Вадим Каргалов - На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия

Трудно даже представить, какие опустошения причинили русским землям эти казанские вторжения. Жалованные грамоты того времени рисуют картину полного разорения нижегородских, галицких, костромских, муромских «мест». «В Нижнем Новгороде село Высокое с деревнями все пусто, от казанской войны люди побиты, а иные в полой пойманы, а дворов нет и пашни не пашут»; в Галицком уезде и в Костромском «казанские татары» и «черемисы» «деревни пожгли и людей в полон вывели, а иные люди из тех воеванных деревень и из сельца разбежались»; под Муромом «клети и дворы и деревни сожгли казанские люди, а христиан в полон вывели, а иных высекли, да и животину и имущество взяли, а мелкую животину высекли» [262] А. К. Кабанов . Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов, вып. 3; Действия Нижегородской архивной комиссии, т. 14. Н.-Новгород, 1913, отд. 3, № 10, стр. 14; С. О. Шмидт . Указ. соч., стр. 233–234. .

Между тем в Казани росло недовольство ханом Сафа-Гиреем и его крымским окружением. Недовольны были ремесленники и торговая городская верхушка: разрыв с Москвой нарушил давние торговые связи с Русским государством. Недовольна была и часть казанских феодалов, оттесненных крымцами от власти. В Казани усилилась «московская партия». Начались «отъезды» казанских князей и мурз в Москву, где их радушно принимали. Московское правительство постаралось использовать благоприятную обстановку и стало готовить поход на Казань. Весной 1541 г. великий князь Иван IV «казанского для дела отпустил боярина и воеводу своего Ивана Васильевича Шуйского и иных воевод, и многих людей дворовых и городовых 17 городов, и велел воеводам стоять во Владимире» [263] ПСРЛ, т. 8, стр. 295; т. 13, стр. 99; т. 29, стр. 40. . Однако поход не состоялся — помешало большое летнее вторжение крымского хана Сагиб-Гирея. Казанские татары в этом вторжении не участвовали. Однако в декабре 1541 г. они подошли к Нижнему Новгороду «и убили под посадом нижегородских бояр 36 человек, а иных живых пленили, и отошли опять в Казань» [264] М. Н. Тихомиров . Краткие известия…, стр. 158. .

В 1542 г. с Казанью велись оживленные дипломатические переговоры. В Москву ездили казанские князья и мурзы, сторонники великого князя. В июне прислал «своего человека с грамотою о мире» и хан Сафа-Гирей. Однако «послов добрых людей», Сафа-Гирей не направлял в Москву, затягивая переговоры. Набеги казанцев продолжались: «казанские татары, пройдя через Вятку в числе 4000, сожгли на Дылкове две церкви и 73 двора. После того татары были разбиты вятчанами близ Котельнича. Это было седьмое разорение Устюга, после которого устюжане были освобождены на три года от платежа всех повинностей» [265] А. А. Титов . Указ. соч., стр. 47. . А осенью 1542 г. «приходил казанский царь Сафа-Гирей к Мурому, и Муромские места пусты учинил, полону много поймали» [266] Продолжение Хронографа…, стр. 289. . Мирные переговоры с Казанью прервались. Летом 1543 г. воеводы с полками снова стали «на казанской украине»: во Владимире, Муроме, Нижнем Новгороде, Костроме, Плесе, Галиче [267] РК, стр. 105–108. . Зимой 1544 г. «большие воеводы» опять были во Владимире, Суздале, Шуе, Муроме, Елатьме, Костроме, Плесе, Галиче. Видимо, московское правительство серьезно беспокоилось о положении на «казанской украине», и не случайно. Зимой 1544/45 г. казанский хан Сафа-Гирей организовал еще один большой поход на русские земли. По свидетельству летописца, «зимой приходили на Владимирские места с казанскими людьми Амонак, князь казанский, да Чюра Нарыков, и воевали Пожарских князей отчину и полону много имали. Из Владимира ходили за ними великого князя воеводы Иван Семенович Воронцов, и иные воеводы с многими людьми и догнали их, и не успели им ничего. А на той брани убит был Алексей Петров сын Головина, да в загонах убили Григория Карпова сына Свечина да Петрока Колупаева сына Приклонского. А из Мурома ходил за ними князь Александр Борисович Горбатый со многими людьми, и ходили за ними до Гороховца, и не успели ничего. А у Гороховца у острога с казанскими людьми бились мужики гороховцы, да взяли у казанских людей голову их Атамака князя, а воеводу Фоку Воронцова с товарищи хотели гороховцы каменьем побить за то, что они с казанскими людьми не делали бою, а их упустили» [268] Продолжение Хронографа…, стр. 290. .

Это летописное известие очень важно для понимания общей обстановки на «казанской украине». Казанские набеги совершались большими силами, охватывали огромную территорию, угрожали даже центральным уездам страны. А воеводы действовали нерешительно, давали возможность татарам беспрепятственно уйти с добычей и пленными. Подлинное мужество проявили «мужики гороховцы», которые сами бились с «казанскими людьми» при бездействии воеводы. Не напрасно же они хотели своего воеводу «каменьем побить» за то, что он «не делал бою» с налетчиками! Видимо, близка к истине безотрадная картина татарского разорения в годы «боярского правления», нарисованная Андреем Курбским в его «Истории о великом князе Московском»: «Бесчисленными пленениями варварскими, от царя перекопского, о во от татар ногайских, сирень заволжских, а наипаче и горше всех от царя казанского, мучителя христианского, ими же бесчисленное и неисповедимое пленение и кровопролитие учинял так, иже уже было все пусто и за восемнадцать миль до Московского места...» [269] А. М. Курбский . Указ. соч., стр. 8.

Мы имеем свидетельство еще одного современника, автора «Казанской истории». Его описание последствии татарских набегов поистине ужасает. «Многие города русские запустели от поганых. Рязанская земля и Северская крымским мечом погублены. Низовская же земля вся, Галич, и Устюг, и Вятка, и Пермь от казанцев запустели. И было тогда беды за многие годы от казанцев и черемисов больше, чем при Батые. Батый единожды Русскую землю прошел, как молнии стрела. Казанцы же не так губили Русь, никогда из земли русской не выходили: когда с царем своим, когда с воеводами воевали Русь, и посекали, как сады, русских людей. И всем тогда беда и тоска великая в украине живущим от тех варваров, у всех русских людей из очей слезы текут, как реки..., покидая род и племя отечества своего, бегут во глубину Руси. Многие грады русские разрушены, и травой, и быльем заросли села и деревни, многие области опустели от варваров. И продавали русский плен в дальние страны, где вера наша неизвестна и выйти откуда невозможно…» [270] Казанская лет., стр. 74–77, 90. М. Н. Тихомиров недаром писал, что «в первой половине XVI в. восточные русские города и области живут в постоянном страхе» [271] М. Н. Тихомиров . Россия в XVI столетии, стр. 23. .

Казанские походы первой половине 40-х годов, становившиеся все опаснее, показали, что организовать сколько-нибудь надежную оборону восточной границы Русского государства имеющимися силами невозможно. Немногочисленные города казанцы просто обходили стороной, обрушиваясь на беззащитные села и деревни, пробираясь лесами далеко на север, до бассейна реки Сухоны. Воеводы с полками размещались преимуществен но в городах по Волге, оставляя на произвол судьбы заволжские земли. Стало ясно, что обеспечить безопасность восточных областей Русского государства можно только или установлением прочного мира с Казанью (что было сомнительно, пока тем сидел «крымский царевич» Сафа-Гирей!), или путем полного подчинения Казанского ханства, превращения его из «улуса» Гиреев в одну из областей Русского государства. И того, и другого можно было достичь только военным путем, организацией крупных походов на Казань. Решительная борьба Русского государства с Казанским «прегордым царством» началась с 1545 г., со времени постепенного возвращения московского правительства к политике дальнейшей централизации государства. Длительная и тяжелая «казанская война» завершилась лишь через семь лет. Основным содержанием «казанской войны» были регулярные походы русских полков на Казань и переговоры правительства Ивана IV с «московской партией» казанских феодалов, на которых оно старалось опереться в борьбе с Сафа-Гиреем [272] С. О. Шмидт . Указ. соч., стр. 230. .