Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Смиренно прошу, чтобы впредь ночные стражи шести гвардейских управ [постоянно] тренировались в стрельбе из лука, а их мастерство проверяли и [только] в соответствии с заслугами назначали «доси» в соответствующие провинции. [Только] тогда они будут достойны звания мастера, а охранять прибрежные поселения станет легче.

[Ваш] подданный, смиренно обратившись к распоряжению [Дайдзё]кана от первого года «Энги» [480], [выяснил], что раньше уже вводили запрет на раздел влиятельными семьями горных массивов и рек, а также незаконный захват пахотных земель могущественными домами [481]. [Посредством этого распоряжения], в провинциях и уездах вырывали терновник и жужубу, изгоняли с полей всевозможных вредных насекомых [482]. [Так] чиновники смогли с лёгкостью осуществлять управление, а народ — жить спокойно. Но есть еще люди творящие зло и жестокость — это беспутные монахи и ночные стражники.

Смиренно полагаю, что количество людей, принимающих духовный сан по ежегодным квотам и экстренно [483]в течение одного года во всех храмах, достигает двух-трех сотен человек. И большая часть из них уподобилась злобной толпе [484]. Помимо этого, крестьяне, уклоняющиеся от налогов и избегающие трудовой повинности, зачастую, обривают голову и самовольно облачаются в монашеские одежды.

Численность таковых с каждым годом увеличивается. [Ныне] уже две трети жителей нашей страны обрило головы. При этом все они, сохранив семьи, имеют жен и детей, едят кровавое мясо [485]. И хотя с виду [они] похожи на буддийских монахов, в душе подобны забойщикам скота [486]. Я не говорю уже о том, что самые ужасные из них, собираясь вместе, создают шайки и тайком чеканят монету [487]. [Они] не боятся небесной кары и не оглядываются на буддийский канон [488].

Когда управитель провинции в соответствии с законом проводит расследование [их действий], они подобно каплям собираются в тучи и [в ответ] устраивают беспорядки. Нападение на управителя [провинции] Аки Фудзивара-но Токиёси и ограбление управителя [провинции] Кии Татибана-но Кимикадо [489]в предыдущие годы — это всё дело рук бесчинствующих монахов и их предводителей. Если бы распоряжения [Дайдзё]кана распространялись с запозданием, а государевы инспектора передвигались медленно, то Токиёси и Кимикадо пали бы их жертвами. Если не будет системы запретов и взысканий, возможна измена и со стороны пограничной стражи.

Смиренно прошу о том, чтобы всех бесчинствующих монахов немедленно изловили и изъяли документы, дающие [им] право на принятие монашеского сана. Пусть облачаются в мирские одежды и возвращаются к занятию своими прежними делами. А послушников монахов, принявших сан тайком без разрешения на то, и всех причастных к этим шайкам негодяев немедленно заковать в кандалы и сослать на принудительные работы [490].

Кроме того, все служащие шести гвардейских управ обязаны ежемесячно нести караул [491], пребывая в боевой готовности и в сумерках, и на рассвете [492]. Назначенные в караул сопровождали знатных лиц, остальные — поддерживали мир и спокойствие в столице (они располагались в квартале Татэваки в восточной и западной частях столицы). В случае экстренной необходимости и те, и другие должны были совместно следить за обороной. Однако в настоящее время эти стражники разбрелись по всей стране и находятся в тысяче «ри» [493]от столицы, куда не доберёшься и за сто дней.

Как же можно распределять ночные дежурства, основываясь на [их] именных списках? [494]Это ведь выходцы из влиятельных домов, где проявляют жесткость по отношению к простому народу. Если управители провинции согласно законам расследуют их преступления, они сразу же прибывают в столицу и, купив должность за деньги, становятся ночными стражами. А потом одни, возглавив банду, вторгаются в провинциальное управление и берут его в осаду, а другие, потрясая кулаками, наносят оскорбления главе управления. При этом причиняемый ими вред заключается не только в постоянной внешней угрозе [495].

По моему разумению, солдат набирают для того, чтобы быть готовыми к внезапной опасности. Однако сейчас они находятся в дальних пределах и не живут в столице и [ближайшей] округе. И даже если столице не грозит опасность, какой прок от таких [воинов]? Ведь если они срочно понадобятся, то, даже отправившись бегом, не смогут добраться. В таком случае ни к чему разводить в провинциях волков, раньше чем в гвардии появятся огромные тигры [496].

Почтительно прошу о том, чтобы служащие всех гвардейских управ после того, как получат назначение на должность, не могли возвращаться в родные провинции. А если будут такие, кто наведывается в родные края, чтобы узнать о самочувствии родителей, то каждому из них устанавливать определённое количество выходных дней. Пусть получают официальное направление в свою провинцию и отправляются, приписанными к её управлению. Им не следует задерживаться более установленного срока. Если кто по своей нерасторопности не вернётся, пусть управитель провинции увольняет его с занимаемой должности, регистрирует данный инцидент и с официальным документом отправляет его на родину. [Только] тогда [в столице] на страже ворот будет много искусных воинов [497]и провинциях исчезнет страх перед дикими собаками [498].

Когда [ваш] подданный почтительно изучил прибрежные коммуникации трёх регионов: Санъё[до], Сайкай[до] и Нанкай[до], то обнаружил, что раньше путь от пристани Муроу [499]до пристани Карасаки [500]занимал [всего лишь] один день, точно так же как от пристани Карасаки до пристани Уодзуми [501], от пристани Уодзуми до пристани Оовада [502]и от пристани Оовада до пристани Кавадзири [503]. Протяженность этих путей рассчитал и установил еще бодхисатва Гёки [504]. Однако в настоящее время [центральные] власти содержит в порядке лишь пристани Карасаки и Оовада, а пристань Уодзуми давно пришла в упадок. Из-за этого государственные и частные суда, преодолевая двойной отрезок пути, плывут по направлению к пристани Оовада в течение целых суток. А ведь с наступлением зимы ветер становится настолько резким, а звезды редкими, что Невозможно ничего разобрать дальше вблизи от корабля, и не понятно — далеко или близко берег. Поэтому корабли со спущенными парусами и не слушающиеся руля часто тонут. Количество судов, разбивающихся ежегодно, доходит до сотни, а число погибающих при этом людей превышает тысячу.

В древности Юй из Ся обладал таким человеколюбием, что проливал слезы, даже когда наказывал преступника [505]. Стоит ли говорить, что все эти люди, [погибшие при кораблекрушении], направлялись по государственным делам.