Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]
- Название:Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-108685-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы] краткое содержание
По иронии судьбы короли и королевы, так тщательно оборонявшиеся от ядов, ежедневно и бессознательно травили себя собственноручно – косметика на основе свинца и ртути, крем для кожи с мышьяком, напитки на основе свинцовых опилок и ртутные клизмы были совершенно привычными спутниками королевских особ.
В своей книге Элеанор Херман сочетает многолетние уникальные изыскания в медицинских архивах и передовые достижения судебно-медицинской экспертизы для того, чтобы рассказать правдивую историю блистательных и роскошных дворцов Европы: антисанитария, убивающая косметика, ядовитые лекарства и вездесущие экскременты.
Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Моцарт зарабатывал деньги, выступая в академиях, на абонементных концертах и в домах меценатов. Он давал частные уроки игры на фортепиано, – хотя сложно сейчас вообразить человека, который брал бы уроки у самого Моцарта, – и писал музыку. Но в конечном итоге он работал куда усерднее прочих и зарабатывал куда меньше, чем многие музыканты, не обладавшие его гениальностью.
Главным соперником Моцарта в Вене был Антонио Сальери – успешный итальянский композитор, писавший оперы на трех языках. Он захватил Венскую оперу и в 1788 году, когда Моцарт уже строил взрослую карьеру, был назначен императорским капельмейстером.
Моцарт написал отцу несколько писем с жалобами на то, что Сальери и его приспешники перекрывают все его попытки получить официальное место. Например, в 1781 году, когда Моцарт надеялся, что император наймет его преподавать игру на фортепиано принцессе Елизавете Вюртембергской (невесте племянника императора), Иосиф отдал эту должность Сальери. «Император все испортил, – с горечью писал Моцарт, – ибо ему нет дела ни до кого, кроме Сальери».
Тем не менее Моцарт и Сальери, казалось, взаимно уважали музыкальный талант друг друга. В 1785 году они вместе сочинили кантату, в 1788 году Сальери поставил «Фигаро» Моцарта при дворе вместо одной из своих опер. Впервые попав на представление «Волшебной флейты» Моцарта в 1791 году, Сальери внимал с огромным усердием, и не было ни одного фрагмента, от увертюры до последнего хора, который бы не вызвал у него восклицания «браво!» или «превосходно!».
В отличие от серьезного обстоятельного Сальери, Вольфганг не был внушителен фигурой. Один из учеников писал о Моцарте: «…небольшого роста и довольно бледен, весьма приятен физиономией и дружелюбен, в чертах меланхоличная серьезность, а голубые глаза ярко сияют».
Фильм Милоша Формана «Амадей» 1984 года запечатлел маниакальную сторону характера Моцарта: склонность к розыгрышам, привычку отпускать грязные остроты, любовь посмеяться. В 1782 году он написал канон си-бемоль мажор под названием «Лижи мне задницу хорошо и начисто».
Австрийская писательница Каролин Пихлер, ученица Вольфганга по классу фортепиано, писала о весьма пикантной истории. Однажды они играли дуэтом – она на басу, он на пианино, – как вдруг Моцарт вскочил и, будучи в безумном настроении, которое им часто овладевало, принялся прыгать через столы и стулья, мяукать, словно кот, и кувыркаться, как непослушный мальчишка.
По иронии судьбы, вечным ребенком в семье Моцартов числился не Вольфганг, а Леопольд – надутый, раздраженный и обиженный, сидящий в Зальцбурге и кипящий от негодования на то, что сын, вырвавшись из его тисков, добился успеха в Вене. Часто в письмах он обвинял сына в лени, расточительности, неблагодарности, непослушании и некомпетентности.
В сентябре 1781 года Моцарт написал отцу: «Прошу тебя, доверяй мне во всем, ибо я по праву заслужил это. Мне хватает забот здесь, в попытках прокормиться, и чтение неприятных писем, которые ты шлешь, нисколько не помогает».
В 1782 году в возрасте двадцати шести лет Моцарт сделал то, чего всегда боялся Леопольд, – он женился. Он познакомился с Констанцией Вебер и ее семьей несколько лет назад в Мангейме, в Германии, во время поездки с матерью. Леопольд был взбешен очевидной влюбленностью Вольфганга в старшую из четырех сестер Алоизию и, даже не встречаясь с ними, утверждал, что жадная семья пытается заманить его талантливого сына в ловушку с целью получения денег. Теперь, четыре года спустя, Моцарт воссоединился с Веберами в Вене, куда они переехали, и влюбился в третью сестру Леопольд, вероятно, был вне себя, когда получил письмо с новостью о помолвке. Теперь из-за одной женщины его сын навсегда лишился власти. После свадьбы отец и сын виделись лишь дважды, и оба визита были весьма некомфортными. Леопольд умер в 1787 году в возрасте шестидесяти лет, а Моцарт не приехал попрощаться, когда тот болел, и не присутствовал на похоронах.
По иронии судьбы, вскоре после смерти Леопольда Вольфганг наконец получил официальное место при дворе, которое так хотел выбить для него отец. Иосиф II нанял Моцарта в качестве камерного музыканта для написания менуэтов.
В последние годы, с учетом сочинения четырех успешных опер, доходы Моцарта значительно выросли. Однако он всегда отставал с оплатой счетов, так как тратился на одежду, изысканные обеды, подарки для Констанции и азартные игры.
Осенью 1791 года Моцарт наслаждался тем, что здоров, описывал в письмах вкусную еду, которую ел, – свиные котлеты, каплуны, осетрину – ив неистовых творческих порывах сочинял великолепную новую музыку. Возможно, его близкие не были удивлены, узнав, что у измотанного музыканта подскочила температура.
Однако эта болезнь, в отличие от остальных, не прошла. Когда Моцарт распух до такой гротескной степени, что не мог пошевелиться, жена и ее сестра София сшили ему специальное платье, расстегивавшееся сзади, дабы было легче подкладывать ночной горшок и подмывать великого композитора. 4 декабря он начал бредить. Два врача откачали у Моцарта два-три литра крови, что уменьшило способность организма противостоять инфекции.
На следующий день Моцарта скрутило спазмом, затем вырвало бурой жидкостью, и он упал замертво.
Вдова Констанция по секрету сообщила друзьям, что ее муж умер от лихорадки. Однако, оставшись с двумя детьми на руках, массой долгов и без доходов, она публично поддерживала слух о яде, чтобы вызывать в обществе сочувствие. Она говорила о таинственном незнакомце в маске, который якобы заказал заупокойную мессу. Согласно этой легенде, Моцарт серьезно заболел во время работы над произведением.
«Я знаю, что вот-вот умру, – так, по ее словам, сказал Моцарт. – Должно быть, кто-то дал мне аква-тофану и рассчитал точно время моей смерти, чтоб вышло, что я пишу реквием самому себе».
Правда была гораздо банальнее. За несколько месяцев до смерти Моцарта эксцентричный граф Франц фон Вальзегг заказал композитору заупокойную мессу в память о его недавно почившей жене. Имела место секретность, поскольку граф – музыкант-любитель – хотел выставить все так, будто реквием написал он сам.
Не вдаваясь в факты, Констанция получала пенсион от императора и прибыль с концертов, на которых играли музыку ее покойного мужа. Гораздо интереснее слушать композиции того, кто был таинственно убит, чем того, кто умер от естественной болезни. Она весьма скоро и солидно обогатилась на смерти Моцарта.
Интереснее слушать произведения таинственно убитого, чем умершего своей смертью.
Большинство винило во всем Сальери, главного соперника Моцарта. В последнем сохранившемся письме, датированном 14 октября 1791 года, Моцарт писал (из Праги, где в тот момент находился двор), что ездил в оперу вместе с Сальери и сопрано Катариной Кавальери. Сальери мог бы, например, предложить Моцарту фляжку с алкоголем, пока они ехали в карете, или подмешать что-то ему в вино, когда они обсуждали оперу за ужином.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: