Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

В 1388 г. соединенные силы названных князей осадили Нижний Новгород. Борис Константинович вынужден был капитулировать. 15 марта 1388 г. был заключен мир, по которому Борис «съступися» племянникам «волостей Ноугородскыхъ, а[о]ни ему отъступишася его удѣловъ» [1429], т. е., очевидно, Городца и Посурья. Но как только умер московский великий князь (19.V.1389 г.), Борис Городецкий поспешил к Тохтамышу [1430]. Занятый борьбой с Тимуром, ордынский хан не сразу помог своему ставленнику. Лишь в 1391 г. Борис вернулся на Русь и снова сел в Нижнем Новгороде [1431]. О судьбе Василия и Семена Дмитриевичей источники ничего не сообщают. По логике предыдущих событий можно думать, что они снова обратились за помощью к Москве.

Однако на сей раз дело приняло другой оборот. Нижегородское боярство, терзаемое постоянными раздорами местных князей, вступило в сношения с Василием Дмитриевичем Московским [1432]. Последний действовать без санкции хана не решился. 16 июля 1392 г. он отправился в Орду [1433]. Там за громадную сумму он купил ярлык на Нижний Новгород [1434]. В октябре 1392 г. вместе с ордынским послом московский князь вернулся на Русь. Дойдя до Коломны, Василий Дмитриевич отпустил посла и своих бояр на Нижний Новгород, а сам направился к Москве [1435]. Прибывшие в Нижний монголо-татары и московские бояре с помощью бояр нижегородских и, видимо, при поддержке горожан (монголо-татары и москвичи «начаша въ колоколы звонити, стекошася людие») быстро и без кровопролития свели Бориса с нижегородского стола [1436]. 6 ноября 1392 г. в Нижний Новгород приехал московский князь. Здесь он пробыл довольно долго — семь недель [1437]. Когда были улажены все вопросы, связанные с будущим князей нижегородского дома и административным устройством присоединенной территории, Василий Дмитриевич вернулся домой. В Нижнем Новгороде начал управлять московский наместник — Дмитрий Александрович Всеволож [1438]. Суверенный нижегородский стол был ликвидирован. Хотя за местными князьями были оставлены Суздаль, Посурье и, возможно, Городец, они, по-видимому, были лишены права «ведать Орду», т. е. самостоятельных внешнеполитических сношений, и должны были стать в подчиненное положение к московскому великому князю. Таким образом, присоединение к Москве Нижегородского великого княжества не лишило еще целиком местных князей их уделов. Последние продолжали существовать и в XV в. Ликвидация политической самостоятельности Нижегородского великого княжества привела к частичному и неполному внутреннему контролю великокняжеской власти над его территорией.

Предпринятые в предыдущих главах работы локализации волостей и поселений Тверского и Нижегородского княжеств и установление, хотя и примерное, их границ в известной степени помогают определить пределы тех государственных образований на русском Северо-Востоке, которые не играли значительной роли в политическом развитии Руси XIV столетия и сведения о которых, по высказанной причине, носят довольно случайный и малочисленный характер.

На протяжении XIV в. в Волго-Окском междуречье продолжали существовать такие сформировавшиеся в первой половине XIII в. княжества, как Юрьевское, Дмитровское, Галицкое (Галицко-Дмитровское) и Стародубское. Из них первые три утратили свою самостоятельность в том же XIV в. Четвертое княжество — Стародубское — оставалось формально независимым и в XV в., и только в указанном столетии его суверенитет был ликвидирован. К сожалению, в распоряжении исследователей нет или почти нет историкогеографического материала, который прямо относился бы к периоду самостоятельного развития названных княжеств и который позволил бы охарактеризовать их территорию в тогдашнее время. Поэтому для такой характеристики приходится прибегать к косвенным данным и использовать более поздние факты, дающие возможность реконструировать территории Юрьевского, Дмитровского, Галицкого и Стародубского княжеств.

Судить о пространстве, которое занимало Юрьевское княжество в период правления в нем потомков пятого сына Всеволода Большое Гнездо Святослава, можно на основании ряда свидетельств духовных грамот московских великих князей XIV — первой четверти XV в. Так, местоположение упомянутого в обеих духовных грамотах Ивана Ивановича Красного с. Романовского на р. Рокше [1440], относившегося к Переяславлю и отстоявшего примерно на 33 км по прямой на северо-запад от г. Юрьева, показывает, что на западе граница Юрьевского княжества не достигала Рокши. Здесь лежали переяславские земли. Названное в духовной грамоте Симеона Гордого с. Семеновское «Володимерьское волости» находилось близ р. Колачки, или Колочки, — левого притока основной водной артерии Юрьевского княжества р. Колокши [1441]. Следовательно, и на юго-восток владения юрьевских князей простирались не более чем на 40 км от главного города княжества. На востоке границы владений юрьевских князей подходили, видимо, к верхнему течении» Ирмеса, соприкасаясь здесь с суздальскими землями.

Данные о собственно юрьевских селах, перечисленных в завещаниях московских князей, позволяют несколько четче наметить пределы Юрьевского княжества. Речь, конечно, должна идти не о всех селах, упоминаемых Иваном Калитой и его потомками, а лишь о тех из них, которые были наиболее удалены от стольного Юрьева. К числу последних относится названное во второй духовной грамоте 1339 г. Ивана Калиты с. Матфеищевское [1442]. Оно было расположено к северо-западу от г. Юрьева и, согласно данным XIX в., отстояло на 22 версты от него [1443]. В духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского фигурируют юрьевские села Богородицкое «на Богонѣ» и Олексинское «на Пѣкшѣ» [1444]. Река Богона, или Богана, как она называется на некоторых картах XVIII в. [1445], впадает слева в р. Большой Киржач, в ее верхнем течении. Река Пекша является левым притоком Клязьмы. Картографические материалы XVIII–XX вв. фиксируют на Богоне с. Богородское [1446], которое с полным правом вслед за В.Н. Дебольским можно отождествлять с селом Богородицким XIV в. [1447]Это село было расположено на запад от Юрьева и отстояло от него примерно на 32 км. Юго-восточнее Богородицкого, на Пекше находилось с. Олексинское. Его местоположение выяснил В.Н. Дебольский, использовавший для идентификации древнего села с современным ему поселением материалы Списка населенных мест Владимирской губернии [1448]. И в этом случае исследователь также был прав. Помимо завещания 1389 г. Дмитрия Донского, с. Олексинское упоминается в первой и третьей духовных грамотах сына Дмитрия Донского великого князя Василия Дмитриевича [1449], что указывает на существование села и в первой четверти XV в. Видимо, под названием «пустошь Алексина» оно зафиксировано в межевых книгах 1638 г. [1450]Под последним названием, но уже как село, оно занесено в Список населенных мест Владимирской губернии. Согласно этому Списку, Алексино (древнее Олексинское) на Пекше отстояло на 20 верст от Юрьева [1451].