Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Дрался Георгий отчаянно. Он бросил на карту все. Однако норманны перегруппировались и отбили атаку. Палеолог сражался в первых рядах и получил несколько ранений. Одна стрела ударила в открытое место под шлемом и вонзилась в голову около виска.

Приведите опытного лекаря! — прорычал Георгий своим. Не дожидаясь медицинской помощи, он сам обломал стрелу, причем острие и кусок древка остались в ране. Кое-как перевязав голову, чтобы остановить кровь, Палеолог ринулся в бой. Он сражался до самого вечера, пытаясь подобраться к метательным машинам врага. Битва шла в окопах, норманны не могли использовать свою знаменитую конницу. Византийская пехота демонстрировала стойкость и выучку. Продержавшись до сумерек, Георгий удалился в пределы крепостных стен. После этого Роберт Гвискар стал готовиться к штурму. Часть войск он разместил в окрестных долинах, чтобы отрезать осажденных от связи с внешним миром.

Георгий приказал принести к стенам нефть, смолу, сухие поленья и камнеметы. Этими средствами рассчитывал поджечь и разрушить гелеполиды норманнов. (Напомню, что гелеполидами назывались подвижные башни с метательными орудиями.) Предполагая, что штурм начнется со дня на день, Георгий соорудил деревянную башню внутри стены прямо напротив башни противника. Главным ее оружием стало бревно, которое должны были направить на гелеполиду норманнов, чтобы помешать использовать ее во время штурма. Ночью Георгий приказал провести испытания. Они прошли успешно. Полководец ожидал предстоящей битвы.

Поутру Гвискар вооружил своих воинов и начал штурм. В свою главную гелеполиду он ввел 500 пехотинцев и всадников. Лошади привели махину в движение. Башня приблизилась к стене. Верхние ворота этой конструкции должны были опуститься, чтобы по ним могли сойти на стену норманнские воины. Однако Палеолог придвинул свою контрбашню, приказал привести в действие бревно. Оно подперло ворота гелеполиды. Лучники Палеолога стали осыпать неприятеля градом стрел. Норманны укрылись внутри и не высовывались наружу. Георгий приказал поджечь сооружение. На гелеполиду обрушили метательные снаряды со смолой и нефтью. Норманны стремглав бросились вниз. Видя это, Палеолог вывел из города самых храбрых воинов с топорами. Они разнесли нижнюю часть башни. Сооружение рухнуло. Город был спасен на какое-то время. Но Роберт тотчас приказал соорудить новые башни для очередного штурма.

…Узнав об этом, Алексей I сообразил: дело плохо. Имперская армия получила приказ ускорить движение. Базилевс полагал, что решающая битва должна произойти под стенами Диррахия. Только так можно выручить город. По сути, Алексей I бросил все на кон, как и Георгий Палеолог.

Наконец византийские воины подошли к Диррахию. На дворе стоял октябрь 1081 года. Император приказал стать лагерем и огородить его рвом с одной стороны (другие стороны прикрывала река). Затем отправил к Роберту послов, которые спросили герцога, с какой целью норманны высадились на Балканах. Гвискар не удостоил послов аудиенции, но отвел войска, чтобы не оказаться меж двух огней.

Алексей послал в Диррахий за Георгием Палеологом, чтобы из первых рук узнать положение дел. Недоверчивый Палеолог отказался покинуть город. Он боялся, что это всего лишь хитрость со стороны норманнов. Лишь получив императорский перстень, Георгий решился уйти. Израненный, в шрамах, он предстал перед Алексеем. Здесь же встретил своего отца, Никифора Палеолога. Старый воин сопровождал царя в трудном походе.

Алексей подробно расспросил Георгия о действиях норманнов.

— Следует ли нам сразиться с ними в открытом поле?

— Нет, базилевс, — не задумываясь, отвечал Георгий.

Если бы такой совет дал какой-нибудь трус, чиновник или придворный, от него можно было легко отмахнуться. Но Палеолог доказал свой героизм. Почему же он не советовал драться с норманнами? Ответ возможен только один. Византийская армия уступала воинам Роберта численно, да и качественно. На кого мог положиться Алексей? На русский полк, на небольшую группу франков. И это все. Его армия была сборищем разношерстных отрядов. В большинстве — плохо обученных или утративших военные навыки. Рисковать не стоило. Палеолог предложил другой план. Следовало удерживать Диррахий, изматывать силы врага и атаковать с моря, тем более что флот венецианцев добился успеха. Роберт должен разбить лоб о стены Диррахия.

Мнение Палеолога поддержали некоторые военачальники. Они советовали отрезать Гвискара от подвоза продовольствия и постепенно измотать в мелких стычках.

Это здравое мнение отвергли молодые вельможи. Среди них были принц Константин (сын императора Константина X Дуки), предводитель варяжского отряда Намбит и дети Романа IV Диогена — Лев и Никифор. {20} 20 Наличие двух последних принцев в войске Алексея весьма показательно. Комнин сумел примирить аристократические роды Византии и повел их за собой. Но, с другой стороны, император не меньше зависел от своих молодых советников, чем те зависели от самого императора.

Неожиданно прибыли послы норманнов. Роберт Гвискар вступил в переговоры, чтобы выиграть время. Гонцы передали его речь, обращенную к Алексею. « Я выступил , — утверждал Роберт, — не против твоего величества, а чтобы отомстить за обиду, причиненную императору Михаилу Дуке. Если ты хочешь мира со мной, то я с радостью приму его. Но сначала необходимо выполнить ряд условий ».

Послы Роберта продиктовали пункты примирения. Норманнский герцог «поставил условия, совершенно невыполнимые и наносящие вред Ромейскому государству». Так их охарактеризовала Анна Комнина — явно со слов отца. Любопытно, что самих условий она не приводит. Говорит лишь о том, что Роберт обещал признать себя вассалом императора за Апулию. Обязался он также помогать Алексею в его военных предприятиях. Это позволяет домыслить и остальные пункты предлагаемого соглашения. Конечно, Роберт просил для себя какой-нибудь титул и прилагающееся к нему жалованье. Такое жалованье называлось в Византии руга . Это означало бы замаскированную дань. Подобные отношения практиковал с норманнами «Без-четверти-вор». Унизительно, однако терпимо. Алексей счел эти условия неприемлемыми. Может быть, Роберт выдвинул новые территориальные претензии? Например, потребовал сдать Диррахий? Скорее всего, так и было. Складывается ощущение, что Гвискар хотел поссориться с императором и открыть себе дорогу для новых завоеваний. Но в то же время выглядеть миротворцем в глазах «мирового сообщества». Репутация политика в глазах иностранных коллег была столь же важна в то время, как и теперь. От нее зависело отношение держав. А значит, национальная безопасность.