Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

Мы договорились с ним о поддержании дальнейших контактов, а я, в свою очередь, обещал довести его пожелания до соответствующих российских учреждений и вузов.

27 марта произошло событие, которое можно назвать знаковым. В этот день группа вооруженных лиц во главе с майором, который представился как руководитель отдела Министерства внутренних дел — Бюро госбезопасности — секретная служба — прибыла на арендуемую представителем российского ЗАО «Интерросагро» Абу Ганижевым виллу. Под предлогом проверки его регистрации по месту жительства как иностранного гражданина они забрали у него паспорт, наличные деньги, а затем насильно увезли с собой, якобы для прояснения некоторых вопросов. С консотделом связался работавший у него иракец и сообщил нам об инциденте с нашим гражданином. Через некоторое время в консотдел добровольно пришел иракский полицейский, сказал, что он охраняет район, где находится штаб-квартира ИНК (Иракский национальный конгресс), возглавляемого А. Челяби (о его темной репутации было уже сказано выше). Полицейский утверждал, что он своими глазами видел, как его люди, которых он назвал бандой, захватили А. Ганижева, держали его сначала в подвале в штаб-квартире ИНК, затем передали его американскому офицеру, скорее всего из ЦРУ или какой-то иной спецслужбы, который увез нашего гражданина в неизвестном направлении. Вооруженный этой информацией, я связался с МВД Ирака и потребовал срочной встречи. Принял меня замминистра генерал Хусейн Али Камаль.

Я изложил ему все, что знал по поводу дерзкого и беспардонного захвата росгражданина сотрудниками якобы службы безопасности МВД. Генерал заявил, как замминистра, курирующий вопросы безопасности, что такой структуры в его министерстве вообще нет, обещал по возможности оперативно выяснить, кто стоял за этой операцией и кто позволил себе подобное деяние в отношении росгражданина. Через несколько часов он сообщил, что находится в штаб-квартире ВУСа и выясняет, причастны ли к этому инциденту люди А. Челяби и кто все же захватил нашего гражданина. Кто-то сказал ему там, что к россиянину были, якобы, претензии из-за отсутствия у него въездной визы в Ирак. Я выразил генералу искреннее недоумение по этому поводу, сказал, что никто и не требовал до этого никакой въездной визы. Информировал его о том, что Посольство готовит ноту в МИД по поводу захвата А. Ганижева. Генерал просил не поднимать большого шума, не доводить до политического скандала и дать ему еще немного времени. 29 марта он сообщил мне, что все подробно доложено им министру внутренних дел Нури Бадрану, который уже подключился к выяснению ситуации с росгражданином. Чуть позже он подтвердил, что нашего гражданина забрали американцы.

В тот же день Посольство направило ноту в МИД Ирака по инциденту с А. Ганижевым, потребовало от иракских властей немедленно войти в контакт с американцами на предмет организации встречи с ним российского консула и освобождения нашего росгражданина с соответствующими извинениями. Встретились также для решения этого вопроса с советником ВКВ по военным вопросам при МИД Ирака американкой Дж. Гарднер и старшим советником ВКВ по политическим вопросам при МИДе американским генералом М. Сиверсом.

Прибывший накануне в Ирак с официальной миссией посол по особым поручениям МИД России С.В. Кирпиченко на встрече с заместителем американского наместника в Ираке П. Бремера по политическим вопросам Р. Джонсом воспользовался случаем и наряду с обсуждавшимися им важнейшими политическими вопросами в принципиальном плане поставил перед ним также и вопрос о нашем гражданине. Ему было обещано, что американская сторона серьезнейшим образом отнесется к нашему обращению. В МИД России был вызван Временный Поверенный в делах США в Москве, а наше Посольство в Вашингтоне связалось на сей счет с Государственным департаментом. Американцы изворачивались, то признавали, что наш гражданин у них, то отсылали нас к иракцам, то отрицали, а когда вмешался Вашингтон, то сразу замкнулись, запретили М. Сиверсу и Дж. Гарднер давать нам какие-либо разъяснения и полностью отстранили их от этого дела. Все последующие дни мы предпринимали энергичные усилия для выяснения судьбы А. Ганижева и его освобождения, ежечасно связывались и с американцами, и с иракцами. 5 апреля в Багдад чартерным рейсом из Москвы прибыли мать и брат задержанного Макка и Азамат Ганижевы. Никакие соображения безопасности не остановили их. Я этому даже не удивился, хорошо зная натуру своих земляков, которые никогда не оставили бы в беде своих родных и ради этого могли направиться хоть на край света.

Наконец, 6 апреля в телефонной беседе с госсекретарем США К. Пауэллом наш министр С.В. Лавров, видимо, настолько жестко поставил вопрос о росгражданине, что уже 7 апреля он был освобожден. С завязанными глазами его доставили в один из пригородов Багдада и отпустили, а оттуда он уже на такси добрался до своего жилья. Затем он прибыл в Посольство и рассказал о своих злоключениях. Так как случай с ним был совершенно неординарный, то остановлюсь на нем более подробно и предоставлю слово самому А. Ганижеву.

«Забрав у меня документы и деньги, майор и его люди пытались обвинить меня в том, что я агент российских спецслужб. Я потребовал российского консула, но они не дали мне связаться с ним. Затем они надели мне на голову мешок и бросили в кузов своей машины, связав руки и ноги проволокой. Привезли меня в какое-то место, бросили в угол какой-то комнаты, я слышал иранскую или курдскую речь. Я спросил у них, кого они представляют, государство или криминальную организацию. Затем пришел американец и начал меня допрашивать. Я вновь потребовал консула, заявил, что буду отвечать только в его присутствии. Никакой реакции с их стороны. Спросили меня, владею ли я арабским или английским, и, получив отрицательный ответ, привели иракца с хорошим знанием русского языка. Американец спрашивал, есть ли у меня связи с антиамериканскими группировками, с представителями свергнутого режима, кого конкретно я знаю в Багдаде. Назвал им несколько лиц — сотрудников министерств нефти и энергетики Ирака, сказал что у них можно узнать, кто я есть. Я отвечал очень кратко, и то лишь на некоторые вопросы, вновь потребовал консула. Затем на «Хаммере» прибыла группа американцев, повезли меня в сторону международного аэропорта, на одну из своих баз в тюрьму. Сняли с глаз повязку, сфотографировали и поместили в камеру из фанеры. Через день снова сфотографировали, засняли на камеру, сняли отпечатки пальцев, почему-то по несколько раз с каждого пальца. Я подумал, что они проверяют меня по компьютерной базе своих данных. Заставляли стоять у стены, надев на голову мешок, со связанными назад руками. Спать не давали, час стоять, час сидеть. Издевались над всеми заключенными, а не только надо мной. Били по голове, об стенку, ногами. Солдаты, как я понял, сильно ругали Россию за ее позицию, крыли матом. Воды не давали. В общем, настоящий концлагерь. Никаких допросов больше не было. Провел 10 дней в таких условиях. Утром 7 апреля поинтересовались, есть ли у меня знакомые в российском посольстве. Я ответил, что есть. Кинули мне мои вещи, разрешили в туалет на 1-2 минуты. Через полчаса люди в гражданском посадили меня на автомашину, привезли в какое-то незнакомое мне место, кажется в Абу Грейб, и отпустили. Оттуда я на такси прибыл в Багдад».