Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Пока все пребывали в смятении, было захвачено здание и территория провинциальной управы. [Масакадо] отрядил крепкого провожатого, чтобы сопровождать ками [провинции Симоцукэ Фудзивара-но Хиромаса] в столицу. Ками сказал: «В мире богов-небожителей [776]есть пять признаков смерти [777]. В мире людей есть восемь видов страдания [778]. Сегодня я столкнулся со страданиями, и этого нельзя было избежать. Времена меняются, изменяется мир, [люди] повсеместно теряют нравственные принципы. Благое исчезает, злое появляется, будды и божества ками никак не проявляют себя. Как же это печально! Кости петуха хоть и не были еще старыми, улетели на запад. Панцирь черепахи хоть и был новым, раскололся на восточном берегу» [779]. (Так сказано, потому что [Фудзивара-но Хиромаса] пережил горе в то время, когда был в должности [ками провинции Симоцукэ]).

Дети и жены, [привыкшие находиться] за ширмами, бросили оглобли повозок и пошли по заиндевевшей дороге. Свита, жившая за воротами [провинциальной управы], покинула седла своих коней и направилась к заснеженным склонам. В начале правления [Фудзивара-но Хиромаса на щеках у жителей провинций] виднелись ямочки, [от улыбок, их дружба была крепка, как] железо и [благоухала, как] трава [780]. Но в конце его правления люди за глаза поносили друг друга и тяжело вздыхали. [У Фудзивара-но Хиромаса] отняли четыре докладные [781], и он вернулся в столицу ни с чем. У него отобрали жалование, и теперь ему приходилось тщетно тратить силы в дороге. Чиновники и простой люд в провинции [Симоцукэ] хмурились и плакали. Знатные мужчины и женщины из других провинций жалели их. [Ведь обычно бывает так]: вчера слышал о чужом горе, а сегодня сам испытал унижение. Одного взгляда [на произошедшее в провинции Симоцукэ] было достаточно, чтобы понять, что нигде в мире беспорядки и упадок не были [столь страшны], как здесь. Оплакивая произошедшее, [Фудзивара-но Хиромаса и Оонакатоми-но Матаюки] свернули с дороги Тосандо [к столице, и их путешествие] наконец закончилось.

В 15 день того же месяца Масакадо прибыл в провинцию Кодзукэ и, отобрав печать и ключи у сукэ Кодзукэ Фудзивара-но Хисанори Асоми [782], в 19 день отправил того под охраной в столицу. Затем [Масакадо] захватил управу [провинции Кодзукэ] [783], вошел в здание и, расставив воинов у четырех ворот, провел церемонию назначения чиновников [784]во все [захваченные им] провинции. В это время [в здании управы] появилась прорицательница, которая сказала: «Я посланница от великого бодхисаттвы Хатимана» [785]— [и передала следующие слова божества]: «Я передаю свой ранг [государя] моему потомку Тайра-но Масакадо [786]. Документ, удостоверяющий ранг [787], поднесет тебе дух правого министра Сугавара, имеющего второй старший ранг. Великий бодхисаттва Хатиман во главе восьмидесятитысячного войска подносит тебе мой ранг [государя]. Скорее же поприветствуем государя песней о тридцати двух отметинах» [788].

Тогда Масакадо поднял [документ, удостоверяющий ранг], над головой и совершил два поклона. Естественно, воины, охранявшие четверо [ворот], стояли и радостно кричали, а несколько тысяч [людей] распростерлись в поклоне. Гон-но ками [провинции] Мусаси [принц Окиё] и дзё [провинции] Хитати Фудзивара-но Харумоти [789], организовавшие это, радовались так, как вдруг разбогатевшие бедняки. Их улыбки были подобны распускающимся цветам лотоса. И тогда они сообщили [Масакадо] посмертное имя [790], которое сами [для него] придумали. Масакадо назвали «Синно» [791]. Ко двору было отправлено послание с описанием всего случившегося [792]. В нем говорилось следующее.

«Масакадо с почтением обращается к вам. Много раз сменились звезды [на небе] и иней [на земле], но я не получал от вас никаких наставлений. Я хотел быть принятым вами, но что бы я смог сказать в спешке? [793]Нижайше прошу вашего высокого совета. Несколько лет назад Масакадо был вызван [в столицу] по жалобе Минамото-но Мамору. В трепете от этого указа я сразу же отправился в столицу и с благоговением предстал [перед властями]. Мне было сказано: „Масакадо уже помилован. Пусть скорее отправляется обратно“. Я вернулся домой, и на этом все закончилось. После этого я забыл о военных делах, ослабил тетиву лука и вел мирную жизнь. Но тем временем Тайра-но Ёсиканэ, прежний сукэ провинции Симоса, собрал несколько тысяч воинов и напал на Масакадо. Я не мог повернуться спиной [к врагу] и бежать. Пока я оборонялся, Ёсиканэ убивал и грабил, о чем подробно написано в донесении [из управы] провинции Симоса, которое было подано ко двору. И тогда из столицы пришел указ объединить силы провинций и схватить Ёсиканэ, на чем все и закончилось. Но тут к Масакадо прибыл посланник, который [велел мне] еще раз явиться [в столицу]. Сердце мое было неспокойно, и поэтому сам я никуда не поехал, но обо всем подробно доложил посланнику Анахо-но Томоюки.

Пока я мучался, не зная решения [по этому вопросу], летом этого года Тайра-но Садамори прибыл в провинцию Хитати с указом, [велевшим] Масакадо явиться [в столицу]. И управитель провинции [Хитати Фудзивара-но Корэтика] постоянно посылал Масакадо письма. Садамори же бежал от погони и незаметно отправился в столицу. Власти должны были задержать и допросить его. Но [этого сделано не было], напротив, изволили издать указ, признававший [правоту Садамори]. Тем самым была попрана истина. Младший правый советник Минамото-но Сукэмото Асоми [794]направил мне письмо, в котором сообщалась Ваша воля. Там было сказано так: „На основании жалобы сукэ провинции Мусаси [Минамото-но] Цунэмото решено издать еще один указ о допросе Масакадо“.

Я ждал прибытия посланника, а в это время Тамэнори [795], сын сукэ провинции Хитати Фудзивара-но Корэтика, пользуясь своей властью чиновника, только и делал, что клеветал на невинных. Советник Масакадо Фудзивара-но Харуаки был встревожен этим, поэтому Масакадо отправился в провинцию Хитати, чтобы [самому] во всем разобраться. Но Тамэнори сговорился с Садамори, они собрали три тысячи отменных воинов, своевольно взяли из хранилищ [провинции] щиты, оружие и прочее снаряжение и бросили вызов [Масакадо]. Тогда Масакадо призвал своих воинов [на поле битвы], воодушевил их, и войско Тамэнори было разбито.

Сколько людей погибло, пока [Масакадо] владел провинцией [Хитати], — не знаю. Выжившие же были пойманы и обезглавлены [воинами] Масакадо. В своем прошении о помиловании сукэ Корэтика признал, что смута произошла оттого, что он не давал [должных] наставлений своему сыну Тамэнори. На этом все и кончилось. Хоть Масакадо напал на провинцию [Хитати] и разорил ее, изначально он не желал этого. Преступление это было не из легких, оно было равносильно [захвату] ста провинций. Поэтому в ожидании решения двора [Масакадо] завоевал все восточные провинции.