Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Основой иудейства была религия: представление о зорком и помогающем божестве пронизывало собой все фазы и элементы еврейской жизни. Герусия строго и подробно регулировала нормы морали и поведения. Развлечения и игры были редкими и сдержанными. Брак с неевреями запрещался; под запретом находились также безбрачие и детоубийство. Поэтому евреи плодились во множестве и выращивали всех своих детей; несмотря на войну и голод их численность росла на протяжении всей античности, так что при Цезаре в Римской империи насчитывалось около семи миллионов евреев. В домаккавеевскую эпоху основная масса населения занималась сельским хозяйством. Евреи не были еще торговой нацией, и даже в первом веке нашей эры Иосиф писал: «Мы народ не коммерческий» [2157]; репутацию великих торговцев имели в то время финикийцы, арабы и греки. Как и всюду, в Иудее существовало рабство, но классовая борьба была относительно мягкой. Искусства были неразвиты; процветала только музыка. Флейта, барабан, кимвал, «бараний рог», или труба, лира и арфа аккомпанировали голосу, народной песне и торжественным религиозным антифонам. Иудейская религия презирала уступки греческого обряда народному воображению; она не желала иметь ничего общего с кумирами, оракулами или птичьими внутренностями; она была менее антропоморфична и суеверна, менее красочна и радостна, чем религия греков. Перед лицом наивного политеизма эллинских культов иудейские священники возглашали звучный припев, по-прежнему слышащийся в каждой еврейской синагоге: Shammai Israel, Adonis еlеёnu, Adonai echod — «Слушай, Израиль: Господь — наш Бог, единый Господь».

В эту простую и пуританскую жизнь греческие завоеватели привнесли развлечения и искушения утонченной эпикурейской цивилизации. Иудею обнимало кольцо греческих поселений и городов: ее окружали Самария, Неаполь (Шехем), Газа, Аскалон, Азот (Ащдод), Иоппа (Яффа), Аполлония, Дорида, Сикамина, Полис (Хайфа) и Аюсо (Акра). По другую сторону Иордана лежало объединенное союзом греческое десятиградье: Дамаск, Гадара, Гераса, Дион, Филадельфия, Пелла, Рафия, Гиппон, Скифополь и Канефа. Каждый из этих городов имел греческие институты и учреждения: храмы греческим богам и богиням, школы и академии, гимнасии и палестры; проводились состязания нагих отроков. Из этих городов и из Александрии, Антиохии, с Делоса и Родоса в Иерусалим приезжали греки и иудеи, принося с собой заразу эллинизма, преданного науке и философии, искусству и литературе, красоте и наслаждению, пению и танцу, выпивке и пирам, атлетике, гетерам и хорошеньким мальчикам. Они были проникнуты лукавой умудренностью, которая подвергала сомнению любую мораль, и изысканным скептицизмом, который подрывал любую веру в сверхъестественное. Как могла еврейская молодежь устоять перед этим призывом к радости, этим легким освобождением от тьмы надоедливых ограничений? Молодые остроумцы из евреев начинали посмеиваться над жрецами как над стяжателями, а над их благочестивой паствой как над дураками, которые дожили до седин, так и не изведав в жизни услад, роскоши и тонких нег. На их сторону склонялись также те иудеи, которые были достаточно богаты, чтобы поддаться соблазну. Евреи, искавшие должностей у греческих чиновников, считали благоразумным говорить на греческом языке, жить на греческий лад и даже находить теплые слова для греческих богов.

От этого мощного натиска на разум и на чувства евреев защищали три силы: гонения при Антиохе IV, покровительство Рима, власть и престиж Закона, ниспосланного, как считалось, Богом. Подобно антителам, собирающимся, чтобы атаковать вирус, самые религиозные из иудеев объединились в секту хасидов — «благочестивых». Они начинали (около 300 г. до н. э.) со скромного обета временного воздержания от вина; позднее, по неотвратимому психологическому закону войны, они впали в крайний пуританизм и порицали любое телесное удовольствие как капитуляцию перед сатаной и греками. Греки восхищались ими и ставили их в один ряд с чудаковатыми «гимнософистами», или нагими философами-аскетами, которых армия Александра повстречала в Индии. Даже простые евреи выступали против сурового благочестия хасидов и искали среднего пути. Возможно, компромисс был бы достигнут, не попытайся Антиох Эпифан навязать Иудее эллинизм убеждением меча.

В 198 году Антиох III победил Птолемея V и сделал Иудею частью селевкидской державы. Уставшие от египетского ига евреи поддержали Антиоха и приветствовали взятие Иерусалима как освобождение. Но его преемник Антиох IV видел в Иудее источник дохода; он замышлял великие походы и нуждался в средствах. Он повелел евреям отдавать в виде налога треть урожая зерновых и половину урожая плодовых деревьев [2158]. Он пренебрег обычным порядком наследования первосвященства и назначил на эту должность угодливого Иасона, представителя эллинистической партии в Иерусалиме, добивавшегося позволения учредить греческие институты в Иудее. Антиох, которого тревожили разнообразие и живучесть восточных культов в греческой Азии, выслушал Иасона с радостью, мечтая объединить свою разноязыкую державу одним законом и одной верой. Когда при исполнении этих замыслов Иасон проявил недостаточную расторопность, Антиох заменил его Менелаем, давшим ему более щедрые обещания и более крупную взятку [2159]. При Менелае Яхве был отождествлен с Зевсом, храмовые сосуды были проданы для пополнения казны, а в некоторых еврейских общинах приносились жертвы эллинским богам. В Иерусалиме был открыт гимнасий, и еврейские юноши, даже священники, обнаженными участвовали в атлетических играх; в эллинистическом угаре некоторые молодые евреи даже подвергались операции, чтобы исправить физиологический недостаток, способный открыть их этническую принадлежность [2160].

Возмущаясь таким развитием событий и понимая, что вызов брошен самому существованию их религии, большинство еврейского народа приняло сторону хасидов. Когда Антиох IV был изгнан из Египта Попилием (168), весть об этом достигла Иерусалима в виде слуха о гибели царя. Ликующие евреи низложили царских чиновников, перебили вожаков эллинистической партии и очистили храм от всех следов языческой скверны. Живой, но униженный Антиох, без денег, но с уверенностью в том, что евреи чинили препятствия его походу на Египет и замышляли вернуть Иудею Птолемеям [2161], подступил к Иерусалиму, умертвил тысячи мужчин и женщин, осквернил и разграбил храм, присвоил его золотой алтарь, сосуды и сокровища, вернул всю полноту власти Менелаю и издал указы о насильственной эллинизации всех евреев (167). Он повелел посвятить храм Зевсу, построить греческий алтарь на месте старого и заменить обычные жертвоприношения принесением в жертву свиней. Он воспретил соблюдать субботу и другие иудейские праздники, объявив обрезание уголовным преступлением. По всей Иудее была запрещена старая религия и ее обряды, а неучастие в греческом ритуале каралось смертной казнью. Любой еврей, отказывавшийся есть свинину или уличенный в хранении книг Закона, подвергался тюремному заключению или казни, а книга, где бы она ни была найдена, подлежала сожжению [2162]. Огню был предан и сам Иерусалим, его стены были разрушены, а еврейское население продано в рабство. Город был заселен чужеземными народами, на горе Сион построили новую крепость, в которой разместился воинский гарнизон, чтобы править городом от имени царя [2163]. Кажется, что порой Антиох подумывал о том, чтобы учредить и сделать обязательным почитание нового бога — самого себя [2164].