Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Началось политическое линчевание Пэн Дэхуая. Как это происходило, хорошо видно по протоколу совещания от 1 августа 1959 г., записанному рукой секретаря Мао Цзэдуна Ли Жуя.

« Председатель.После того как письмо (имеется в виду письмо Пэн Дэхуая. — В.У. ) было открыто опубликовано, все правые закричали от радости.

Пэн Дэхуай.Письмо передавалось тебе. Понимая, что совещание должно закончиться, написал письмо, просил просмотреть и наложить резолюцию. Причина, по которой я написал письмо, — обдумать, представляет ли оно какую-нибудь ценность.

Председатель.Это неправда… Люди, только что увидевшие тебя, думают, что ты простой, прямой и откровенный, что на уме, то и на языке, вначале видна только эта сторона. Но позже, когда исходишь из сущности, то видишь, что ты личность коварная, скрытная, и никому не известно, что у тебя на уме. Люди говорят, что ты лицемер, двуликий Янус. Нельзя сказать, что ты весь фальшивый, в отношении борьбы с врагами ты честный. Ты не выказываешь довольно многих серьезных вещей, которые есть у тебя в голове.

Пэн Дэхуай.Совещание в Шанхае было периодом наблюдений. Встал вопрос о Тибете, я пошел в Тибет, это действительный факт. В обычное время мелочей много, заняты хозяйством. Крупных дел не обсуждали, только слушали доклады.

Председатель.Наблюдения начались с совещания в Ланьчжоу и совещания в Ухане.

Пэн Дэхуай.На совещании в Ухане у меня было письменное выступление.

Председатель.Шаг за шагом формировалась твоя концепция.

Пэн Дэхуай.Прошлые дела можно расследовать.

Председатель.Какими были выявившиеся противоречия в то время? Коммунистическое поветрие, (высокие) показатели претворяли в жизнь, приостановили работу на объектах, поветрие бахвальства. Все эти вопросы уже разрешили. Сейчас появились другие аргументы, пришедшие им на смену: чем меньше, тем лучше, и это является развитием нового правого уклона. Язык — голос сердца, ты — именно и есть правый оппортунист. В соответствии с твоей второй частью письма как руководство, так партия уже не годятся, ты хочешь подрубить знамя пролетариата.

Пэн Дэхуай.Я писал письмо непосредственно тебе, чтобы ты прочел, никакой организационной деятельностью не занимался.

Председатель.Занимался правой деятельностью.

Пэн Чжэнь.Ты в группе по северо-западу говорил, что ответственность за ошибки лежит на каждом, включая и Председателя Мао, авторитет одного человека не равен авторитету партии. Ты говорил, что слова Председателя Мао беспорядочно распространяются повсюду и им слепо все должны подчиняться, ты говорил везде, что выдвижение первого секретаря на лидирующее место приводит к ослаблению коллективного руководства, что показатели по выплавке стали, равные 10,7 млн. т., выдвинуты одним человеком…

Председатель.У Дэн Сяопина в отношении тебя имеются опасения, но еще не сложилось мнения.

Пэн Дэхуай.Несколько раз Дэн Сяопин отказывался быть Председателем на военных совещаниях, он говорил, что у меня есть геройство.

Председатель.Говорим о буржуазном геройстве, но лучше пролетарское геройство. Геройство одного человека очень опасно, честолюбие как раз здесь и проявляется. Растим, растим, воюем и растим, хотим организовать отряды.

Лю Шаоци.Ли Цзинцюаню также думается, что ты вырастил его. Говорит, что в Сычуани плохо запускали спутники.

Линь Бяо.Сражаться ожесточенно, растить упорно, сначала бить, потом растить, сначала растить, потом бить — это метод старых милитаристов.

Хэ Лун.У тебя сложилось глубокое предубеждение в отношении Председателя. Из письма явствует, что у тебя имеется историческая предвзятость к Председателю.

Линь Бяо.Выместить накопившуюся злобу.

Чжоу Эньлай.Курс — атака на генеральную линию, занял правую позицию, острие письма нацелено на генеральную линию.

Председатель.…Вы хотите развалить партию. Есть план, есть организация, ведете подготовку, с правых позиций атакуете правильную генеральную линию. В прошлый раз (в выступлении от 23 июля) говорил неверно, говорил, что нет плана, что не готовитесь, нет организации, вы уже почти приблизились к позиции правых, осталось всего каких-то 50 метров!» [335]

На следующий день 2 сентября Мао Цзэдун в своем выступлении продолжил эту тему. «Когда мы шли на Лушаньское совещание, говорилось о трех вещах: „О больших успехах, многих проблемах и ясных перспективах“, — заявил он. — Однако впоследствии формулировка „многие проблемы“ стала проблематичной, а именно свелась к одной проблеме — проблеме борьбы против правого оппортунизма, бешено нападающего на нашу партию. Поскольку такие вопросы, как „поветрие обобществления имущества“, „уравниловка“ и очковтирательство, сняты с повестки дня, речь идет о борьбе не с „левыми“, а с правыми, которые предприняли злобное наступление на партию, на победоносное движение к социализму 600-миллионного народа».

По воспоминаниям участника совещания, который вел дневник, Ли Жуя, Кан Шэн на совещании был одним из самых активных. 3 августа 1959 г. он передал Мао Цзэдуну два экземпляра материалов «Сталин о правой опасности в ВКП(б)» — выступления от октября 1928 г. и апреля 1929 г., подчеркнув, что они «могут пригодиться для анализа борьбы с правым уклоном у нас». Он также предложил Мао Цзэдуну переименовать КНР в «Китайскую народную коммуну» [336].

Он вел себя очень агрессивно во время выступлений других товарищей, перебивал чужие выступления своими репликами, пытаясь сбить выступающего с толку. К примеру, когда некоторые, защищая Пэн Дэхуая, говорили, что у последнего есть великие заслуги в прошлом, он вставлял: «Действительно из-за того, что имеет заслуги, не может успокоиться и идет на большой риск». А когда Ван Чжэнь заявил, что он признает Пэн Дэхуая национальным героем, Кан Шэн вставил: «Без руководства со стороны товарища Мао Цзэдуна и КПК, без марксистского руководства он не смог бы стать национальным героем», назвав тут же Мао «великим марксистом и пролетарским вождем».

3 августа 1959 г. после обеда Кан Шэн выступил с докладом в четвертой секции Лушаньского совещания, которой руководил член Политбюро ЦК КПК, первый секретарь Сычуаньского комитета КПК Ли Цзинцюань. Он держал себя как «авторитет в области теории» (кстати сказать, именно в четвертой секции Пэн Дэхуай подвергся самой ожесточенной критике).

«Председатель говорил об исторических уроках ошибочных линий: Ли Лисаня, Ван Мина, Чжан Готао, второй линии Ван Мина, линии Гао Гана-Жао Шуши, — заявил Кан Шэн. — Вчера вечером я немного вспоминал об этом. В период линии Ли Лисаня я не совершал ошибок, в период первой линии Ван Мина я ее проводил, совершил ошибки. Во время первого исправления стиля (чжэнфэна) я сделал самоанализ. В период линии Чжан Готао я был за пределами страны. Во времена второй линии Ван Мина, дела Гао Гана-Жао Шуши, борьбы с правыми и исправления стиля, а также проведения нынешней генеральной линии партии под непосредственным руководством Председателя Мао и ЦК партии я не колебался, не совершал крупных ошибок» [337]. После части, в которой Кан Шэн покаялся в совершенных ошибках, он перешел ко второму пункту своего выступления. «Я считаю, что два крупных „преступления“: широкая выплавка стали и народные коммуны, о которых говорил Председатель, если говорить об их обратной стороне, является точкой зрения, исходящей от врагов, правых, антипартийных элементов. Если говорить исходя из нашей точки зрения, из точки зрения всей партии, всего народа, то они не только не являются „преступлением“, а напротив, являются двумя великими достижениями. К тому же история свидетельствует, что это также является великим вкладом в мировое коммунистическое движение и в социалистический лагерь. Имеющиеся некоторые недостатки и ошибки в конкретной работе — явление временное, локальное, которого трудно избежать, — констатировал он. — К тому же легко исправить» [338].