Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

Имела ли Тверь ранг епархии действительно уже при Ярославе Ярославиче и была ли она тем самым вторым епископством Суздальской Руси наряду с ростовским [245], остается в науке спорным.

Высказываемые на сей счет сомнения основываются на грамоте, содержащей решения епископского съезда, состоявшегося во Владимире; грамоту эту повелел составить митрополит Кирилл в 1274 г. В этой грамоте упомянут лишь епископ Симеон Полоцкий [246]. Список русских епископов, представленный в Никоновской летописи, называет первым епископом тверским «Симеона из Полоцка» [247]. Вероятно, епископ Симеон в какой-то момент (какой — еще предстоит уточнить) переехал из Полоцка в Тверь. Если же Симеон был когда-то посвящен в епископы полоцкие, то в официальных церковных документах его и впредь следовало упоминать как епископа этой епархии. Упоминание Симеона в Твери в связи с перенесением тела Ярослава Ярославича уже зимой 1271/1272 г. делает неубедительным предположение Е. Е. Голубинского о переселении Симеона в Тверь в период между 1274 и 1285 гг. (в 1285 г. Симеон упомянут в Твери в связи со строительством храма Спаса) [248].

Другие авторы называют в качестве даты переезда Симеона в Тверь [249]или же основания тверского епископства [250]1265/1266 г.

В. А. Кучкин относит начало деятельности Симеона в Твери ко времени между вокняжением Ярослава во Владимире (1264 г.) и 1268 г. [251]В. А. Кучкин основывается здесь на гипотезе, ставящей в связь с Симеоном «Наказание» некоему князю по имени Константин. В этом источнике Симеон уже обозначен как епископ Тверской («Симеон епископ Тверской») [252].

В. А. Кучкин усматривает в вышеназванном князе Константине князя, правившего в Полоцке с 1262 по 1264 г.; вероятно, он еще раз правил Полоцком в более позднее время. Согласно В. А. Кучкину, во время второго предполагаемого им срока правления князя Константина (с 1268 г.) Симеон совершил поездку в Полоцк. Форма и содержание увещеваний, адресованных князю, подтверждают предположение о том, что Симеон пользовался защитой великого князя Ярослава Ярославича, т. е. поездка состоялась еще до смерти последнего. Хотя многое говорит в пользу предположения, что епископа защищал авторитет Ярослава, гипотеза В. А. Кучкина остается недоказанной в самом главном своем пункте: из упомянутого источника отнюдь не следует, что он относится именно к Полоцку.

До 1263/1264 г. в Полоцке правил, как уже говорилось, литовский князь Товтивил. Константин предположительно был его сыном [253]. Согласно новгородскому летописцу, после гибели Товтивила его сын вместе с союзными новгородцам литовскими князьями бежал в город на Волхове. Имя сына, к сожалению, при этом не названо [254]. Константин, о котором здесь предположительно идет речь, состоял в Новгороде на княжеской службе вплоть до конца XIII в. [255]В Полоцке в качестве наместника великого князя Войшелка с 1264 по 1267 г. правил литовский князь Гердень [256]. Поскольку Войшелк был православным христианином [257]— явление весьма редкое среди язычников-литовцев в XIII в. — епископ Симеон имел, собственно, не так уж много оснований для переезда из Полоцка в Тверь во время его правления. Вполне возможно, однако, что основание для переезда появилось позже: с 1267 г. в Полоцке правил неизвестный нам по имени князь (В. А. Кучкин явно идентифицирует его с Константином), поставивший Полоцк под власть «латинского» архиепископа Риги. Православные полочане смогли избавиться от немецкого влияния лишь на рубеже XIII–XIV в. с литовской помощью [258]. Если уж искать в изменчивой истории Полоцка мотив, способный заставить епископа принять тяжелое решение оставить свою кафедру, то все указывает на возможную реакцию Симеона против нарастающего влияния рижского архиепископа. Ярослав Ярославич как великий князь владимирский склонил бежавшего в Суздальскую землю епископа надолго обосноваться в Твери: таким образом, Тверь стала новой епископской кафедрой Симеона в период с 1267 по 1271 г.

За полвека до этого Тверь была всего лишь пограничным укреплением; в ней даже не было княжеского стола. Приобретя епископскую кафедру, она превосходила теперь большинство других городов русского северо-востока.

Составитель «Степенной книги», произведения московской публицистики XVI в., вкладывает в уста умирающего великого князя Ярослава Всеволодовича, отца первого тверского князя, следующие слова:

«Возлюблении мои сыновье,

плод чрева моего,

храбрый мудрый Александре

и споспешный Андрей

и удалый Константине

и Ярославе

и милый Даниле

и добротный Михаиле» [259].

Один Ярослав Ярославич не наделен здесь никаким украшающим его эпитетом. Действительно ли Ярослав был единственным недостойным похвалы сыном великого князя Ярослава Всеволодовича, как это ясно хотел продемонстрировать своим читателям автор московской «Степенной книги»?

Портрет Ярослава Ярославича, изображаемый историками, соответствует в целом этому негативному взгляду. Н. М Карамзин констатировал недостаток «воинственного духа» у Ярослава и критиковал его за натравливание монголов на Новгород [260]. В. С. Борзаковский полагал, что Ярослав позволил себе руководствоваться в своей деятельности «узкими интересами» своего удела [261]. В «Очерках истории СССР», историческом пособии, составленном в сталинскую эпоху, Ярослав Ярославич назван «великим» князем только в кавычках. При этом указывается, что время его правления было отмечено «значительным упадком единой государственной власти» [262].

Эти негативные оценки определяются тремя частично взаимосвязанными факторами.

Для вынесения благоприятного по отношению к Ярославу Ярославичу суждения весьма отрывочная и, помимо этого, частично подверженная влиянию враждебных тенденций традиция (о чем свидетельствует и цитата ив «Степенной книги») не дает достаточной базы.

Весьма частое превознесение Александра Невского, предшественника Ярослава Ярославича на великом княжении, требует соответствующего принижения Ярослава. Это соображение сохраняет свою силу, даже если допустить, что Александр Невский и в самом деле был более значительной фигурой русской истории, чем Ярослав Тверской.

Существует также достаточно широко распространенный в научной литературе взгляд, согласно которому с Ярослава Ярославича начинается череда «патримониальных» великих князей, т. е. таких великих князей владимирских, которые управляли великим княжеством из своих прежних удельных княжеств и рассматривали прилегающую к Владимиру территорию всего лишь как некий довесок к своей власти [263].

Что касается оценки периода семилетнего великого княжения Ярослава Ярославича, то этот вопрос далек от однозначного ответа. Тверь вообще не упоминается в летописях между сообщением о новгородском посольстве, прибывшем в этот город в 1264 г. (при этом, как говорилось выше, остается неясным, был он Ярослав уже в это время великим князем), и известием о похоронах великого князя зимой 1271/1272 г.