Вадим Каргалов - На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия

Достаточно четко и надежно действовала сторожевая и станичная службы. «Сторожи» своевременно сообщали о готовящихся крымских набегах. Крымским налетчикам ни разу не удалось прийти «безвестно» на «украину». О больших же походах крымского хана в Москве узнавали задолго до приближения татарской конницы к русским границам. Своевременное выдвижение русских полков неоднократно заставляло хана возвращаться в Крым.

Наконец, принципиально новым явлением были активные военные действия русских воевод и отрядов казаков «в поле», «под крымскими улусами». Русское государство перешло в наступление, и от сдерживания крымского натиска на укрепленных линиях само склонялось к наступательным действиям. Русские рати появлялись на Днепре, под стелами Очакова, на Нижнем Дону. Крымскому ханству наносились ощутимые удары. Южные же уезды Русского государства были надежно защищены.

Отмечая этот факт, следует помнить, что Русское государство, прилагало большие усилия для достижения прочного мира с Крымом, однако безуспешно. По-прежнему «Московское государство и Крым противостояли друг другу, как противники, находившиеся между собой в открытой борьбе, лишь по временам затихавшей и приобретавшей форму скрытого антагонизма» [276] А. А. Новосельский . Указ. соч., стр. 9. . Потерпев ряд серьезных неудач в открытых боях с Русским государством, крымский хан продолжал проводить враждебную Москве политику и ожидал только удобного момента для нападения. Вместе с тем активизация Русского государства на юге вынуждала его избегать явного разрыва. Борьба этих противоречивых тенденций хорошо прослеживается в русско-крымских отношениях того времени.

Весной 1553 г. в Москву приехал «от Девлет-Гиреи царя гонец его Акинчой с товарищами, 11 человек», который сообщил о готовящемся посольстве из Крыма с очередной «шертной грамотой». Действительно, в октябре крымский посол привез в Москву грамоту хана. Содержание грамоты прямо свидетельствовало о желании Девлет-Гирея сорвать переговоры: он «царем царя и великого князя не писал, писал великим князем». Это был прямой вызов — хан не признавал за Иваном IV права на царский титул! Очень показательно содержание и следующего ханского послания, которое гонец Девлет-Гирея привез в Москву в апреле 1554 г. Крымский хан «писал к царю и великому князю, что ему царь и великий князь поминков прислал мало, а пришлет ему царь и великий князь поминков больше того, и он крепче помирится». Ответ из Москвы был жестким и недвусмысленным: Иван IV «писал к царю (крымскому хану. — В. К .), что дружбы у царя не выкупает, а захочет с ним царь мириться по любви, и царь и великий князь с ним миру хочет по прежним обычаям». Обмен посольствами ни к чему не привел. В мае 1555 г. хан опять «солгал, послов не прислал, пошел сам войною на Русь». Только полная неудача похода заставила хана быть осмотрительнее. В декабре 1556 г. он направил гонца с мирными предложениями и отпустил «на окуп» 50 пленных «боярских детей», захваченных во время предыдущего похода. В январе 1557 г. в Крым отправился царский гонец с извещением о скорой присылке туда из Москвы «добрых послов». Но до обмена посольствами дело так и не дошло. В октябре из Крыма в Москву приехал гонец с грамотой, в которой хан снова «писал о запросе о многом». А затем «крымский царь прислал своего гонца Тутая, а писал, что правду учинил на том, что царю и великому князю к нему в Крым посылать поминки большие, а и ту дань, что король литовский дает, иначе и правда в правду и дружба будет, а не, но-хочет царь и великий князь посылать по тому, и он бы послами разменялся». Это был фактически ультиматум: или увеличение выплат даней и поминок, или война. Иван IV ответил отказом, потому что хан «непригоже написал, к дружбе то не пристоит» [277] ПСРЛ, т. 13, стр. 231, 237, 240, 256, 276, 278, 287–288; т. 29, стр. 258, 259–260. .

Все сказанное выше свидетельствует о сохранении напряженных, временами откровенно враждебных отношений между Москвой и Крымом. Таким образом, безопасность «крымской украины» обеспечивалась не путем переговоров, к сожалению, безуспешных, несмотря на старания московского правительства нейтрализовать Крым в связи с подготавливаемой Ливонской войной, а чисто военными мерами.

Неблагоприятной была и международная обстановка. Больших усилий стоила борьба за подчинение Астраханского ханства. Русское государство в войнах с Крымом не имело союзников. Польша, южные области которой тоже подвергались крымским набегам, не только не поддержала Русское государство, но, напротив, искала военного союза с крымским ханом.

Усиление Русского государства, только что присоединившего к себе все Поволжье, грозило подорвать влияние польских магнатов в Восточной Европе. Польский король пытался противопоставить Москве военно-политический союз Польши и Крыма. Он посылал в Крым «казну» для раздачи хану и крымской знати, охотно забывал и о неоднократных нарушениях ханом прежних мирных соглашений, и о том ущербе, который причиняли южным владениям Полыни крымские набеги. Впрочем, они почти не угрожали политическим центрам Польши и не затрагивали коренных польских земель, а выгоды от союза с Крымом в глазах польского правительства сторицей окупали наносимый ими ущерб. Поэтому дипломатические усилия Москвы, направленные на заключение союза с Польшей против Крымского ханства, потерпели неудачу. В январе-феврале 1556 г., во время переговоров с польским послом Збаражским, царь Иван IV предложил вечный мир и союз против Крыма. Поляки отклонили это предложение, и переговоры закончились заключением перемирия только на 6 лет. В 1558 г. Иван IV снова возбудил вопрос о вечном мире и союзе против Крыма, и снова не нашел понимания. Наконец, в декабре 1558 — марте 1559 г. в Москве проходили переговоры с литовским послом Тишкевичем. Поляки опять отклонили предложение о союзе против Крыма, выдвинув два основных возражения: турецкий султан как непосредственный сосед Польши может использовать войну с Крымом для наступления на нее, и, кроме того, Польша нс уверена в действенной помощи Русского государства в опасный момент. Видимо, возражения имели под собой кое-какие основания, особенно если принять во внимание тот факт, что основные военные силы Русского государства находились в Ливонии. Во всяком случае, Русскому государству в 50-х годах приходилось оборонять «крымскую украину», имея под боком враждебную Польшу.

Затяжными оказались переговоры и с Ногайской Ордой. Только в 1557 г. русскому послу Петру Совину удалось добиться от ногайского хана Исмаила обязательства «быть в любви», «заодин на недруга стояти и пособляти, как можно», а с Крымом «воеватися» и от царя Ивана «не отстати», русским землям «лиха не делати». Это соглашение прекратило ногайские набеги на русские «украины», отдельные ногайские отряды позднее приняли участие в Ливонской войне, однако воевать с Крымом хан Исмаил так и не решился [278] А. А. Новосельский . Указ. соч., стр. 10–11, 13–15. . Русское государство в войнах с Крымом могло рассчитывать только на свои собственные силы.