Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

37. О вражде Фудзивара-но Тадахира и Фудзивара-но Митиакира.

Говорят, что Фудзивара-но Тадахира стал Правым министром, будучи совсем молодым. В то время Фудзивара-но Митиакира был единственным «дайнагоном». Поэтому Тадахира отказался от повышения до поста Левого министра. Но вскоре после того, как Митиакира скончался, Тадахира был назначен Левым министром, а Садаката [1237]стал Правым министром. Похоже, что между Тадахира и Митиакира была вражда [1238].

38. О том, что в древние времена люди использовали китайские имена.

Говорят, что в древности люди использовали еще и китайские имена. Миёси-но Киёюки звали «Кёицу» [1239]. Симада-но Тадаоми [1240]— «Тацуон» [1241], Ки-но Хасэо — «Хаттё» [1242], Минамото-но Ситаго [1243]— «Синкё» [1244], Ёсисигэ-но Ясутанэ [1245]— «Тэйдзава» [1246], а после пострижения в монахи — «Синкаку» [1247], Оэ-но Такатика [1248]— «Тако» [1249], Фудзивара-но Акихира [1250]— «Анран» [1251], Оэ-но Масафуса — «Мансё» [1252].

39. О древних именах и о буддийских именах.

Когда говорят о древних именах, которые невозможно прочитать, или о буддийских именах, называют следующие имена: «Оэ-но Садамото, его буддийское имя — „Дзякусё“, его также называют вступившим па Путь из Микава, его китайское имя — „Эицу“. „Содзё“ Хэндзё, он же Ёсиминэ-но Мунэсада. Монах Ноин, он же Татибана-но Тагаясу. Добродетельный Имаэбису — Ёситика. Асахира. Корэсигэ (монашеское имя — „Гомё“). Экс-государь Кадзан (монашеское имя „Нюкаку“). „Тюнагон“ Ёситика (монашеское имя — „Госин“). Великий господин, вступивший на путь [Фудзивара Канэиэ] (монашеское имя — „Нёдзицу“). Накахира — „Дзёкаку“. Митинага — „Гёкан“. Такамицу сёсё. Нёкаку — „Дзякусин“. Министр двора Фудзивара-но Осикацу — „Накамаро“ и „министр Эми“. Еще говорят: „Токэй“ — это имя „дайнагона“ Митиакира, которым он пользовался, пока учился в Дайгаку. „Тобун“ — так в Дайгаку называли Арихира, „Токэн“ — Арикуни, „Сикидай“ — Корэнари».

40. О смерти Минамото-но Цунэёри.

Говорят, что Минамото-но Цунэёри заболел и умер вскоре после того, как его допросил Фудзивара-но Ёримити.

41. О том, как Минамото-но Фусаакира ехал в повозке «бинро» [1253] .

Говорят, что однажды Минамото-но Фусаакира выехал в повозке «бинро» на моления о здоровье государя в храм Хоссёдзи. Многие придворные тоже выехали в этот храм. Акихира сказал: «Среди повозок придворных стоит повозка „бинро“. Чья бы она могла быть?» Фусаакира ответил: «Это повозка вашего покорного слуги. Если вы будете настаивать, то я объясню вам причины, по которым я был вынужден использовать эту повозку. Если вы докажете, что я не могу использовать эту повозку, я смиренно выслушаю вас». Но в сводах церемоний в случае Фусаакира не было запретов использовать повозку «бинро».

42. О том, как Фудзивара-но Тадафуми было оказано расположение при дворе [1254] .

43. О том, как Фудзивара-но Тадафуми не мог работать в сильную жару.

Говорят, что Тадафуми осенью и зимой охранял собрания придворных. Он не знал отдыха ни днем, ни ночью. В сильную жару он просил выходные и удалялся в свою усадьбу в Удзи в поисках прохлады. Однажды он купался в реке Удзи прямо с распущенными волосами.

44. О том, как Мотоката [1255] хотели назначить «великим полководцем».

Говорят, что Мотоката был государевым посланником на востоке страны в годы Тэнкё [1256], когда при дворе обсуждали окончание кампании против Тайра-но Масакадо, решили назначить Мотоката «великим полководцем»-«дайсёгуном». Мотоката же, услышав об этом, сказал: «Слово военачальника должно приносить пользу всей стране. Если вы назначите меня „дайсёгуном“, то я прошу обязательно назначить моим помощником одного из сыновей Фудзивара-но Тадахира». По этой причине Мотоката так и не был назначен «великим полководцем».

45. О навесе в жилых строениях.

Некто спросил: «Говорят, что навесы в жилых строениях раньше были не такие. Не знаете ли вы, кто их придумал?» Ему отвечают: «Не знаю». Тогда некто рассказал: «Во время высочайшего выезда государя Коко в Носаки процессия начиналась из усадьбы государыни с Пятой линии. Когда подносили паланкин, произошло совещание по этому вопросу, и в усадьбе построили специальный навес. Вот с тех пор в усадьбе строят такие навесы».

46. О том, что человеку, съевшему оленину, нельзя появляться во дворце в этот же день.

Говорят, что причину, почему человеку, съевшему оленину, нельзя появляться во дворце в этот же день, можно узнать из ширм, посвященным годовому циклу. Однако на протяжении первых трех дней нового года государю преподносят лечебное вино с тремя травами, специальные блюда, а также мясо оленя и кабана. В последнее время стали преподносить и фазана. Первые три дня нового года подданные тоже едят мясо, но нужно ли воздерживаться от этого обычая? С другой стороны, если император ест мясо, не нужно ли ему проводить воздержание? Я, глупый человек, думаю, что в обычае древних людей есть мясо, нет ничего постыдного. Ведь на столе мудрых правителей древности всегда были мясные блюда. И говорят, что на больших пирах их тоже подавали. Наверное, запреты на мясо появились позже. Я не знаю точно, когда. Я не знаю, когда точно появились ширмы с изображением годового цикла. Надо бы узнать об этом поподробнее.

47. О том, как актеры «сюсо» и «саругаку» [1257] стали одеваться в изысканные одежды.

Говорят, что актеры «сюсо» и «саругаку» стали одеваться в изысканные одежды с тех пор, как государь Госандзё сделал подношение храму Энсюдзи, одарив людей одеяниями для танцев. Тосицуна-но Асоми [1258]первый придумал это.

Глава 2.

1. О том, что приключилось с Киби-но Макиби [1259] , когда он прибыл в Китай.

Когда министр Киби Макиби прибыл в Китай, он изучал даосизм, был сведущ во всяческих искусствах и был необычайно сообразительным. Китайцы поняли, что они даже уступают Макиби. Поэтому они тайно сговорились: «Никак не успокоишься из-за него. Нельзя же уступать даже в самых простых вещах. Когда к нам прибудут японские послы, мы попросим их поселиться в высоком доме. Не следует спрашивать о мелочах. Почти все, кто оставался жить на высоком доме, погибали. Поэтому сначала необходимо попросить его попробовать пожить в этом доме. Будет несправедливо, если мы его просто убьем. Если он захочет выбраться из высокого дома, то он все равно не сможет, а если и сможет продержаться там, мы сумеем поиздеваться над ним». Когда Макиби привели в высокий дом, уже была поздняя ночь. Дул ветер и лил дождь, и в этот момент пред ним предстал демон.

Макиби совершил особое заклинание и стал невидимым для демона. Макиби обратился к демону: «Кто ты такой? Я посланец японского государя. Я не пожалею судьбы ради него. Зачем ты, демон, явился сюда?» Демон в ответ сказал: «Я безмерно рад. Я ведь тоже посланец японского государя. Расскажи о себе». Макиби поведал следующее: «Коли так, то входи поскорее. Мне даже интересно посмотреть на облик демона», пока он так говорил, перед ним появился демон в полном служебном облачении. Демон обратился к Макиби: «Я тоже был послан в Китай. Не служит ли сейчас при дворе мои дети, из рода Абэ? Всегда хотел узнать об этом, но мне никак не удавалось. Я приехал сюда министром, потом меня привели в это высокое здание, где я и умер, так как мне не давали еды. После этого я превратился в демона. Я не причиняю вреда тем, кто находится здесь, они сами виноваты. Я появляюсь перед людьми, хочу спросить о том, что происходит в Японии, но они все умирают, не успевая ответить на мой вопрос. Есть ли мои потомки среди нынешних чиновников?» Макиби сказал демону, что припоминает семь или восемь потомков демона, служащих при дворе. Демон, выслушав его рассказ, чрезвычайно удивился, и сказал, что его радость невозможно выразить словами. В благодарность за это он подробно расскажет Макиби о Китае. Макиби тоже был очень рад, так как подумал, что это именно то, что ему и нужно. На рассвете демон исчез.