Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

Ближайшие родственники А.М. Галакова обратились в международный комитет Красного Креста с просьбой оказать содействие в освобождении отца и сына, но МККК согласился взять на себя заботу лишь о несовершеннолетнем сыне по гуманитарным соображениям. Об этом мне сообщили представитель МККК в Ираке чешская гражданка Ева Свобода и ее помощница — иракская гражданка г-жа Мона. Я им сказал, что надо освобождать обоих. Но они настаивали на своем предложении, утверждая, что МККК не может вмешиваться во внутренние дела Ирака и не может взять на себя проведение переговоров с иракскими (курдскими) властями по поводу Галаковых. По их словам, они уже получили согласие на освобождение сына и вновь пришли ко мне, чтобы заверить проездной документ на Магомеда через Иорданию в Россию, а также попросили направить ноту или письмо от Посольства в Сулейманию с согласием на эту ограниченную акцию.

Попросил их подождать, пока мы попытаемся проработать этот вопрос напрямую с курдскими властями, и в случае его успешного решения помочь нам через представительство МККК в Эрбиле с их доставкой из Сулеймании в Эрбиль, а оттуда самолетом в Багдад, где мы готовы встретить отца с сыном в аэропорту. Представители МККК обещали свое содействие, но в ходе дальнейших контактов заявили, что не смогут взять на себя эту миссию. В конце августа они вообще выехали из страны в соседнюю Иорданию, а представительство МККК в Ираке перестало функционировать по соображениям безопасности.

В октябре 2004 года в Эрбиль по приглашению генсека Демократической партии Курдистана М. Барзани должен был выехать наш Временный Поверенный И.А. Моргунов. Он планировал оттуда заехать в Сулейманию, встретиться с генсеком Патриотического союза Курдистана Дж. Талабани, договориться с ним об освобождении Галаковых и забрать их с собой в Багдад. Но так как по тем же соображениям безопасности эта поездка откладывалась самими курдами, то решение судьбы Галаковых вновь застопорилось. Я же не терял времени и вел переговоры по телефону с руководством департамента безопасности в Сулеймании и с начальником тюрьмы. Не скажу, что переговоры с ними были простыми; они проводили независимую от центральных властей политику, никому не подчинялись, кроме своего местного политического руководства. Удалось достичь с ними принципиальной договоренности, но надо было подкрепить достигнутый успех поездкой в Сулейманию для проведения встреч с курдскими ответственными лицами. По тем же соображениям безопасности, тем более в свете поступивших нам угроз, Посольство посчитало этот вариант неприемлемым. Дело в том, что сама дорога из Багдада в курдские районы была очень опасной. На этой трассе активно действовали боевики движения сопротивления, регулярно обстреливая движущиеся по ней цели, осуществляли взрывы, поджоги, подрывы, а также похищения иностранцев. На ней же своим бандитским ремеслом промышляли различные группы, у которых цель была попроще — ограбление или похищение с целью получения выкупа.

Тут совсем неожиданно подвернулась оказия. Двое российских граждан, находившихся в тот момент в Багдаде по делам бизнеса, по приглашению курдов и под их надежной охраной решили прозондировать коммерческие возможности в Курдистане, и в частности, в Сулеймании. Это были К.К. Ашуров и М.К. Баталов. Они регулярно приходили в консотдел, и я попросил их доставить в Департамент безопасности, а затем и в тюрьму в Сулеймании наше официальное обращение с просьбой освободить Галаковых и передать их нашим бизнесменам для доставки в Багдад. По моей просьбе они задержались там еще на два дня для выполнения нашего поручения. Они побывали в тюрьме, встретились (после моего предварительного разговора с курдским начальством) с росгражданами, передали им от себя деньги, продовольствие и информировали о предпринимаемых Посольством усилиях по их вызволению. По их словам, Галаковы были в очень плохом и моральном, и физическом состоянии, а курдские власти отказались освободить заключенных, требуя присутствия представителей МККК, с которыми они ранее общались. К.К. Ашуров, сам родом из Дагестана, хотя и не дагестанец, а, кажется, ассириец, принял живое участие в судьбе Галаковых. Он обещал им, по возможности, вновь вернуться, если курды дадут согласие на их освобождение.

Через несколько дней он вновь выехал в Сулейманию, передал властям подготовленное нами соответствующим образом обоснованное новое обращение с просьбой освободить наших граждан и информацию о том, что представительство МККК перестало функционировать в Ираке. Это, наверно, был тот редкий случай, когда мне пришлось вести переговоры по телефону, причем иногда с подключением переводчика, так как мои курдские собеседники плохо понимали арабский язык, или делали вид, что не понимают, предпочитая разговаривать на своем родном языке. Наконец-то Галаковы были освобождены, но они заявили, что хотели бы добраться до Багдада на своей автомашине «ВАЗ-2110», на которой они выезжали на хадж, а затем транзитом через Ирак и другие страны планировали вернуться домой. У автомашины уже не было двух колес (кто-то украл их), сел аккумулятор, нужны были еще какие-то запчасти. К.К. Ашуров и его иракский переводчик помогли с ремонтом их автомашины, дали им денег на дорогу и договорились с курдами о содействии нашим гражданам в проезде из Сулеймании до границы с Турцией. Обговорив все вопросы относительно маршрута следования через Киркук на пограничный пункт Заху и конкретной даты выезда Галаковых, намеченной на 18 октября, К.К. Ашуров вернулся в Багдад. А.М. Галаков обещал позвонить с пограничного пункта и с территории Турции. Прошло несколько дней, неделя. Мы все недоумевали, что же случилось, неужели их снова арестовали. Лишь 22 октября он позвонил мне и сказал, что все еще находится в Киркуке, дальше он не поехал, так как его знакомый местный шейх сказал ему, что в Курдистане его снова схватят с сыном и посадят. Конечно, это вызвало у меня раздражение: что это за ссылка на какого-то иракца вместо реальной попытки выехать на родину. Тем более что я сообщил об освобождении Галаковых их родственникам и представителю МИД России в Махачкале Б.А. Бекмурзаеву, который очень обрадовался, так как, по его словам, данный вопрос находился под контролем руководства Дагестана. Я потребовал от А. Галакова прибыть в Багдад. Приняли его в консотделе очень тепло, все-таки пришлось человеку перенести такие лишения. А 13-летний его сын выглядел где-то лет на 7-8 из-за сильного истощения. Дали А.М. Галакову письмо от Посольства, на арабском и английском языках, с просьбой к иракским и турецким властям и пограничным службам беспрепятственно пропустить возвращающихся в Россию наших граждан и оказывать им всяческое содействие. Затем связался с турецким консулом, с которым познакомился на встрече с послом Турции в апреле 2004 года. Попросил его в порядке исключения срочно оформить визы двум росгражданам — отцу и сыну, возвращающимся в Россию. Консул сразу же принял их, но когда посмотрел паспорт отца, куда был вписан и его сын, то обнаружил, что в нем не осталось ни одной чистой страницы. Видимо, А.М. Галаков был большим любителем путешествий. Я предложил консулу поставить визу на внутренней первой странице паспорта, но он заявил, что это не положено. Пришлось оформить Галаковым свидетельство на возвращение, но этот документ вызвал недоумение у турецкого вице-консула, который требовал оформить проездной документ (travel document). К сожалению, самого консула не было. Он выехал в командировку, а убедить вице-консула в том, что мы оформили международно признанное свидетельство, никак не удавалось. Он, видимо, был совсем из другого ведомства и мало смыслил в консульских делах, зато отличался редким упрямством. К тому же я его не знал лично. Консул, с которым мне все же удалось связаться по мобильному телефону, дал ему поручение выдать визу, но он это указание отказался выполнять. Ситуация осложнялась и тем, что сотрудники турецкого консульства арабским языком не владели, с консулом мы общались на английском языке, а другие говорили только на турецком. Я вспомнил, что турецкий посол сетовал на то, что у них в посольстве проблема с арабистами и восхищался тем, что сотрудники российского Посольства владеют несколькими языками, к тому же большинство — арабским. Пришлось дожидаться возвращения консула. Правда, надо сказать, что А.М. Галаков сам не рвался получить визу и с удовлетворением встречал каждый отказ. Наконец 28 октября визу им оформили, но уезжать из Багдада он не спешил, так как нашел здесь каких-то друзей и под всякими предлогами отказывался уезжать.