Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Словом, очень скоро у Алексея I появились два союзника — немцы и сербы. Те и другие оказались крайне ненадежны, но это было больше, чем ничего. Во всяком случае, Ромейской империи не грозила изоляция.

Третьего союзника Алексей обрел непосредственно в Италии — в тылу Роберта Гвискара. Южная Италия, только что захваченная Робертом и его родней, напоминала тогда лоскутное одеяло, скроенное из лангобардских княжеств, вольных городов, норманнских баронств. Враги Роберта сосредоточились на побережье Тирренского моря. Там располагались два владения, враждебных Гвискару и его семье. Это лангобардское княжество Капуя и норманнское графство Аверса. В Аверсе правила другая ветвь норманнов, не из рода д’Отвилля, вследствие чего норманны Аверсы часто враждовали с д’Отвиллями. Этим решил воспользоваться Алексей Комнин. Он попытался разжечь восстание в тылу Роберта. Рыцари Аверсы легко пошли на контакт с византийцами. История умалчивает о цене этого соглашения.

Был и еще один потенциальный союзник, на помощь которого рассчитывал Алексей Комнин. Это — Венецианская республика. Византийцы долгое время считали Венецию своей заморской территорией. Поначалу так оно и было. Венеция вместе со всей Италией входила в состав империи Юстиниана I.

Затем в Италию вторглись лангобарды. Жизнь на континенте становилась крайне опасной. Там разгорелась война. Итальянцы искали спасения в лагунах у побережья Адриатики. Другими словами — в Венеции, которая оставалась византийским дукатом . Этнический состав населения этого города постепенно изменился. Теперь доминировали итальянцы. Они сохранили греческие имена — Юстиниан, Петр, Маврикий, но произносили их на свой манер: Джустиниан, Пьетро, Маурицио. Само слово «дука» (правитель дуката) превратилось в итальянское «дож». А государство официально называлось «Республика Св. Марка».

Словом, этнос преобразился. Это давно поняли европейцы. Одни только ромейские императоры не хотели понимать и признавать новое положение вещей. Греки относились к венецианцам дружелюбно, как к своим. Эти люди говорят по-итальянски — ну и что? Византия — многонациональное государство. Они исповедуют католицизм? Но в состав Византии входят области, жители которых исповедуют разные варианты христианства — например, армяне-монофизиты или сирийцы-несториане. Ромейские императоры охотно давали венецианским дожам придворные звания и деньги за призрачную верность единству империи, которого давно уже не было. Правда, венецианские купцы платили пошлины за торговлю на территории Византии, как чужаки, но в целом ощущение былого единства оставалось. Этот имперский романтизм дорого обойдется правителям Византии. С точки зрения государственной выгоды была бы лучше прагматичная позиция по отношению к отпавшей окраине.

Алексей Комнин направил в Республику Св. Марка посольство с просьбой о помощи. Начались трудные переговоры. Венецианцы беспокоились о собственной выгоде. А выгодно им было одно: поддерживать равновесие сил на Адриатике. Коль скоро норманны пытались захватить византийский берег Адриатического моря, они были опасны. В случае успеха Роберт контролировал бы выход из Адриатики и легко мог блокировать Венецию. Казалось, чего проще — помочь византийцам и сдержать норманнов. Но Венеция была городом прагматичных купцов. Они беспокоились о том, как остаться с прибылью и получить максимальные уступки со стороны Византии. Поэтому переговоры затягивались.

Комнин и его дипломаты проявляли чудеса изворотливости. Заметим, что внешнеполитическая идеология Византии в это время резко меняется. Она резко отличается и от курса Михаила VII, и от устремлений Вотаниата.

«Без-четверти-вор» пытался задобрить норманнов и заигрывал с ними. Никифор III Вотаниат, напротив, пользовался великодержавной риторикой и дал повод норманнам для вторжения. Алексей на первых порах отказался от великодержавия в пользу прагматики. Он готов был договориться с кем угодно, чтобы остановить норманнов. Иначе говоря, Михаил VII практиковал политику слабости, Никифор III — политику имперского блефа, Алексей I — политику реализма. Дипломатия Византии стала активной и даже агрессивной. Империя искала друзей, чтобы опрокинуть врага. В то же время готовилась армия для отражения неприятеля. То есть присутствует ясное понимание, что дипломатия без военной поддержки — ничто. В этом видится почерк самого Алексея, а не его советников. Впоследствии мы увидим такой же почерк в страшные времена Крестового похода, когда судьба Византии повиснет на волоске.

Каковы результаты дипломатии Алексея? Сперва она не принесла никаких плодов. Но когда пришло время, плоды созрели. Скептики могли убедиться в уме и стратегическом таланте Комнина. Все союзы, которые он заключил, эффективно работали, а союзники вредили норманнам. В конечном счете, они и спасли империю. Но прежде Византии суждено пережить два-три тяжелых года.

Раньше всех откликнулся Генрих IV. Он готовил поход на Рим, чтобы поставить на колени папу Григория. Папа тотчас впал в панику и пытался, в свою очередь, помешать походу Роберта против ромеев, хотя еще недавно сам же поощрял это предприятие. Роберт проигнорировал папские мольбы о помощи. Первый удар византийской дипломатии пока не сработал.

Весной 1081 года норманны переправились на Балканы. Началось противостояние византийцев с самой сильной армией того времени.

Раньше всех на Балканы прибыл отряд старшего сына Роберта от первой жены. Этого сына звали Боэмунд Тарентский. Впоследствии он станет одним из самых опасных противников Алексея Комнина. В 1081 году Боэмунду исполнилось 27 лет. Это был светловолосый, румяный и широкоплечий рыцарь огромного роста, что являлось редкостью среди норманнов. Таким же ростом отличались разве что сам Роберт и его вторая жена Сигельгаита, которая сама сражалась на коне не хуже любого рыцаря. От своего отца Боэмунд унаследовал также хитрость и редкий цинизм. Любители исторических романов наверняка помнят образ коварного и беспринципного рыцаря Боэмунда, нарисованный Вальтером Скоттом в романе «Граф Роберт Парижский». Следует сказать, что этот портрет как нельзя лучше соответствует подлинному характеру исторического лица, о котором идет речь.

Первым делом Боэмунд захватил Авлону — порт напротив апулийского «каблука». Сейчас это Валона в Албании. Захватив его, норманны получили удобную базу. Затем последовало неудачное нападение на остров Корфу. Ромейский гарнизон острова отбил нападение врага. У Боэмунда не было осадных машин и припасов для долгой осады. Он отступил.