Далай Чулууны - Монголия в XIII–XIV веках

Сюй Тин, проживший в монгольских степях около месяца, написал: «Татары (т. е. монголы. — Ч. Д .) используют главным образом овец для обеспечения себя пропитанием. За ними идет крупный рогатый скот». В. Рубрук также отмечал, что при Юанях монголы разводили стада овец и что мелкий скот у них составлял большинство скота [311].

Вторым после овец монголы разводили крупный рогатый скот, дававший важные средства к существованию, главным образом мясо и молоко. Кроме того, он использовался как транспортное средство при перекочевках. Если даже судить по тому, что ныне в МНР крупный рогатый скот составляет треть убоя скота и дает 20 % всей продукции животноводства, то несомненно, в тот период крупный рогатый скот по количеству получаемой от него продукции следовал за овцами. В. Эберхард отмечает, что в древние времена у монголов было много крупного рогатого скота, который пригоден для выращивания в снежных горах [312]. Однако Ивамура Синобу опровергает это утверждение В. Эберхарда. С его точки зрения, действительно, монголы XIII в. содержали много крупного рогатого скота, но его пасли не в снежных горах, а, напротив, на равнинах и в низинах [313]. На наш взгляд, возможно, оба исследователя по-своему правы, так как первый имеет в виду яков, а второй — крупный рогатый скот монгольской породы. Характерно, что иностранные ученые часто смешивают яков и крупный рогатый скот монгольской породы под общим названием «крупный рогатый скот» и спор оказывается беспредметным.

В источниках имеются сведения о том, что монголы занимались главным образом разведением коней, а не других видов скота. В связи с этим в период Юань специально было создано управление коневодства (ма-чжэн-сы). Тогда хаганские табуны назывались «табунами предков», и в период правления Хубилай-хагана было организовано «управление табунов предков» [314]. В принципе неудивительно, что монголы выращивали много лошадей. В то время было мало таких же полезных видов скота, как лошадь. К тому же конь играл большую роль на войне.

Японский ученый Гото Томидо пишет, что монголы, давно приручившие лошадь, в XIII–XIV вв. употребляли в пищу конину как ценный продукт питания [315].

Управление коневодства ведало выращиванием и обучением коней, использованием их на военной или почтовой службе, обложением табунов налогом и другими вопросами. В китайских источниках и табун, и конь, и кобылица всюду названы лишь «ма» — «лошадь». Однако неправильно переводить «ма» как «лошадь» или «конь», не различая указанных выше значений.

Трудно определить примерное количество лошадей, имевшихся тогда в Монголии. Источники приводят отрывочные данные: «На ямских станциях внутренних районов Китая использовалось более 40 тыс. лошадей» [316]; «в Хэнани у 40 тыс. монгольских воинов было в употреблении 82 тыс. коней» [317]; «94 тыс. коней, содержавшихся ежегодно в Шанду, сократилось до 50 тыс., и 119 тыс. коней, которые выкармливались в других лу, сократились до 60 тыс.» [318]. Как видно из сказанного, в подобных сообщениях источников указывается лишь численность коней, отобранных для снабжения воинов в определенных районах, и она не отражает размеров поголовья лошадей во всей стране. Отсутствие сведений в источниках о поголовье лошадей у монголов связано с тем, что оно, так же как и численность армии, держалось в тайне.

Необходимо отметить, что Джагджид и Ч. Бауден подробно осветили вопросы, связанные с официальной политикой монгольских хаганов в области коневодства на территории Китая, разведением лошадей в Монголии в период Юань, ролью коня в жизни монгола и др.

В Монголии во второй половине XIII и в XIV в. выращивались также верблюды, которые служили средством передвижения на караванных путях в дальние страны. Существуют предания о том, что верблюдов разводили с древних времен в полупустынных районах Монголии. Однако Б. Я. Владимирцов замечает, что монголы получили верблюдов из Тангута (Си-ся) в начале XIII в.

По имеющимся в источниках сведениям, монголы тогда разводили верблюдов и мулов, но последних, очевидно, было очень мало. В сунских и юаньских источниках обычно встречаются сообщения, подобные следующим: «Монголы, выращивающие верблюдов, ездят на них верхом»; «верблюд проходит 50 ли в день не уставая»; «монголы перекочевывают на верблюдах, перевозя на них пожитки и скарб» [319]. Эти сообщения подтверждают, что монголы разводили верблюдов и использовали их в своем хозяйстве. Но в тот период монголы, возможно, еще не оценили до конца продукты, получаемые от верблюдов. Таковы краткие сведения о скотоводстве монголов во второй половине XIII и в XIV в.

В рассматриваемый период у монголов хозяйственная роль охоты намного уменьшилась, и она уже перестала быть основным источником существования. Но охота пока еще целиком не была вытеснена из числа отраслей хозяйства страны. В то время из всех монгольских племен, занимавшихся кочевым скотоводством, лишь небольшая часть их, состоящая из немногочисленных лесных урянхайцев, постоянно жила охотой.

Ивамура Синобу отметил, что никак нельзя недооценивать значения охоты в хозяйственной жизни монголов XIII–XIV вв. [320]. Вполне вероятно, он имел в виду не тех, которые постоянно жили охотой, а аратов-скотоводов, занимавшихся охотой, чтобы иметь дополнительный источник питания. Значительная часть урянхайцев и ойратские племена сильно пострадали в период войн между Хубилаем, с одной стороны, и Хайду и другими монгольскими феодалами — с другой, и были вынуждены перекочевать из лесных и таежных районов в степные. Но основная причина ухода их из тайги объяснялась тем, что выращивание скота у них стало главным средством к существованию и исчезла возможность жить и разводить скот в лесах, где глубокий снег и наличие множества хищных зверей мешали этому занятию. Одновременно они уже потеряли интерес к тому образу жизни, когда охота является единственным способом добывания средств. Все эти обстоятельства и стали причинами переезда их из лесов в степь. Таким образом, охота приобрела качество только дополнительного источника существования монголов.

Охоту у монголов в то время можно подразделить на два вида, которые следует назвать «большие облавные охоты» хаганов и ноянов и «охота за дичью», служившая подспорьем в хозяйстве простых аратов.

Простые монгольские араты стремились с помощью охоты лишь дополнить свои средства существования. Всюду араты, имевшие скот, одновременно промышляли дичью, увеличивая свой рацион повседневного питания. Неясен лишь вопрос о том, какие орудия применялись для добычи того или иного вида дичи. Из источников стало известно, что в тот период охотники использовали на охоте собак и ловчих птиц. По сообщениям В. Рубрука и Марко Поло, зверя окружали, загоняли в круг и убивали из луков. Некоторые сведения создают впечатление, будто монголы также ставили капканы на тарбаганов, лисиц и зайцев. В источниках юаньского периода иногда встречаются короткие, не очень ясные фразы об охоте монгольских аратов. Например, такие: