Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

По поводу Гази Явура, которого называли одним из вероятных кандидатов на пост президента, шейх М. Махрус сказал, что ничего против него не имеет, он влиятельный шейх многочисленного, крупнейшего племени Шаммар, разбросанного по всему Ираку, от Севера до Юга, а также присутствующего в Саудовской Аравии, Сирии, Иордании и других странах, но с образованием он не дотягивает. Что же касается другого кандидата, Аднана Пачачи, то это, по его словам, политический тяжеловес. Его отец был премьер-министром Ирака в 1947 году, дядя — председателем парламента. Аднан Пачачи очень образован, пользуется уважением, патриот, богат, на чужое не зарится, и если бы вопрос решался консенсусом, с участием всех основных сил общества, то, определенно, могли бы остановиться именно на его кандидатуре. Однако американцы ни с кем не считаются и навязывают своих людей.

В заключение беседы шейх М. Махрус попросил оказать ему содействие в восстановлении контактов с духовными управлениями мусульман России. Он заявил, что создает в Ираке Центр умеренного ислама, а российские мусульманские организации занимают, насколько он знает, умеренную позицию в исламе, и было бы очень полезно для общего дела наладить с ними плодотворное сотрудничество. В первую очередь он попросил помочь ему в получении их адресов и информации об их деятельности.

31 мая в Посольство ко мне пришел генсек Национальной Лиги шейх Х. Дулейми с двумя заместителями. Он сказал, что кандидат на должность президента Г. Явур обратился к Лиге с просьбой поддержать его на этот пост. Шейх созвал, по его словам, пресс-конференцию, где заявил о том, что оккупационные силы и ВУС навязывают свое решение и не хотят прислушаться к мнению народа. Далее он информировал, что Национальная лига планирует на предстоящих выборах выдвинуть своего кандидата, а в настоящее время она готова поддержать на пост Временного Президента Г. Явура. Он сообщил также, что получил приглашение от генсека Лиги арабских государств А. Муса прибыть в Каир и принять участие в Конгрессе иракского народа, который намечен на 15 июня 2004 года. На этот конгресс приглашено также более 200 влиятельных иракских деятелей, и они обсудят вопрос о механизме передачи суверенитета иракцам и другие ключевые темы. Однако организовать этот конгресс не удалось, а по какой причине и по чьей вине — это сейчас уже не актуально.

В конце мая А.А. Кинщак закончил свою миссию и готовился к отъезду, а в Багдад прибыл новый Временный Поверенный в делах России в Ираке И.А. Моргунов. 1 июня они оба пригласили меня в кабинет посла и сказали, что мне предстоит присутствовать на церемонии объявления состава нового руководства и правительства Ирака, которое должно действовать с 1 июля 2004 года. Уже стало известно, что А. Пачачи взял самоотвод, а на пост временного президента назначается Г. Явур. У меня были четкие инструкции держаться там с достоинством, как это подобает представителю России, не выпячиваться, вести себя в соответствии с протоколом и поступать так же, как и большинство представителей дипкорпуса. Собрались мы в вестибюле временной резиденции МИД Ирака (старое здание все еще не было восстановлено). Познакомился с первыми лицами, послами Китая, Франции, Германии, Польши, Ватикана, Швейцарии и др., а чуть позже и с послом Ирана, которому я сказал, что несколько дней назад связался с его посольством, хотел договориться о встрече с ним, но его сотрудники, обещавшие перезвонить мне, так и не сделали этого. Посол принес извинения за своих сотрудников, сказал, что он готов встретиться со мной в любое удобное для меня время и дал номер своего мобильного телефона.

Протокольный департамент, конечно же, на основании указаний ВКВ, предложил представителям дипкорпуса оставить свои автомашины и охрану во дворе МИДа, пересесть на автобусы, предоставленные американцами, перебраться сначала в гостиницу «Рашид», а там пересесть в другие автобусы и направиться в президентский дворец (С. Хусейна), расположенный в «зеленой зоне». Церемония должна была пройти там в зале конгрессов. Представители Франции и Германии отклонили это предложение, сказали, что имеют четкие инструкции от своих правительств следовать только на своих автомашинах с охраной и проявлять сдержанность в отношении назначенного американцами правительства. Я знал их обоих, присоединился к их требованиям, затем нас поддержали и другие, хоть и не без некоторых колебаний. Временный Поверенный Китая все время смотрел на меня, затем подошел и спросил, не работал ли я в Ливии. Мы тут же вспомнили друг друга, я наносил визит в их Посольство в Триполи на Гаргарыше где-то в 1983—1984 году, а он был тогда вторым секретарем Посольства. После наших совместных воспоминаний он уже расположился ко мне, сказал, что будет придерживаться того же подхода. Постепенно мне удалось в ходе бесед заручиться поддержкой нашего общего с французом и немцем требования со стороны ряда других дипломатов. Украинский посол действовал с оглядкой на американцев и не был настроен поддержать мнение уже оказавшихся явно в большинстве сторонников этой линии. Моя активность привлекла внимание директора протокольного департамента МИД и он выразил свое недовольство тем, что я якобы пытаюсь сбить с панталыку представителей дипкорпуса и даже оказать на некоторых из них нажим. Я дал ему резкую отповедь, поскольку он вообще был известен в МИД как ярый проводник проамериканской линии, и многие сотрудники испытывали к нему неприязнь. Я сказал, что более тридцати лет работаю на Арабском Востоке, меня везде знают как искреннего друга арабов, никогда не поступавшего во вред арабским народам, и потребовал от него принести свои извинения. Он предпочел удалиться, и больше я уже не видел его в МИДе до конца своей командировки в Ираке.

Тем временем мидовский протокол (замдиректора, который извинился передо мной за своего шефа) предложил выехать к месту проведения церемонии. Но как раз в это время раздался мощный взрыв, который потряс все здания. Впечатление было такое, что мощный снаряд разорвался совсем рядом и повредил часть здания, а у нас в вестибюле посыпались стекла и штукатурка. Не настроенные и до этого принять предложение ВКВ, дипломаты стали еще более настойчивы в своих требованиях. К протокольщикам прибыло подкрепление в лице подполковника Дж. Гарднер, которая попросила следовать за ней к автобусам. Никто не шелохнулся. Представители Франции и Германии передали ей от нашего имени, что мы готовы поехать, но каждый на своей автомашине и со своей охраной. Она ушла посоветоваться со своим начальством в ВКВ, вернулась с какими-то небольшими уступками, но это не сработало.

Тогда она в состоянии отчаяния, чуть не плача, попросила всех следовать за ней. Добавила, что вчера она потеряла при взрывах своих ближайших друзей и сподвижников, ей осталось пробыть здесь всего две недели и забыть весь этот кошмар. Ей молча посочувствовали, но снова никакой реакции. Прибыл какой-то более высокий чин, ее начальник, пытался уговорить дипломатов, куда-то звонил, добивался некоторых уступок, но француз и немец, поддержанные другими, держались стойко. Тут решил вмешаться папский нунций, прелат. Он попробовал убедить американцев в справедливости наших требований, но, судя по его возбужденному виду, когда он от них вернулся к нам, ему не удалось добиться успеха. Теперь уже возмущались и колеблющиеся до этого момента. В итоге было принято решение на церемонию не ехать, а возвращаться в свои Посольства. Все стали разъезжаться. До последнего оставался лишь посол Украины А.Т. Олейник, который, стоя у входа в МИД, продолжал куда-то названивать, то ли в свой МИД, то ли куда-то другим.