Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

В «загашнике» у американцев была еще одна коварная и весьма давняя идея — расчленение Ирака на три самостоятельные административно-территориальные единицы, курдскую, шиитскую и суннитскую. После операции «Буря в пустыне», осуществленной США и их союзниками в январе-феврале 1991 года в связи с оккупацией С. Хусейном Кувейта в августе 1990 года и отказом уйти оттуда, районы севернее 36-й параллели, где проживали курды, были объявлены запретной зоной для иракской армии и военно-воздушных сил. Туда были введены натовские подразделения. А на юге запретная зона простиралась до 32-й параллели и патрулировалась авиацией США и Великобритании. Так что реально власть С. Хусейна распространялась на пространство между 32-ой и 36-ой параллелями, т.е. всего лишь на провинции с преимущественным суннитским населением. По соглашению между двумя ведущими курдскими организациями — ДПК во главе с М. Барзани и ПСК во главе с Д. Талабани — в курдских районах были созданы самостоятельные органы власти, не подчинявшиеся центральному правительству. На шиитском юге также вспыхнуло восстание, поддержанное соседним Ираном. Но такая политика США уже тогда вызвала недовольство не только арабских, но и ряда влиятельных мусульманских государств, прежде всего члена НАТО — Турции, которая вовсе не хотела допустить создания какого-либо курдского государственного образования на Севере Ирака. И курдский, и шиитский вопрос — это две очень сложные проблемы, которые достались С. Хусейну, как президенту Ирака с 1979 года, в наследство от Османской империи, а позже от английских колонизаторов. Они не имели однозначных простых решений, так как затрагивали исторические судьбы многих народов и стран региона, не считая постоянного вмешательства извне, т.е. стремления других государств разыгрывать эту карту в своих стратегических и геополитических интересах. Можно было, конечно, предъявить претензии и к С. Хусейну и его предшественникам в том, что в течение ряда десятилетий они не смогли решить эти проблемы. Правда, справедливости ради, такой же упрек следовало бы адресовать и тем руководителям курдов и шиитов, которые должны были вести неустанную, терпеливую работу по поиску взаимоприемлемых решений. От них требовалось, чтобы на основе национального консенсуса, с учетом коренных интересов и своих народов и общин, и общеиракских интересов, они проводили более гибкую линию на достижение разумного компромисса в пользу обеспечения широкой автономии и курдам, и шиитам в системе государственного устройства Ирака. А иракское руководство должно было исходить из получившего международное признание принципа права нации на самоопределение в рамках единого демократического Ирака, может быть, и на федеративной основе. Негоже мне, гражданину другого государства, лезть со своими советами к другим народам, т.е. со своим уставом в чужой монастырь. К сожалению, идеология правящей партии БААС, стержнем которой был лозунг «Единая арабская нация — имеющая историческую миссию», не предполагала ни в коем случае никакого конфедеративного или федеративного устройства. Но жизнь богаче всех лозунгов и идей. Переговоры между правительством Ирака и курдскими руководителями о предоставлении автономии курдским провинциям, начавшиеся еще в самом начале 70-х годов XX века, не привели к достижению искомого результата, не удовлетворили обе стороны. А силовой вариант решения проблемы, избранный иракским режимом, также не увенчался успехом, принес только неисчислимые страдания и курдскому, и, в целом, иракскому народу, привел к колоссальным материальным и людским жертвам. Поэтому и курды, и шииты возлагали большие надежды на «освободительную» миссию» американцев, рассчитывали на то, что после свержения С. Хусейна эти проблемы будут решены. Но не тут-то было. Сколько копий было переломано и после войны, а воз и ныне там. Кавалерийским наскоком их решить не удалось. К тому же им сопутствуют и сложные территориальные проблемы, например, проблема Киркука. Курды требуют вернуть им эту, якобы насильно арабизированную провинцию, а что делать с некурдским населением, натурализовавшимся там в течение десятилетий, и где международно-правовые аспекты решения этих проблем? В этих вопросах нужно колоссальное терпение и учет не только своих интересов, но и интересов других, а также всех прочих факторов.

Я могу лишь отметить, что в ходе моих контактов с руководством и представителями ОКМУ, Учредительного конгресса патриотических сил, Национальной лиги вождей и шейхов племен и др. — все они однозначно осуждали преступные деяния прежних режимов в отношении курдского населения, признавали законность требований курдов по обеспечению самой широкой автономии в рамках единого Ирака.

Здесь я не ставлю перед собой задачу развивать эту тему дальше, так как она носит исключительно сложный характер во всех аспектах: политическом, национальном, территориальном и др. и в целом, в геополитическом масштабе. Речь идет о другом: показать, что, столкнувшись с жестким противодействием своим планам в Ираке, прежде всего из-за развернувшегося в стране мощного антиамериканского движения сопротивления, администрация США не брезговала никакими средствами для того, чтобы изменить ситуацию в свою пользу и надолго сохранить режим оккупации страны с ее колоссальными нефтяными и иными богатыми природными ресурсами, с ее исключительной важностью в стратегических расчетах Вашингтона.

Идея расчленения Ирака то вбрасывалась в ходе развернувшихся в стране баталий и дискуссий между основными игроками, в том числе полностью лояльными США шиитскими и курдскими партиями и организациями, то отодвигалась на задний план, но всегда была у американцев в запасе. Руководство ДПК и ПСК вообще лелеяло мечту о провозглашении независимого Курдистана, поэтому эта американская идея горячо поддерживалась им. А руководство шиитских партий и организаций не видело в ней особой необходимости, так как и без того послевоенный период стал эпохой их торжества в общеиракском национальном масштабе, т.е. они считали, что налицо все условия для утверждения господства в стране шиитского большинства с помощью США и Ирана. Но как только они усматривали какую-либо реальную угрозу своим планам, на свет сразу же вытаскивалась идея самостоятельного территориального устройства шиитских южных провинций.

Вскоре идея расчленения Ирака, постоянно державшаяся американцами в уме и время от времени озвучиваемая курдами и шиитами, нашла свое официальное подтверждение в политике США. 27 сентября 2007 года сенат 75 голосами, при 23 против, принял решение о согласии на план раздела Ирака на три образования: шиитское, суннитское и курдское с Федеральным правительством в Багдаде [39] «Аль-Хаят», 28.09.2007 г. . Хотя это решение не носило обязательного характера для американской администрации, а стало своего рода пробным шаром, оно вызвало негодование в арабском мире и даже у поставленного американцами у власти правящего иракского режима. Парламент Ирака резко выступил против этого шага, «полностью противоречащего принципу суверенности государства и его территориальной целостности».