Мария Гаранина - Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Кстати, если принцы были убиты в правление Ричарда, но не по его приказу, то возникают вопросы к пропускной системе и вообще организации охраны узников Тауэра. В крепость, подконтрольную королю, может зайти как к себе домой кто попало и поубивать на свое усмотрение, кого хочет. Или подкупить охрану. Ну это же так просто, любой мимо проходящий гражданин справится.

В пользу версии об убийстве именно во время правления Ричарда говорит то, что принцев с определенного момента никто не видел. Казалось бы, если они тебе не опасны, предъяви их общественности, а то и вообще выпусти, пусть живут частной жизнью на попечении матери. А вот почему-то нет. Почему?

Что касается Тюдора, которому смерть принцев «более выгодна», чем Ричарду, так ведь не обязательно убивает тот, чья выгода больше. Убивает тот, кто успел и кому представилась подходящая возможность. Да и насчет выгоды… Для Тюдора, конечно, оставшиеся в живых принцы были бы неприятным сюрпризом, что и говорить. Но что мешало ему, в конце концов, сделать морду тяпкой и нахально заявить: «Да эти Йорки вообще нелегитимны – все как один. Что этот ваш Ричард, что его племянники – какая разница! Вот то ли дело мы, Ланкастеры. Вот мы – молодцы! А эти пусть от трона отойдут и под ногами не крутятся». Так что выгода от убийства Эдуарда V и его брата для Ричарда и его конкурента со стороны Ланкастеров была примерно одинакова.

В общем, вопросов больше, чем ответов. Я вовсе не утверждаю, что обязательно Ричард организовал убийство племянников. Но он мне кажется наиболее вероятным кандидатом. Большинство читателей, думаю, со мной не согласится. А все почему? Потому что все любят Ричарда.

Главный герой: Джордж, герцог Кларенс.

Место действия: Англия, Франция.

Время действия: 1449–1478 годы

Продолжаем приятно проводить время, с легкостью находя виноватых в том бардаке, который случился в Англии во второй половине XV века. Мы уже прошлись тяжелым сапогом критики, подбитым железными гвоздями убийственного сарказма (как формулирую, а?!), по двум братьям-королям – старшему, Эдуарду IV, и младшему, Ричарду III. Неохваченным нашим справедливым негодованием остался средний брат – Джордж, он же Георг, он же Гога, он же Жора,герцог Кларенс.

Женился Джордж довольно грамотно, в отличие от старшего брата, и с трона, в отличие от младшего, никого сам не сбрасывал (хотя и очень хотел). Однако же он обладал редким талантом вносить сумятицу и неразбериху в любой проект, в котором участвовал. А участвовал он во всем, что попадалось под руку, был за любой дебош, кроме голодовки. И по итогам конкурса между братьями является безусловным победителем в номинации «Самый беспринципный гаденыш периода Войн Роз» (если есть тут поклонники этого персонажа, прошу прощения, но из песни слов не выкинешь). Так рвался к короне, что вообще не обращал внимания, кого предает: покойного папу, живую маму, братьев, а уж кузена-тестя-союзника в одном лице – вообще раз плюнуть, не о чем говорить.

Не сказать, что у Джорджа было трудное детство и деревянные игрушки, прибитые к потолку. Нормальное детство для отпрыска аристократического рода, как раз ведущего войну за власть. То есть мама, Сесилия Невилл, с ним не сидела круглосуточно и на развивающие занятия его лично не всегда успевала водить, поручив эти заботы специально обученным людям. А папа, Ричард Йоркский, все больше государственными делами занимался, когда ему это позволяли, и мятежи устраивал, когда его подальше от трона отодвигали. Что он имел весомые права на английскую корону – неоспоримо, вот и занимался тем, чтобы их отстоять. И как-то стремление к короне унаследовали все его сыновья, в том числе Джордж. Тот прямо с юных лет из себя выходил, когда думал о том, что перед ним в очереди за этим предметом еще люди стоят. Правда, папа Ричард и второй брат Эдмунд в ходе борьбы за трон из очереди выбыли, тем самым резко повысив шансы младших сыновей. Младшие сыновья, надо сказать, друг друга не то чтобы обожали, хотя и воспитывались вместе в замке Фотерингей. У них возникали непримиримые идеологические разногласия. Ну нормальная ситуация, когда кругом междоусобные войны.

Когда старший брат Джорджа (и Ричарда, конечно) взошел на трон под именем Эдуарда IV, на младших братьев полились его королевские милости. Но полились как-то неравномерно. Джорджу повезло куда больше: и титул герцога Кларенса ему в день коронации пожалуйте (Ричарду титул герцога Глостера достался где-то через полгода), и орден Подвязки [18] Орден Подвязки – высший рыцарский орден Великобритании, учрежденный Эдуардом III. Кроме монарха, одновременно в него могли входить только двадцать четыре члена. Здесь имеется в виду подвязка, надеваемая через плечо, которая свидетельствовала о принадлежности к Ордену. ему принесите (Ричарду – года через четыре), и должности ему более высокие, и поместья, и доходы. То есть Джордж имел куда больше привилегий, чем его младший брат. И не только потому, что по характеру был более близок жизнелюбивому королю, чем серьезный, замкнутый и религиозный Ричард. И не только потому, что имел пристрастие к горячительным напиткам не меньшее (а большее), чем сам король, а такие привычки до некоторой степени способствуют установлению нужных социальных связей пока, конечно, личность разрушаться не начинает. И не потому, что умел устроить такую дикую истерику, катаясь по полу в магазине игрушек, если считал себя в чем-то обделенным, что король немедленно подписывал приказ о назначении и шел в дворцовый медпункт за корвалолом и цитрамоном. А еще и потому, что Джордж в тот момент был старшим из оставшихся в живых братьев короля и условным наследником.

Если, может, кто не знает, условный наследник – это такой гражданин, который живет в подвешенном состоянии и видит свои перспективы крайне туманно. То есть сейчас он самый близкий к вожделенному трону человек, а потом – раз! – появляется безусловный наследник (сын у короля рождается или даже дочь, если вы, конечно, не наследник французского короля). И тогда у бывшего условного наследника есть два пути. Первый: перекреститься, вздохнуть, поднять руку, резко опустить, сказать: «А черт с ней, с короной!» и пойти заниматься своими делами. Второй: впасть в истерику, постараться физически или юридически устранить наследников актуального короля, поднять мятеж, а если сам его поднять не можешь, впутаться в тот, который до тебя подняли более компетентные в данном вопросе старшие товарищи. Джордж, герцог Кларенс, неизменно выбирал второй путь.

Старшим товарищем, поднаторевшим в мятежах и военных действиях, был кузен братьев Йорков, Ричард Невилл, граф Уорик. Он вообще-то приходился родственником Ланкастерам (его бабушка была дочерью Джона Гонта, первого герцога Ланкастера), но воевал на стороне Йорков, которым, впрочем, тоже родней являлся. При восшествии же Эдуарда на престол Уорик взял на себя нелегкий груз государственных дел, пока новый король бухал, по бабам бегал и женился на ком ни попадя. Надо сказать, царственный подопечный принялся разочаровывать своего кузена-наставника практически сразу. Например тем, что женился на вдове с двумя детьми, дочери простого рыцаря Елизавете Вудвилл, и стал одаривать все ее многочисленное семейство титулами и доходами. Уорик, планировавший для молодого короля французский брак, прямо в бешенство пришел. Это он еще про тайную помолвку Эдуарда с Элеонорой Батлер – своей, кстати, родственницей – не знал, а то бы вообще инфаркт до сорока лет заработал и инвалидность пошел бы оформлять. Но когда Эдуард, плюнув на необходимый союз с Францией, метнулся в сторону Бургундии и давай с ней дружить, Уорик окончательно понял, что зря он на этого балбеса столько нервных клеток, которые не восстанавливаются, потратил. И решил сделать для Англии какого-нибудь другого короля… Да нет, не в этом смысле. Просто балбеса, который не оправдал высокого доверия, свергнуть, а короля выбрать из других имеющихся балбесов. Они тоже звезд с неба не хватают, но, может, хоть будут ему благодарны за его труды неустанные. Выбирая кандидата, Уорик стал, во-первых, заигрывать со сторонниками Ланкастеров, у которых в запасе имелся ранее свергнутый король Генрих VI. Во-вторых, обратил внимание на болтающегося вот тут рядом Джорджа, герцога Кларенса. Тот тоже был недоволен политикой старшего брата – то есть тем, что все плюшки достаются не ему самому, а распределяются между членами семейки Вудвиллов. А это при его жадности совершенно недопустимо.