Нэнси Сталкер - Япония. История и культура: от самураев до манги

Хотя многие авторы прославляли эту захватническую войну, некий священник школы Истинной веры Чистой земли по имени Кэйнэн, служивший военным священником и врачом, рассказывает об ужасах и жестокостях, совершенных во время этого вторжения. Дневник Кэйнэна описывает каждый день семи месяцев вторжения стихами и прозой, чтобы наиболее достоверно передать все творящиеся беззакония, — автор выступает как сочувствующий свидетель. Приведенные отрывки датируются серединой сентября 1597 года, когда Кэйнэн только сошел с корабля на корейской земле:

Восьмой месяц, четвертый день (15 сентября 1597 года). Каждый старается первым сойти с корабля; никто не хочет тащиться позади. Они буквально валятся друг на друга, сгорая от нетерпения грабить и убивать людей. Я не могу вынести этого зрелища.

VIII. 6. Тут жгут даже поля и холмы, не говоря уже о крепостях. Людей предают мечу либо заковывают в цепи и бамбуковые палки, удушающие шею. Родители горюют о своих детях, дети ищут родителей — никогда ранее не доводилось мне видеть такой жалостной картины.

VIII. 8. Они уводят корейских детей, убивая их родителей. Никогда им больше не увидеться. Слушать их крики — словно выдерживать пытки злых духов из преисподней… [46] Ibid., 468–469.

В Киото до сих пор сохранилось ужасающее напоминание о кровавой войне: на кургане Мимидзука (букв. «курган ушей», также его называют «курган носов») установлена каменная пятиярусная пагода — считается, что здесь захоронены более 40 000 ушей и носов, отрубленных у корейцев и китайцев. Японские военачальники получали награды в зависимости от доказанного количества убитых врагов, однако перевозить в Японию головы целиком было слишком неудобно, поэтому в бочки набивали носы и уши, заливали соленой водой и отправляли домой. В Мимидзуке похоронена только небольшая часть доставленного.

Умирая, Хидэёси умолял своих советников, включая Иэясу, передать трон его пятилетнему сыну Хидэёри. Но Иэясу собрал к себе в союзники множество самых могущественных даймё и военачальников. В октябре 1600 года в великой битве при Сэкигахаре решался вопрос о том, кому же править страной. Это была самая крупная в истории битва самураев — на поле вышло более 160 000 воинов, — в которой столкнулись сторонники Хидэёри с запада и союзники Иэясу с востока. Восточной армии Токугавы удалось одержать победу после того, как один из западных военачальников перешел на его сторону.

Замки были главным культурным символом эпохи Сэнгоку, отражая военную мощь и власть своих хозяев: глубокие рвы, огромные стены, хитросплетения внутренних дворов и высоких башен. Важность крепостей была настолько велика, что последний этап эпохи Сэнгоку, с 1570-х годов по 1600-е, получил свое название по двум таким цитаделям: Адзути, принадлежавшей Нобунаге, и Момояме, принадлежавшей Хидэёси. Эти величественные сооружения были призваны выразить мощь той власти, которую сосредоточили в своих руках объединители Японии.

На раннем этапе своего развития замки представляли собой небольшие временные защитные сооружения, построенные на вершинах отвесных горных хребтов и предназначенные только для военного времени. Две-три линии подобных укреплений сооружали, если ожидалось нападение врага. С приходом эпохи Сэнгоку война стала постоянным явлением, и даймё понадобились более долговечные крепости. В собственных резиденциях они строили сторожевые башни и копали рвы, размещая сами резиденции на равнинах или низком плоскогорье, чтобы контролировать долины и защищать близлежащие рисовые поля. Вокруг таких замков было достаточно места для возникновения города, и на эти земли переселялись ремесленники, торговцы и воины, чтобы служить даймё. Так призамковые поселения дзёкамати развились в огромные городские сообщества, которые стали для даймё административными центрами, а также важными центрами торговли и ремесла. Они заложили основу дальнейшей урбанизации и подготовили экономическую почву для расцвета зарождающегося купеческого сословия.

Хотя архитектура замков должна была производить впечатление на простонародье своими размерами и красотой, все-таки основной их функцией в эпоху Сэнгоку оставалась военная. Они были построены как лабиринты, призванные запутать нападающих в хитроумной сети защитных сооружений. Первой линией обороны служили рвы, внешние стены и сторожевые башни. Если неприятель проходил ее, его встречали разветвляющиеся лабиринтоподобные коридоры, в которых он путался и погибал под огнем и стрелами защитников. Лабиринты вели к центральной башне замка ( донжону ), окна и бойницы которой служили для того, чтобы выливать на врага кипящую воду или масло и сбрасывать камни. На случай осады из донжонов вели тайные ходы к колодцам и складам боеприпасов, риса, соли и иных запасов.

Химэдзи, «замок белой цапли», находится в ряду самых красивых в Японии сооружений такого типа. Он одним из первых в Японии был признан объектом Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО (1993) и является самым посещаемым японским замком. Также это самый большой замковый комплекс, который насчитывает 83 постройки и занимает более 2000 квадратных метров, то есть в 50 раз больше площади стадиона Токио «Доум». Построенный изначально в XIV веке, он подвергся значительной реконструкции при Хидэёси. По легенде, когда Хидэёси строил центральную башню, у него кончились камни. Одна старуха, жившая доходами от мельницы, отдала на постройку свои единственные жернова. Это вдохновило окружающих также принести Хидэёси подходящие камни, что позволило закончить стройку.

Чтобы сделать Химэдзи поистине неприступным, архитекторы применили новейшие фортификационные приемы. Сначала неприятелю пришлось бы пересечь три больших рва на дальних подходах к Химэдзи, что делало невозможным внезапное нападение, поскольку врагам потребовалось бы время, чтобы разгрузить и переправить через рвы необходимые вооружения и боеприпасы. К моменту, когда нападающие преодолели третий ров, их силы и резервы уже в немалой степени истощились бы. Фасад, покрытый белой штукатуркой, что и придает Химэдзи его неповторимый вид, был огнеупорным; в случае же, если атакующие все-таки подожгут другие постройки, можно было использовать воду из рвов. Высокие крутые каменные стены Химэдзи скрывали сам замок от глаз подошедших к его подножию воинов врага. Если бы им даже удалось преодолеть стены, далее их ожидали многочисленные хорошо укрепленные ворота, общим числом 84, такие узкие, что одновременно в них могло пройти только несколько человек, что также замедлило бы нападавших. Но система укреплений Химэдзи ни разу не проходила проверку боем, поскольку на замок никогда не совершалось серьезных нападений.