолетов для помощи гоминьдановской армии в борьбе с японцами.

В конце 1939 г. советские НКВД и ГРУ начали создавать разведывательную сеть на территории Яньани. Здесь был организован под контролем советских представителей отбор и обучение китайцев разведывательной и контрразведывательной деятельности. Открылась секретная разведывательная школа под названием «Институт Восточного Мюнхена». Эта совершенно секретная разведшкола находилась на окраине города Яньани, в финиковом саду, где слушатели и преподаватели жили в двух десятках пещер. Рядом со школой находился Разведывательный отдел КПК и Отдел внутренней безопасности, а также Отдел общественной безопасности Кан Шэна [212].

В разведшколе должны были учиться около года. Каждый курс состоял примерно из трехсот слушателей, которые строго отбирались КПК в Китае и руководством Коминтерна в Москве. К примеру, курс 1942–1943 гг. состоял из двух групп, около 170 слушателей были отобраны из КПК, остальные (около ста человек) из китайских эмигрантов ( хуацяо ), представителей Индии, Индонезии, Кореи, Вьетнама, Японии, а также Африки и кавказских народов [213]. Были строго засекречены поступившие в школу слушатели, организационная структура, предметы обучения. После окончания разведшколы слушателям предоставлялась секретная работа в тылу противника. За пять лет своей работы (1939–1943 гг.) разведшкола подготовила довольно большое число выпускников как для работы в Китае, так и в других странах Азии. Все обучение проходило под непосредственным контролем советских представителей в Яньани.

В августе 1938 г. Мао Цзэдун потребовал от Кан Шэна, чтобы тот укрепил всю разведывательную работу коммунистов в Китае [214]. Кан Шэн возглавил сразу два отдела: социальный ( шэхуй бу ), отвечавший за политическую разведку и внутреннюю разведку, и отдел военной разведки ( цзюньвэй цинбаоцзюй ), который подчинялся Военному совету ЦК КПК [215].

Приближался 1941 год, год новой «охоты на ведьм» в партии все под тем же флагом «упорядочения стиля» — чжэнфэна.

В конце лета — начале осени 1941 г. Мао Цзэдун, воспользовавшись международной обстановкой, возникшей в результате Второй мировой войны и нападением немецких захватчиков на СССР, а также относительным перевесом сил внутри КПК, которое ему удалось создать к этому времени, развернул кампанию по «упорядочению стиля».

Он пытался с помощью данной кампании устранить своих оппонентов и всех тех, кто испытывал хотя бы внутреннее сопротивление его идеям. Кампания, по Мао, «должна была лечить, чтобы спасти больного», но лечение не должно быть безболезненным. «Начинать же нужно с того, чтобы дать больному встряску, — пояснял Мао. — Нужно громко крикнуть такому больному: „Ведь ты болен!“ — так, чтобы он пришел в ужас, чтобы его прошиб холодный пот, и тогда уже по-хорошему уговорить его лечиться».

Кампания проводилась основательно в течение четырех лет — до лета 1945 г. В ней можно на основании рассказов очевидцев условно выделить пять периодов:

1) подготовка кампании (сентябрь 1941 — февраль 1942 г.);

2) проведение чжэнфэна (февраль 1942 — июль 1943 г.);

3) «период экстренного спасения» (июль 1943 — лето 1944 г.);

4) «период самоопровержений и реабилитации» (лето 1944 — весна 1945 г.);

5) «период подведения итогов» (весна-лето 1945 г.).

Причем абсолютное большинство кадровых работников Яньани было против этой кампании (Мао Цзэдун сам откровенно признал это во время беседы с Ван Мином в апреле 1944 г.)

Для руководства кампанией чжэнфэна была сформирована лично Мао Цзэдуном руководящая группа, называвшаяся «Центральной комиссией по проведению кампании по упорядочению стиля». В нее вошли Лю Шаоци, Кан Шэн, Чэнь Юнь, Гао Ган и Ли Фучунь. До января 1943 г. председателем комиссии был Кан Шэн; в январе в Яньань из Центрального Китая вернулся Лю Шаоци и возглавил эту комиссию. Как замечал П. Владимиров, члены комиссии были целиком во власти и под влиянием Кан Шэна. А работа комиссии, слившись с «чжэнфэном», приняла уродливые формы [216].

Кампания проводилась в трех крупных подразделениях Яньани:

1) В Центральной партийной школе, где подвергались «упорядочению стиля» кадровые работники всех советских районов Китая, слушатели партшколы — кадровые работники партийных комитетов — от уездных до территориальных бюро ЦК, вызванные на учебу, работники административных органов (от уезда и выше) районов, занятых 8-й армией и новой 4-й армией; руководящие работники массовых организаций.

2) Среди работников партийных и административных органов, а также массовых организаций всех ступеней Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся.

3) Среди работников органов ЦК КПК.

Ван Мин вспоминал: «С началом „кампании по упорядочению стиля“ вся Яньань практически превратилась в большой концлагерь. Каждое учреждение, школа или организация были превращены в своего рода дом предварительного заключения. Без согласия руководителей „кампании по упорядочению стиля“ никто не имел права общаться друг с другом — ни переписываться, ни созваниваться, ни совершать другие самостоятельные действия» [217].