Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Вот то, что касается больших сторон бургундской шкатулки; перейдем теперь к рассмотрению тосканского артефакта. Здесь четко виден телец или бычок, играющий главную роль. Одна из сторон показывает животное, поставленное на алтарь и окруженное почитателями: все в состоянии полной наготы. Двое из них коленопреклоненные; третий подносит богу корону; последний держит в одной руке свиток, на котором нарисована птица, а в другой крест-анх – истинный гностический ключ и символ божественной жизни, по словам фон Гаммера [1100]. На другой стороне основным мотивом служит жертвоприношение животного, являющегося либо бычком, либо скорее буйволом, судя по форме рогов. Животное, стоящее на своих задних ногах, находится в руках приносящего жертву, зажавшего его между своих ног и перерезающего ему горло, поднимая рогатую голову к небу: струя крови сочится из горла животного и собирается в вазу. Вверху над его головой скульптор изобразил картуш, содержащий арабскую надпись, где фон Гаммер видит усеченное воспроизведение надписи, выгравированной на шкатулке из Эссаруа.

Те, кто знакомы с памятниками митраизма, несомненно, признают аналогию, существующую между этой последней фигурой и несколькими из изображений, описанных господином Феликсом Лажаром (Félix Lajard) и представляющих Митру, своими руками приносящего в жертву тельца, который всегда с головой, задранной к небу: положение, выражающее совершаемое заклание великим богам [1101]. Они знают, что, согласно митраистской доктрине, самое достойное жертвоприношение Ормузду было заклание жизни. Это и есть в действительности жертвоприношение жизни, которую на нескольких памятниках, интерпретированных Лажаром, Митра приносит в жертву верховному богу под символом тельца, животного, чье имя gueie имеет двойной смысл жизни и тельца.

Представляется вполне закономерным увидеть вместе с фон Гам-мером на барельефах, о коих идет речь, следы доктрины митраизма, особенно если задуматься, что на восьми сторонах, целиком образующих боковые стенки обоих шкатулок, телец изображен не менее пяти раз.

Но это не все; какой бы она ни была секта, выразившая свой религиозный символизм на шкатулках, она, вероятно, образовывала смешение обрядов мистерий Митры и Офитов, одной из главных гностических сект. Этот важный факт обладает сам по себе не меньшей вероятностью, чем первый. На самом деле, шкатулки подобного рода, как и артефакты из коллекции де Блакаса, существуют, о чем мы уже говорили, в Имперском кабинете Вены и были описаны фон Гамером в его воспоминаниях о Бафомете, включенных в VI-й том Каменоломен Востока . Они принадлежат к тому же самому семейству, как и те, о которых мы говорим, поскольку, как на одних, так и на других, мы видим андрогинную фигуру в убранстве Кибелы, поднимающей вытянутые цепи, которая является вместе с тельцом наибольшей характеристикой всего того, что мы на них замечаем. Но венские шкатулки, в отличие от тех, что потеряла Франция, несут на себе сцены, явно вдохновленные офитизмом. На них видим: крест-анх, обмотанный змеей; нагих женщин, обвитых змеями и играющих с ними; наконец, оргии, где змея исполняет главную роль. Совершенно правдоподобно, что эти обряды и символы идут от Офитов и, следовательно, от указанного сближения, когда секта, создательница артефактов, сплавила и сочетала в себе определенные офитические обряды с другими, заимствованными у культа Митры. Мы подытоживаем здесь, ища для них вящей ясности и вящей правдоподобности, к которой они только восприимчивы, идеи, выраженные фон Гамме-ром по данной теме.

Но какая точно секта произвела этот синкретизм, и можно ли установить, что Тамплиеры позаимствовали мифологию этой секты? Именно здесь становится сложно следовать за фон Гаммером в его умозаключениях и даже согласовывать это с ним самим.

Секта, о которой идет речь, была гностической и даже офитической: мы охотно соглашаемся с данным первым пунктом, на чем теперь будем основываться даже с большей силой, чем это делал знаменитый немецкий ориенталист. Мы кем являются эти таинственные сектанты, образовавшие свой культ из такого сложного синтеза? Предстают ли они Адамитами, Каинитами, Друзами, Езидами? Господин фон Гаммер плывет между всеми этими религиозными партиями, не останавливаясь ни на одной. Что же касается нас, то мы исключим поначалу Адамитов и все подобные секты, вышедшие из школы Карпократа, а именно: Барбелонитов, Продикиан, Фибионитов, Архонтиков ; по причине, смысл которой станет сразу же понятен: в школе Карпократа не обнаруживается почти ни одного заметного следа сизигий, эонов и доктрины эманаций. Нельзя ли также удалить Друзов, пускай их религиозная доктрина и обладала удаленным подобием с учением Гностиков? В религии Друзов семь министров Хакема образуют вместе с Хамзой, его верховным понтификом и его единственным непосредственным творением, некое подобие огдоады, напоминающей огдоаду гностицизма. Больше того, друзы почитают своего бога под видом тельца или буйвола – символизм, который, кажется, выражен на одной из больших сторон шкатулки из Вольтерры. Наконец, друзская религия, по крайней мере, в своих началах позаимствовала нечто из кровавых предписаний и постыдных нравов своего основателя, наиболее свирепого и порочного из деспотов. Но Друзы, о чем мы уже говорили [1102], являются монотеистами; а мы, в основном, соглашаемся признать, что религиозный дуализм четко выражен на шкатулках и на иных подобных артефактах андрогинностью божества, которое видим там изображенным.

Возможно, стоит искать решение проблемы у сект, которые ведут свое первоначальное происхождение от Мардаитов? Припоминается, что этот народ, о котором мы говорили в третьей части исследования, обитал изначально в странах на север от Каспийского моря, откуда был переселен греческими императорами в горы Ливана и Месопотамии; он и является, согласно фон Гаммеру, общим источником, откуда происходят Друзы и секты, не подчинившиеся их религиозной реформе, в частности Езиды, живущие еще на высотах Джуди и древней горе Изале. Эти племена равно почитают фигуру тельца, и поскольку данный культ у них общий с Друзами, необходимо заключить, что он предстает первоначальным фактом, восходящим к Мардаитам, возможным заимствованием, сделанным отдельной персидской сектой, рядом с которой обитал оный народ изначально. Господин де Саси на самом деле полагает, что эмблема тельца отнюдь не персонификация человечества Хакема, основателя нынешней религии Друзов, и что она намного древнее этого халифа [1103]. Секты, о которых идет речь, остаются дуалистическими: они признают одинаково два необходимых начала, равно вечных, но воздающих особое почтение злому началу: их отвратительная мораль предстает естественным следствием этой доктрины. Эти племена находились с раннего времени в контакте с Каинитами , наиболее порочной сектой, вышедшей из школы Офитов и, как известно, имевший большой успех в Сирии с IV-го столетия [1104]. Объявившие себя врагами моисеевых доктрин, Каиниты выступали в качестве мстителей за всех тех, кто был наказан Богом Евреев – Каина, Хама, Дафана, Авирона, обитателей Содома и Гоморры [1105]. Эти жертвы для них являлись истинным семейством Софии, врагами гордыни и установлений демиурга Иеговы. Именно для освобождения начала света, плененного в человеке, они предавались самым чудовищным извращениям. Итак, возможно, что культ злого начала был введен у сект Джуди Каинитами, смешавшись в этих сектах с культом огня и светил, с поклонением солнцу и половым частям женщины, которые составляли первоначальную основу их верования.