Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Ахейцы (т. е. греки Героического века) производят на нас впечатление народа менее цивилизованного, чем их предшественники микенцы, и более цивилизованного, чем пришедшие после них дорийцы. Они прежде всего телесны — мужчины высоки и сильны, женщины восхитительно прелестны. Подобно римлянам тысячу лет спустя, ахейцы смотрели на книжную культуру свысока, считая ее изнеженностью и вырождением; они неохотцо прибегают к письму, и единственный вид словесности, который им известен, — это военная баллада и устная песнь трубадура. Если верить Гомеру, мы должны будем предположить, что в ахейском обществе Зевс воплотил мечту одного американского поэта, который написал, что, будь он Богом, он сделал бы всех мужчин сильными, всех женщин прекрасными, а затем сам стал бы человеком. Гомеровская Греция — kalligynaika [126] «Илиада», II, 683, III, 75. , ее населяют несказанно прекрасные женщины. Ее мужчины — тоже красавцы с длинными волосами и великолепными бородами; величайший дар, какой может принести мужчина, — это отрезать свои волосы и возложить их как приношение на погребальный костер друга [127] Там же, XXIII, 198. . Нагота еще не поощряется; оба пола надевают на себя четырехугольное одеяние, складываемое над плечами, застегиваемое безопасной булавкой и ниспадающее почти до колен; женщины иногда дополняют его покрывалом или поясом, а мужчины — набедренной повязкой, которая с ростом чувства собственного достоинства эволюционирует в плавки и штаны. Богачи носят роскошные одежды, наподобие тех, какие Приам смиренно приподносит Ахиллу в качестве выкупа за сына [128] Там же, XXIV, 228. . Ноги мужчин и руки женщин обнажены; и те и другие носят на улице башмаки или сандалии, но дома обычно ходят босиком. Оба пола пользуются драгоценными украшениями, а женщины (и Парис) умащают тело «благоухающим розовым маслом» [129] Там же, XXIV, 186. .

Как живут эти мужчины и женщины? Гомер изображает их возделывающими землю: они с наслаждением вдыхают запах свежевспаханной черной земли, их глаза наполняются гордостью при виде проведенных ими ровных борозд, они веют пшеницу, орошают поля и во избежание зимних паводков запруживают реки [130] Там же, XVIII, 541, XXI, 257; Keller, A. G., Homeric Society, Ν.Υ., 1902, 78. ; Гомер дает нам почувствовать отчаяние крестьянина, чьи многомесячные труды смыты «вздувшимся бурным потоком, сокрушающим плотины, внезапному приходу которого не могут сопротивляться ни длинная череда укреплений, ни стены фруктовых садов» [131] «Илиада», V, 87–89. . Земля трудна для обработки, ибо большую ее часть составляют горы, болота или густо заросшие холмы; поселения навещают дикие звери, и охота является необходимостью, не став еще спортом. Богачи занимаются скотоводством, выращивая крупный рогатый скот, овец, свиней, коз и лошадей; один только Эрихтоний держит три тысячи племенных кобыл вместе с жеребятами [132] Glotz, G., Ancient Greece at Work, N.Y., 1926, 36. . Беднота питается рыбой и зерном, от случая к случаю — овощами; воины и богачи полагаются на внушительные порции жареного мяса; они завтракают мясом и вином. Одиссей и его свинопас съедают вдвоем на полдник жареную свинку, а на обед — третью часть пятилетнего борова [133] «Одиссея», XX, 72. . Вместо сахара у них мед, а вместо масла — животный жир; вместо хлеба они едят большие и тонкие лепешки из зерна, поджаренные на железном блюде или раскаленном камне. Сотрапезники не возлежат, как будет принято у афинян, но сидят на стульях, причем не вокруг общего стола, но вдоль стен с небольшими столиками между сидений. Здесь нет ни вилок, ни ложек, ни салфеток, а из ножей лишь те, которые принесли сами гости; еда направляется в рот руками [134] Seymour, T.D., Life in the Homeric Age, N.Y., 1907, 234, 209–210. . Главным напитком — даже бедняков и детей — является разбавленное вино.

Земля находится в собственности семьи или рода, а не индивидуума; отец управляет и владеет eю, но не вправе ее продать [135] Glotz, Ancient Greece, 38; Ridgeway in Botsford, G.W., Athenian Constitution, N.Y., 1895, 82. . В «Илиаде» большие участки земли называются владениями, или землями царя ( temenos ); в действительности они принадлежат общине, и каждый может выпасать на них свои стада. В «Одиссее» эти общинные земли уже разделены и куплены — или захвачены — богатыми или влиятельными лицами; общинные владения исчезают в Древней Греции точно так же, как и в Англии Нового времени [136] Там же, 42; Pohlmann, R. von, Geschichte der sozialen Frage und des Sozialismus in der antiken Welt, Miinchen, 1925, I, 29; Browne, H., Handbook of Homeric Study, London, 1908, 209; Seymour, 235, 273; Bury, 54. .

Земля может поставлять не только пропитание, но и металлы; однако ахейцы пренебрегают их добычей, довольствуясь импортом меди и олова, серебра и золота и роскошной новинки — железа. На играх в честь Патрокла [137] «Илиада», XXIII, 826. в качестве драгоценной награды выставляется бесформенная масса железа; по словам Ахилла, его достанет, чтобы изготовить множество сельскохозяйственных орудий. Он ничего не говорит об оружии, которое по-прежнему производится из бронзы [138] Там же, XIII, 341. . «Одиссея» описывает закаливание железа [139] «Когда кузнец опускает в студеную воду большой топор или тесло, они издают шипение; это-то и придает силу железу» (Glotz, Ancient Greece, 45.). , но этот эпос, вероятно, принадлежит к эпохе более поздней, чем «Илиада».

Кузнец у наковальни и гончар у круга трудятся в своих мастерских; другие гомеровские ремесленники — шорники, каменщики, плотники, столяры-краснодеревщики — работают в домах, которые заказали их изделия. Они производят не для рынка, не для продажи или дохода; они работают долгие часы, не торопясь, не угрызаемые и не подстегиваемые какой-либо зримой конкуренцией [140] Там же, 42; Calhoun, G.M., Business Life of Ancient Athens, Chicago, 1926, 13. . Семья сама обеспечивает удовлетворение большинства своих потребностей; каждый ее член трудится своими руками; даже хозяин дома, даже местный царек, как Одиссей, делает ложе и стулья для своих домочадцев, башмаки и седла для себя; и в отличие от позднейших греков, он гордится искусностью своих рук. Пенелопа, Елена и Андромаха, равно как и их служанки, заняты прядением, ткачеством, вышивкой и домашними заботами; Елена привлекательней тогда, когда показывает свое шитье Телемаху [141] «Одиссея», XV, 82 сл. , чем когда, рисуясь своей красотой, взирает на битвы у стен Трои.

Ремесленниками являются только свободные люди, ни в коем случае не рабы, как в классической Греции. В случае крайней необходимости крестьяне могут быть мобилизованы на царские работы, но мы ничего не слышим о сервах, прикрепленных к земле. Рабы немногочисленны и отнюдь не унижены; по большей части это женская домашняя прислуга, фактически занимающая место ничуть не менее высокое, чем современные слуги, с тем лишь исключением, что их покупают и продают на длительный срок, а не по краткосрочному и ненадежному контракту. Иногда с ними могут обойтись жестоко; как правило, их воспринимают как членов семьи, о них заботятся в болезни, печали или старости, нередко они способны по-человечески привязаться к господину или госпоже. Навсикая помогает своим рабыням стирать семейные простыни в реке, играет с ними в мяч и обращается с ними точь-в-точь как с подругами [142] Там же, VI, 115. . Если рабыня рождает своему хозяину сына, ребенок обычно является свободным [143] Там же, XIV, 202. . При этом в рабство может попасть любой, став ли военнопленным или будучи схвачен пиратами. Это самая горькая сторона ахейской жизни.