Далай Чулууны - Монголия в XIII–XIV веках

Хубилай, сохранив брату жизнь, около двух лет позволял ему пользоваться прежними правами и привилегиями, хотя и держал его под особым надзором. Но остальных ноянов — сторонников Ариг-Бога он строго судил, обвинив их в организации заговора и разжигании войны между братьями, и большинство из них казнил.

Главная причина поражения Ариг-Бога в войне с Хубилаем заключается в том, что соотношение сил было не в его пользу. Ариг-Бог остался в одиночестве в борьбе за престол великого хана в условиях, когда центральная власть империи значительно ослабла в связи с уже начавшимся распадом монгольского государства, а в распоряжении Хубилая оказались главные силы монгольских войск, завоевывавших Китай. Кроме того, Хубилай опирался на военные и экономические ресурсы Китая и пользовался этим преимуществом.

В первом томе «Истории МНР» содержится следующий вывод о борьбе между Ариг-Богом и Хубилаем: «Хотя война между Ариг-Богом и Хубилаем была борьбой за хаганский престол, но, по существу, борьба Ариг-Бога была направлена на то, чтобы по-прежнему оставить столицу государства в Монголии и чтобы Монголия, как и ранее, была центром империи» [116] Там же. . По нашему мнению, в этом заключалась суть всего происходившего.

Ивамура Синобу и Кацуфудзи Такэси писали: «Борьба группировки, ратовавшей за уважение к традициям Монголии, против Хубилая, была делом справедливым, так как Хубилай был деятелем прокитайской ориентации» [117] Ивамура Синобу и Кацуфудзи Такэси . Дай моко тэйкоку, с. 294. .

Даже некоторые китайские историки в свое время довольно правильно оценивали борьбу между Ариг-Богом и Хубилаем. Например, Чжоу Гучэн писал: «После смерти Монкэ-хагана Хубилай весной 1260 г. в 3-ю луну сам себя возвел на хаганский престол в нарушение старой монгольской традиции, без решения великого собрания ноянов» [118] Чжоу Гучэн . Чжун-го тун-ши, с. 127. . Шан Юэ отмечал: «По предложению китайского ученого Хао Цзина Хубилай в 1260 г. нарушил старый порядок избрания хана на курилтае и сам себя сделал ханом» [119] Шан Юэ . Чжун-го ли-ши ган-яо, с. 260. . Но буржуазные историки и китайские историки-националисты, руководствуясь некоторыми сообщениями, встречающимися в «Юань ши» и других китайских источниках, изображают Ариг-Бога как разбойника, постоянно затевавшего смуты. В «Юань ши» оказано: «Ариг-Бог затеял смуту в Северном крае. Он был очень скверным и жестоким человеком, который выступал против [династии Юань] во главе армии, набранной на Севере» [120] В главах 126 и 180 «Юань ши» встречаются абзацы, унижающие Ариг-Бога. .

В последнее время некоторые китайские историки, переоценивая роль Хубилая, безмерно восхваляют его и пишут о том, что он был якобы не монгольским хаганом, а китайским императором. Они ставят перед собой задачу не только принизить значение борьбы Ариг-Бога, но и зачеркнуть историю монгольского народа. 21 января 1962 г. газета «Гуанмин жибао» писала: «Хубилай внес крупный вклад в развитие нашего единого многонационального государства». Можно было бы привести еще много подобных цитат из публикаций, выходящих в КНР.

В работах наших историков также иногда проскальзывает известная переоценка роли Хубилая. Например, историк А. Амур пишет: «Даже некоторые историки говорили о том, что Хубилай-де положил начало распаду империи. Хубилай, сын (не сын, а младший брат. — Ч. Д .) Монкэ-хагана, начиная с того времени, когда сам Чингис-хан был жив, упорно занимался политическими вопросами; завоевал силой, подчинил и объединил Южный Китай, Тибет и многие другие страны Восточной Азии. В ту эпоху Хубилай был самым умным и мудрым из потомков Чингис-хана. Так как Хубилай получил хорошее образование и обладал способностью управлять народом, то он и был избран ханом. Как бы то ни было, в ту эпоху именно Хубилай был тем человеком, который непременно должен был сесть на хаганский престол» [121] А. Амур . Монгол-ун тобчи тэукэ, с. 387. . Пусть в оценке Амура будет часть правды, но, чересчур преувеличивая роль Хубилая, он невольно затушевывает реакционные стороны его деятельности. Хотя война между братьями Ариг-Богом и Хубилаем и представляла собой ту же борьбу за престол между царевичами, которая часто вспыхивала в период средневековья, но, судя по ходу событий и конечному результату, в деятельности первого имелась прогрессивная тенденция — руководствуясь политической традицией Монголии, созывать великие курилтаи на монгольской земле и оставить центр страны на исконной монгольской территории, борьба же Хубилая преследовала цель нарушить указанную политическую традицию и перенести столицу монгольского государства в чужую страну [122] Ч. Далай . Юан гурний уеийн монголын туухийн зарим асуудал, с. 6; он же . Некоторые вопросы истории монголов в период Юаньской империи. . Тем не менее нельзя забывать, что Ариг-Бог был одним из крупнейших представителей феодальной знати из «золотого рода» Чингиса — сторонников монгольской старины и что вся его деятельность, так же как и Хубилая, была направлена на защиту интересов господствующего класса, против народа. Но, как бы там ни было, при оценке их деятельности надо учитывать, что за борьбой между этими феодалами за хаганский престол стоял вопрос о судьбах монгольского государства.

В XIII в. Каракорум был одним из крупных городов на Востоке. Он представлял собой тогда не только политический, экономический и культурный центр Монголии, но и крупный узел международных отношений.

Монголы объясняют название Каракорум по-разному, именуя его «хара хорин» («черная запретная крепость»), «хара курэм» («черные камни»), «хара хорум» («черные обломки»), «хара кэрэм» («черный замок»), «кор или кол хорин» («место, о котором запрещено говорить» или «место, куда запрещено ступать ногой») и «хорин гэр» («двадцать юрт») и т. д. Изучение значения всех этих словосочетаний, возможно, покажет, что они не совсем необоснованны. Например, в древности отводились специальные места, где собирались со всех сторон вожди племен для обсуждения государственных дел. Их называли «когэр хориху гэр», «йарилчаху гэр» или «когоролдэху гэр» («юрта, о которой запрещено говорить», «юрта переговоров» или «юрта бесед»), поэтому город назвали «когэр хорин» — «запретная крепость». Во Внутренней Монголии до недавних пор сохранялись земляные фундаменты двадцати юрт, поставленных рядами, как на улицах города, и назывались они «хорин гэр» — «двадцать юрт». Местные жители сообщают: «История говорит о том, что во времена Чингис-хана монголы поставили двадцать юрт в ряд и создали свою столицу. По этой традиции ставится княжеская ставка из двадцати юрт». Во времена Лигдэн-хана (1604–1634) отдавалось предпочтение княжеским ставкам, состоявшим из двадцати юрт. Вплоть до гоминьдановского периода во Внутренней Монголии ставилось двадцать юрт в самой середине юрточного города, собиравшегося во время пиров, устраивавшихся ноянами хошунов и сеймов.