Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Как отмечал Бо Ибо в своих мемуарах, не было бы культа личности Мао Цзэдуна, не были бы возможными «большой скачок», критика Пэн Дэхуая как лица, «возглавлявшего антипартийную группировку правых ревизионистов», не было бы критики «трех поветрий»: «труда в одиночку», «очернительства» и «пересмотра дел» и невозможна была бы «культурная революция».

Характерно, что приведенный отрывок из выступления Лю Шаоци о культе личности находится в явном противоречии с выступлением Ху Цяому в защиту Мао Цзэдуна, сделанном ровно месяц назад на пленуме.

На следующий день после выступления Лю Шаоци, 10 сентября 1959 г., взял слово маршал Чжу Дэ. Здесь следует отметить, что его выступление со слабой критикой Пэн Дэхуая на заседании Постоянного комитета Политбюро во время Лушаньского совещания несколько дней назад вызвало издевку Мао Цзэдуна. А на расширенном совещании Военного совета ЦК Линь Бяо подверг резкой критике Чжу Дэ с конкретным упоминанием его имени. Поэтому Чжу Дэ вынужден был на совещании выступить с определенной долей самокритики. Он сказал, что в прошлом совершал ошибки в линии, неоднократно поддерживал ошибочную линию. Маршал признал, что и в период социалистической революции и социалистического строительства также совершал крупные ошибки. В первую очередь он отметил «дело Гао Гана-Жао Шуши». Якобы в то время, когда Мао Цзэдун и другие руководители уже начали вести борьбу с «их заговорщицкой деятельностью», Чжу Дэ продолжал считать, что «они хорошие люди» и «оказывал им всяческую поддержку и защиту». И только к 4-у пленуму ЦК КПК (февраль 1954 г.) он «разобрался в их „антипартийной сущности“ и „решительно поддержал борьбу“ с ними». Второй своей крупной ошибкой Чжу Дэ назвал позицию, занимаемую в период Лушаньского совещания. Объяснял он ее тем, что знал Пэн Дэхуая, Хуан Кэчэна, Чжан Вэньтяня и Чжоу Сяочжоу только с хорошей стороны, думал, что если у них и были ошибки, то они их уже исправили, что у него была аналогичная точка зрения, как и у них. Поэтому Чжу Дэ своевременно и не обнаружил и не раскусил их сущность как «антипартийных интриганов». «Некоторые товарищи указывали мне (уж не Кан Шэн ли? — В.У. ), что это интриганы, — говорил Чжу Дэ. — но я все же не верил этой критике. Однако еще раз все обдумав, я наконец встал на одну точку зрения с Председателем Мао и другими руководителями, решительно придерживающимися марксистско-ленинской правильной линии» [350]. Далее маршал вынужден был признать, что в прошлом шесть-семь раз отходил от правильной линии Мао Цзэдуна и заявил, что согласен с прозвучавшей в его адрес критикой.

Линь Бяо выступил на совещании в тот же день, что и Мао Цзэдун — 11 сентября 1959 г. Он большую часть своего выступления сосредоточил на прославлении Мао Цзэдуна и его идей. Линь Бяо говорил, что марксистко-ленинских произведений очень много и изучать марксизм-ленинизм надо также как человек, который изучает химию, но не обязательно будет делать открытия по химии. Поэтому не обязательно читать их первоисточники. Далее было заявлено, что работы Мао Цзэдуна это «высокосортные работы» и изучение его произведений это «кратчайший путь к марксизму-ленинизму», от их изучения можно получить «баснословную прибыль» [351]. Интересно, что по данным китайских историков, 8 сентября 1959 г. Кан Шэн предложил Линь Бяо в своем критическом выступлении на заседании использовать второе письмо Мао Цзэдуна, направленное 1 сентября 1959 г. в редакцию журнала «Шикань» («Поэзия»). И Линь Бяо воспользовался этим советом Кан Шэна. «Председатель Мао в своем письме указывал, — заявил Линь Бяо, — что в настоящее время правый оппортунизм ведет бешеную атаку, утверждает, что и то плохо, и это плохо у народа, что „имеются серьезные ошибки“ в генеральной линии, что „большой скачок не смог достичь желаемого“, „народные коммуны провалились“ и т. д. Что они кричат о том, что ясное небо социализма заволокло бушующими тучами, кругом кромешная тьма!.. Председатель Мао выразил в отношении их действий, противоречащих здравому смыслу, серьезный протест: горстка ревизионистов, прикрывающихся внутри страны „коммунистическими“ лозунгами, ведет атаку на генеральную линию партии, большой скачок, народные коммуны. Они действительно похожи на смешных муравьев, которые не соизмерив свои силы, вздумали раскачать большое дерево!» Как вспоминали позднее участники этого заседания, многим было непонятно, где слова Мао Цзэдуна, а где Линь Бяо. Далее выступавший подверг критике Пэн Дэхуая за то, что тот допустил ошибки в пяти линиях, все время колебался то вправо, то влево и, наконец, встал на правую сторону. «Ты должен сойти со сцены, это будет большой пользой как для тебя одного, так и для партии, это приведет к тому, что у тебя будет возможность исправить ошибки». Линь Бяо считал, что если не разгромить правый оппортунизм Пэн Дэхуая, то в один прекрасный день, когда умрет Мао Цзэдун, «это может привести к появлению еще более серьезных ошибок».

Помимо критики Пэн Дэхуая и Хуан Кэчэна на данном совещании подверглись острой критике якобы поддерживающие эту группу член ЦК КПК, командующий Шэньянским (Мукдэнским) военным округом, бывший заместитель командующего китайскими добровольцами в Корее, знакомый с Пэн Дэхуаем с 20-х годов, когда он примкнул к отрядам последнего после Пинцзянского восстания Дэн Хуа, кандидат в члены ЦК КПК, член комиссии по научному планированию Госсовета КНР в 1957–1958 гг., начальник отдела военного снабжения Главпура НОАК (с мая 1958 г. генерал-лейтенант Вань И), кандидат в члены ЦК КПК с декабря 1956 г. по октябрь 1959 г., начальник главного управления службы тыла НОАК генерал армии Хун Сюэчжи, в ноябре 1957 г. ездил в СССР как член военной делегации КНР и Чжун Вэй. Вскоре они были отстранены со своих постов.

На совещании было заявлено, что «Пэн Дэхуай — это главный корень догматизма» в армии, что он «главное руководящее лицо и инициатор осуществления линии буржуазного строительства в армии».

17 сентября 1959 г. Пэн Дэхуай был снят с поста министра обороны КНР, который занял Линь Бяо. Только в декабре 1978 г., то есть через девятнадцать лет, на 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва дело Пэн Дэхуая, Хуан Кэчэна, Чжан Вэньтяня и Чжоу Сяочжоу было пересмотрено, и они были реабилитированы.

Итак, после пленума в КНР развернулась новая политическая кампания борьбы против «правого оппортунизма». Только за месяц борьбы новой кампании в армии серьезной критике подверглось 847 кадровых работников. А к концу ноября 1959 г. в НОА были выявлены 1848 человек «правых оппортунистов», причем среди них 195 офицеров, командующих полками и выше. В Пекинском университете подверглись «упорядочению стиля» 128 преподавателей, среди них 27 человек были серьезно раскритикованы, в университете Цинхуа таких было 17 человек из 174 подвергшихся «упорядочению стиля» [352].