Далай Чулууны - Монголия в XIII–XIV веках

Название Каракорума в китайских источниках передается как «Хэ-ла хэ-линь». Наши исследования осложняются тем, что едва ли возможно транскрибировать «курэм» или «хорум» как «хэ-линь». Тем не менее при рассмотрении каждого компонента сочетания становится ясным, что китайское «хэ-ла хэ-линь» происходит от монгольского «хара курэм» — «черные камни».

Некоторые историки считают, что город был назван Каракорум на том основании, что его построили на старых развалинах уйгурского города Каракорума (VIII в.). Тюркское «кара корум» — «черные обломки» соответствует монгольскому «хара курэм». Нет основания утверждать, что в монгольском языке это словосочетание заимствовано непременно из тюркского или что в тюркском — из монгольского. Так как когда-то было выбрано тюркское название Каракорум, несмотря на наличие монгольского «Хара курэм», и употреблено в литературе, в настоящей работе я также применяю это название, вошедшее в обиход и зарегистрированное в исторических трудах.

Известно, что Каракорум существовал уже в VIII в., но в XIII в. он сильно вырос. В «И-ту-чжи» («Карты и описания всей империи») и других китайских источниках периода Цин отмечается, что Чингис-хан в 1220 г. построил г. Каракорум и сделал его своей столицей. Как указывает X. Пэрлээ, в европейской литературе название «Каракорум» впервые зарегистрировано как «Кара-корон» в 1246 г. [123] X. Пэрлээ . Монгол Ард улсын эрт, дундад уеийн хот суурины тов-чоон, с. 83. .

Из работ иностранных и монгольских историков, изучавших историю Каракорума, исследования X. Пэрлээ представляют наибольший интерес. Он рассматривает монгольское содержание термина на основании сравнительного анализа находок, содержащихся в прежних исследованиях, и редких материалов из исторических источников.

Хотя Чингис-хан в 1220 г. и решил основать столицу своего государства в Каракоруме, но едва ли он успел выстроить город до своей смерти. Каракорум стал настоящей столицей империи во времена Огодэй-хагана.

По сообщению «Юань ши», в 1-ю луну года бин-шэнь, т. е. в 1236 г., монгольские князья и нояны собирались на пиршество по случаю завершения строительства дворца «Десяти тысяч спокойствий». В расширении города участвовало 1500 мастеров [124] Юань ши. Гл. 2, с. 5а-б. .

Монкэ-хаган продолжил расширение Каракорума, и можно сказать, что именно при нем город достиг наивысшего расцвета. Однако, как отчетливо показал в своем исследовании X. Пэрлээ, в правление того же Монкэ-хагана Хубилай принял решение перенести столицу в другое место [125] X. Пэрлээ . Монгол Ард улсын эрт, дундад уеийн хот суурины товчо-он, с. 84; Книга Марко Поло. М., 1956, с. 84. .

В «Юань ши» встречаются сообщения, в которых авторы, искажая действительное положение, пренебрежительно пишут, что хотя Каракорум в самом деле являлся столицей Монголии, но монгольские хаганы там не жили. Однако при исследовании положения Каракорума в эпоху Юань оказывается, что, хотя город в это время и не был главной столицей всей империи, он по-прежнему оставался политическим центром Монголии. Так, торжества по случаю наследования хаганского престола проводились главным образом в Каракоруме. Царевичи, императорские родственники и другие нояны, следующие по рангу за великим ханом, которые управляли коренной Монголией, также жили в Каракоруме. Главные силы монгольской армии размещались в районе Каракорума и в случае необходимости вызывались в Китай и другие страны.

По сообщению «Юань ши» и других китайских, источников, к концу XIII в. в Каракоруме получили большое развитие различные ремесла, и туда стали собираться купцы из многих стран мира. В городе проживало особенно много богатых купцов. Кроме того, в монгольских и китайских военных гарнизонах культивировались земледелие и огородничество. По всем этим причинам в эпоху Юань Каракорум не был покинут и по-прежнему оставался политическим и экономическим центром старой Монголии.

В источниках сообщается о том, что в период правления Тэмур-хагана (1294–1307) Каракорум был перестроен, но не уточняется, какие работы там были произведены.

В Каракоруме намечалось построить красивый дворец для Хубилая, который по приказу Монкэ-хагана управлял северными округами Китая. В этот же период Хубилай лелеял мысль сесть на хаганский престол после Монкэ. По данным некоторых источников, он доставлял старшему брату (любителю выпить) всевозможные китайские вина и, спаивая его, тайно беседовал с ним о важных государственных делах. К этому времени он уже решил построить себе дворец, не уступающий по красоте каракорумскому, вблизи Долоннора в южной части Монголии. Монкэ-хаган поддержал эту затею.

В 1252 г. китайский чиновник Яо Шу посоветовал Хубилаю построить новый город в местности Цзиньляньчуань и назвать его Кайпин [126] Юань ши. Гл. 2. Цзиньляньчуань — местность, связанная с выдающимися событиями в истории монголов. . Хубилай, приняв предложение Яо Шу, собирался немедленно начать строительство нового дворца, но столкнулся с противодействием других монгольских крупных ноянов. В частности, нояны Ариг-Бог и Аландар, разгадавшие замысел Хубилая, неоднократно напоминали Монкэ-хагану о таящейся в этом опасности для трона. Тем не менее возможно, что в 1255 г. Монкэ-хаган дал Хубилаю разрешение построить новый город. Тогда Хубилай не ставил вопроса о переносе столицы Монголии в другую часть страны, и такая мысль, очевидно, не приходила в голову Монкэ-хагану. Позволяя Хубилаю построить новый город, Монкэ-хаган рассматривал последний лишь как административный центр для управления Китаем.

Получив разрешение Монкэ-хагана, Хубилай в начале 1255 г. поручил китайскому чиновнику Лю Бинчжуну составить проект нового города. По указу Монкэ-хагана Лю Бинчжун подготовил проект строительства Кайпина в течение того же года [127] Юань ши. Гл. 157, с. 8а. . Многие искусные мастера, штукатуры и строители, которые были заняты на работах по расширению Каракорума, отправились на сооружение Кайпина.

Строительство Кайпина, начатое в разгар лета 1256 г., было в основном завершено к концу 1259 г. Новый город, появившийся в южной части Монголии, впоследствии стал известен как Шанду (монг. разговорное «шанд», на старописьменном монгольском языке пишется «шангду»). То, что Кайпин был назван Шанду, связано с названием реки Шанду, протекающей вблизи города. Город по-китайски именуется Шанду, и это сочетание в переводе означает «Верхняя столица». Поэтому некоторые историки, исходя из значения компонентов китайского сочетания, пишут о городе как о Верхней столице.

В устных народных преданиях встречаются интересные сообщения о происхождении Шанду. Южномонгольская легенда гласит: «Однажды в древности Хубилай-хаган со своими войсками гнал зверя по реке Шанду в Желтой степи. Когда он собрался было переправиться через Шанду, она вдруг разлилась бурными волнами. Хубилай-хаган разгневался и сказал: "Какая ты глупая, Шанду! Высушим тебя, чтобы у тебя не было и желтой воды!" Хубилай повернул обратно и приказал шаманам и шаманкам обратиться к духам и высушить реку. Они погадали и сказали ему: "То было не плохим, а хорошим предзнаменованием. Вам суждено долго сидеть на хаганском престоле. Там же, где разлилась река, совершите жертвоприношения и назовите ставку свою Шанду!" Предание говорит, что так возник город Шанду».