Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

Я воспользовался предоставленной мне редчайшей возможностью познакомиться благодаря этому мероприятию с большим числом руководителей и представителей различных партий, движений и сил из всех уголков страны. Ведь при рутинной работе мне понадобились бы на то, чтобы охватить такое количество оппозиционных политических и общественных деятелей, целые месяцы, а с учетом того, что я практически из Багдада не выезжал, за редким исключением, да и то в близлежащие населенные пункты или международный аэропорт, то и больше времени. Забегая вперед, могу сказать, что со многими из них у меня установились хорошие дружеские отношения. А в тот день мне хотелось заполучить письменные тексты заключительных документов конференции. Сразу же по завершении заключительного заседания я, не теряя времени, подошел к шейху Дж. Аль-Халиси и попросил дать мне копии документов. На что он чистосердечно признался, что проекты готовились буквально накануне конференции, существуют лишь в одном экземпляре, все поправки в них вносились по ходу выступлений, от руки, а по руководящему составу, т.е. только что утвержденному Генсекретариату, нет даже отпечатанных фамилий, так как кандидаты в его члены назывались прямо из зала и утверждались прямым голосованием. Тут я хотел бы отметить, что обстановка в зале царила самая демократическая. Принятие заключительных документов и утверждение состава Генсекретариата также происходили самым демократичным образом. Увидев, что я немного расстроен тем, что не могу получить текст Хартии и списочный состав руководящего органа, шейх Дж. Аль-Халиси дал указание секретарю отдать мне имеющиеся у него единственные экземпляры, успокоив секретаря тем, что у него, как председателя оргкомитета есть свои наброски документов, а список он может подготовить по памяти. Без особого энтузиазма секретарь отдал мне эти бумаги, чему я был несказанно рад. Ведь сама атмосфера конференции и состав ее участников, утвержденные ею документы и принятые решения носили, можно сказать, исторический характер. Установленные мною контакты с организаторами этой конференции и рядом ее влиятельных участников оказались очень полезными в дальнейшей работе.

Сначала американцы не признавали Учредительную конференцию национально-патриотических сил (это название за ней осталось и позже), но дальнейшее обострение ситуации в стране из-за резко активизировавшейся деятельности повстанческого движения вынудило их попытаться наладить с ней контакт и предложить входящим в нее силам принять участие в политическом процессе (читай: прекратить акции сопротивления и принять американский план умиротворения страны и создания лояльных им, а по сути марионеточных иракских властных органов). Конечно, из-за соглашательской линии одних и откровенно компрадорской политики других, конференция не приобрела задуманного ее организаторами масштабного уровня общенационального форума иракских патриотических сил, но и этот первый организационный шаг имел важнейшее политическое значение.

С созданием этой организации никто уже не сомневался в том, что она станет одной из важных руководящих политических структур движения сопротивления, весьма неоднородного, разнопланового по своим задачам, методам и средствам достижения поставленных целей.

Как я упоминал ранее, первая волна эвакуации наших специалистов и граждан в апреле 2004 года не затронула большинство сотрудников, направленных в Ирак по линии «Интерэнергосервиса», занятых на объектах электроэнергетики в городах Мусейибе и Насирии. Оставалось еще более 100 специалистов, которые не захотели эвакуироваться, а руководство этой компании продолжало утверждать, что «не так страшен черт…». Однако гром грянул очень скоро. 10 мая 2004 г. ориентировочно в 10.00 утра, группа неизвестных вооруженных лиц обогнала направлявшуюся из Багдада на ТЭС «Мусейиб» (примерно в 50 км южнее Багдада, между Махмудией и Латифией, входящих в известный «треугольник смерти») автомашину, в которой находились трое специалистов «Интерэнергосервиса» и иракцы — водитель и переводчик, и открыла огонь из автоматов Калашникова. Был убит А.В. Конорев, ранения получили А.Н. Мещеряков и переводчик В. Али. Несмотря на полученные раны, они двое и третий — А.В. Гордиенко выскочили из автомашины и бросились бежать к близлежащему дому, чтобы попросить там убежища, но хозяева их не пустили, боясь за судьбу своих семей. Все это происходило буквально в 50 метрах от поста охраны, но находившиеся там полицейские заперлись у себя и не вмешались. При таких благоприятных условиях налетчики действовали нагло и, не боясь ничего, устремились вдогонку за нашими беглецами. Иракский переводчик, бывший военнослужащий, человек не робкого десятка, бросился навстречу преследователям и крикнул им, что сопровождает российских специалистов. Нападавшие, как впоследствии утверждал переводчик, несколько удивились, что перед ними россияне, но тем не менее решили забрать наших двух граждан с собой. Переводчика отпустили, он дошел до полицейского участка, откуда позорно укрывшиеся накануне охранники позвонили на американскую базу в Латифии. Через час оттуда подоспела американская патрульная группа на бронемашине, забрала с собой переводчика, а тело россиянина было доставлено на базу, а затем на вертолете в американский морг недалеко от аэропорта Багдада. Переводчик вернулся в Багдад на такси и, несмотря на полученное им ранение, связался с руководством «Интерэнергосервиса» и сообщил об этом трагическом происшествии.

Вечером того же дня в консотдел позвонил старший помощник главного советника ВКВ при МИД Ирака Джеймс Велез и информировал о том, что тело россиянина находится в морге американского госпиталя. Договорились на следующий день выехать вместе с представителем «Интерэнергосервиса» и двумя сотрудниками консотдела в морг для идентификации личности погибшего. Иракский переводчик сообщил, что из троих россиян, которые были вместе с ним, он знал лишь одного, а двое других прибыли в Багдад совсем недавно, т.е. 3 мая.

Чтобы не терять времени, я связался с генсеком КМУ Х. Дари и попросил срочной встречи. Вместе с представителем Интерэнергосервиса В.В. Олехновичем, 1-м секретарем Посольства В.П. Страшко и вице-консулом В.П. Торощиным мы прибыли в резиденцию КМУ. Шейх принимал в это время Временного Поверенного в делах Франции, который неделю назад договорился с ним о встрече. У нас не было времени ждать, так как предстояло спешить в Министерство иностранных дел Ирака, откуда мы договорились с Дж. Велезом отправиться в морг. Прождав 10 минут и боясь не успеть вовремя выполнить намеченную программу, я подозвал племянника шейха Абделькадера, с которым я ездил в Юсифию и успел установить с ним хорошие отношения. Попросил его зайти в гостевой кабинет, где проходила встреча Х. Дари с французом, и шепнуть на ухо шейху, что я очень спешу и буквально минут через десять должен уезжать в аэропорт. Я понимал, что это не очень правильно с точки зрения дипломатического этикета, но другого выхода просто не видел. Через пару минут Абделькадер вышел из кабинета и сказал, что шейх на время оставит своего собеседника и поговорит со мной. Тут же практически шейх вышел в приемную, сел рядом со мной, выслушал меня и обещал незамедлительно начать действовать через свои каналы и, в частности, направить своих представителей в «треугольник смерти» на место происшествия для встреч с шейхами местных племен и прояснения ситуации с захваченными двумя россиянами.