Серик Шакибаев - Чрезвычайная комиссия

Когда чоновцы ворвались в Федоровку Кочердыкского района Челябинской губернии, нам рассказали о том, как вели себя бандиты в этом населенном пункте. На одной из улиц они окружили группу молодежи. Их внимание привлекло золотое кольцо с драгоценным камнем на руке девушки. Они схватили ее, стали снимать перстень. Он был так туго надет, что бандиты сорвали его вместе с кожей пальца.

Жители села поняли, чем в действительности занимается банда. Поняли, что мы ведем с врагом справедливую борьбу. Они вывели нам самых лучших своих жеребцов. Мы быстро поменяли коней и продолжали преследование. Нагнали банду у села Кочердык и навязали бой, который длился около трех часов. В этот раз разбили их основное ядро. Лишь двенадцать из них, в тем числе четверо раненых, скрылись в лесу.

Когда мы въехали в Кочердык, командир местного отряда ЧОН передал мне телеграмму из Кустаная от командующего ЧОН Аверина: преследование банды передать частям особого назначения Челябинской губернии. Мы повезли с собой захваченные трофеи: крытый экипаж, восемь коней, восемнадцать седел, двадцать винтовок.

Но получилось так, что остаток банды через некоторое время, набрав пополнение, появился в нашем Федоровском районе, в коммуне имени Карла Маркса, держа путь на Боровское. Аверин приказал моему отряду двигаться к Кеньаральску, встретить банду и уничтожить. В село мы направились быстрым маршем. На другой день 2 декабря схватили здесь двух бандитов и тронулись на Боровское.

В небольшом хуторке, в восьми километрах от Введенки, нас встретил старичок. Небольшого роста, с бородкой. Назвал свою фамилию — Марусяк. Он снял шапку, крикнул:

— Здравствуйте, наши спасители!

Со мной был мой помощник Дубовик и начальник штаба Андрей Ткаченко. Мы ответили на приветствие. Марусяк пригласил нас в свой дом на хлеб-соль. Тут подбежал связной Иван Оберемок:

«Какое будет приказание?»

Я сказал: «Передай командирам взводов, чтобы остановились и ждали нас».

Входим в избу. Хозяин расталкивает жену, лежащую на печке:

— Вставай, бабка! Ставь на стол пирожки и доброй сметаны. Наши приехали.

Я толкаю Дубовика локтем. Тот насторожился. Старуха встает с печи и говорит мужу многозначительно:

— Гляди, отец!..

Дед перебивает бабку:

— Ничего, ничего, я уже узнал. Это наши. И коней таких нет у нас, какие у них. — И обращается старичок ко мне:

— Откуда у вас такие красивые лошади?

Я понял, что дед ждал бандитов. За них и принял нас.

— Лошади взяты с Орского конного племенного завода.

— Вот я и смотрю, что в наших краях таких коней нет! — воскликнул старик.

Дубовик смеется, а у Ткаченко скулы дрожат от негодования. Не думал он встретить здесь контру.

Дед пригласил нас к столу. Бабка подала украинские пирожки с творогом и налила миску хорошей сметаны. Мы ели с большим аппетитом. Ткаченко вытащил блокнот и стал записывать наш разговор. Бабка залезла на печь и пристально стала рассматривать нас. Вот-вот крикнет: «Что же ты, чертов дед, разболтался, это же красные!» Но пересилила себя.

Хозяин стал рассказывать о том, как он с кумом ездил в Боровское и узнал, где живут коммунисты.

— Могу показать их дома, — прошептал дед. Стал божиться, что любыми средствами поможет нам уничтожить коммунистическое гнездо.

— Нас таких здесь шесть человек, и мы в любое время можем помочь вам, — доверительно сообщил хозяин.

Ткаченко записал дедовых друзей.

— Мы сейчас едем в Введенку, — сказал я старику, — а оттуда в Боровское. Сейчас сходите к своим дружкам и скажите, чтобы они собирались с нами в дорогу. Да чтоб взяли побольше хлеба, сала и надели хорошие тулупы. Запрягайте самых лучших лошадей. Своим пусть скажут, что поехали в Крутоярку, на базар. Через час пришлю за вами своего человека.

Быстро собрались Марусяк и его друзья. Запрягли в сани по паре хороших лошадей, облачились в полушубки и тулупы, набрали продуктов, овса. Тронулись вслед за нами. Стало темнеть. Пошел буран. Мы сбились с дороги и вместо Введенки попали в аул. Его жители встретили нас хорошо и сообщили, что несколько часов назад примерно пятнадцать бандитов проехали мимо гула на Боровское. Мы выставили охрану, выслали разведку и занялись дедом. У меня был мандат военсовета Федоровского района на право создавать военно-полевой суд и выносить приговоры вплоть до расстрела.

Начинаю допрос. Тут только Марусяк понял, кто мы и, схватившись за голову, заплакал с словами: «Простите мою дурную голову!»

Мы не стали судить предателей, отправив их в Боровское.

На утро приехал разведчик, который сообщил: бандиты мимо Введенки проехали на Боровское. Мы связались с командованием ЧОН. Оказалось, что отряд конных чоновцев Боровского уже преследует группу преступников, которая держит путь на Кокчетав. Нам было предложено возвратиться в Федоровку.

Подытожив результаты операции, я доложил на Военсовете района: нами уничтожен тридцать один бандит, трое взято в плен, есть трофеи. Потерь с нашей стороны нет.

Мое внимание привлекла хранящаяся в архиве выписка из протокола заседания президиума губкома от 30 августа 1921 года об утверждении Ивана Васильевича Ельпединского в должности председателя губЧК. С 26 сентября того же года он стал исполнять еще и обязанности председателя губисполкома и заведующего отделом. Работал в Кустанае до февраля 1922 года, затем выбыл в Актюбинск.

В Кустанайском областном партархиве я нашел документы, подписанные Ельпединским и рассказывающие о возникших в бытность его работы в губЧК некоторых делах. Вот несколько выписок. «25 ноября 1921 года в Урицке… был раскрыт… заговор, который имел цель в ночь на 17 ноября, предварительно сговорившись с бандитами, скрывавшимися на реке Убаган, вырезать коммунистов, арестован целый ряд участников этого заговора, ведется следствие» {74} 74 Кустанайский облпартархив, ф. 24, оп. 1, д. 28, л. 4, 43. . «Установлена разлагающая анархическая группа. Есть арестованные, дело передается… для продолжения следствия по месту нахождения инициаторов анархической группы» {75} 75 Там же, л. 43. . «Раскрыта нелегальная организация под прикрытием религии, ставящая целью борьбу с РКП и Советской властью… арестовано около 50 человек» {76} 76 Там же, л. 43. . «Замечена небольшая контрреволюционная организация, частично произведены аресты, отобраны некоторые документы, подробности в отдельном докладе…» {77} 77 Там же.

Попытки найти следственные дела, о которых говорилось в вышеприведенных документах, не дали положительных результатов. А что, если поискать Ельпединского? Из личного дела было видно, что в 1951 году он проживал в городе Александрове Владимирской области. Делаю запрос и узнаю, что старый чекист умер. Александровский райсобес сообщил адрес жены Ивана Васильевича — Татьяны Васильевны. Списался с ней. Она сообщила много интересных сведений о покойном муже и выслала мне воспоминания И. В. Ельпединского, которые он писал уже в преклонном возрасте. Из них я выбрал один эпизод, относящийся к периоду его работы в Кустанае. Думается, что он заслуживает внимания.