Владимир Пашуто - Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке

Глава первая

Северо-Восточная Русь на рубеже XIII века

На рубеже XIII в. Русь, русская земля, была самым крупным из европейских государств. Придворный книжник того времени, живший во Владимире на Клязьме, в своём «Житии» князя Александра Невского так писал о родной Руси: «О светло светлая и украсно украшена земля русская, и многими красотами удивлена еси: озеры многими удивлена еси, реками и кладязьми месточестными, горами крутыми, холми высокими, дубравоми чистыми, полми дивными, зверми различными, птицами бещислеными, городы великими, села дивными, винограды обительными, домы церковными и князьями грозными, бояры честными, велможами многами: всего еси исполнена земля русская».

Однако, описав красоту и богатство русской земли, автор с тревогой говорит об ухудшении её международного положения, когда все правители соседних стран грозят её независимости: прошли те времена, когда они трепетали от одного имени русского, когда «литва из болота не выникиваху», когда «угры (венгры) твердяху (укрепляли) каменые горы (т. е. Карпаты) железными вороты, абы на них великий Володемер (Мономах) тамо не выехал», когда «немцы радовахуся, далече будуче за синим морем», — ныне не то — все они грозят Руси. А на самой Руси не спокойно, ибо приключилась русским «болезнь».

Эта «болезнь» — феодальные распри, ссоры и войны русских князей между собой. Не вдруг начались эти распри.

Со времён киевского князя Ярослава Мудрого терзали они русскую землю. К середине XII в. былое государственное единство Руси, осуществлявшееся из Киева князьями и боярской землевладельческой знатью, стало далёким воспоминанием. Киев, незадолго до того величием «подобный Константинополю» — столице Византийской империи, утратил прежний блеск, уступая своё экономическое и политическое значение таким городам, как Владимир на Клязьме, Галич на Днестре, Великий Новгород.

Это произошло потому, что Киев уже не мог содействовать росту отдельных княжеств, образовавшихся внутри древнерусского Киевского государства. Напротив, требуя с них дани и людей, Киев задерживал их рост. В Смоленщине, Ростовской земле, Галичине и других землях сложились новые, феодальные отношения. Киевские дружинники и местная знать, давно перешедшие от сбора дани с подвластного крестьянского населения к захвату крестьянских общинных земель, построили в этих землях свои замки-крепости, принудили работать на себя большинство прежде свободного крестьянства, т. е. стали феодалами-землевладельцами. Чтобы сделать это принуждение постоянным и относительно прочным, они создали здесь свой государственный аппарат (управление, суд, армия и т. п.), способный осуществлять власть над крестьянством, над народом, и защищать захваченные земли от внешних врагов.

В новых условиях Киев не имел достаточных военных и экономических сил, чтобы помочь множившимся и крепнувшим феодалам держать в узде подчинённое ими крестьянство, не имел он средств удержать и самих этих феодалов в повиновений.

При этих условиях единая Русь стала распадаться на отдельные самостоятельные феодальные «полугосударства» [4] «К изучению истории». Сборник, стр. 21. . Государственный строй приобрёл расчленённую форму, типичную для европейских государств изучаемого периода; реальная государственная власть перешла к феодальному сословию отдельных «полугосударств». Местная знать отдельных земель освобождалась из-под власти Киева и провозглашала самостоятельность «своих» князей, которые в свою очередь начинали проводить собственную политику, связывая свои интересы с интересами местной знати, стремясь увеличить свои земельные владения за счёт захвата соседних земель, в том числе земель соседних русских князей, стремясь повысить свои доходы за счёт феодального угнетения крестьян-смердов и меньше всего думая об общерусских интересах. Начавшиеся непрерывные войны правителей феодальных княжеств несли разорение крестьянству и городам; эти войны продолжались даже тогда, когда внешние враги угрожали русской земле; они ослабляли военную мощь Руси и затрудняли борьбу русского народа за свою независимость. Обо всём этом с глубокой горечью писал в конце XII в. знаменитый автор «Слова о полку Игореве»:

Так звучат бессмертные строки «Слова» в переводе поэта А.Н. Майкова.

Виной всему тому были князья с их бессмысленными усобицами:

Киевское княжество уже не только не вело самостоятельной политики, но само стало яблоком раздора между более сильными соседними князьями, ни один из которых, однако, не мог укрепиться на киевском столе.

Но в то же время зарождались и обратные явления. Правители крупнейших «полугосударств» (некоторые из которых по своим размерам не уступали иным западноевропейским государствам) с течением времени всё настойчивее стали выступать претендентами на роль объединителей Руси на феодальной основе, объявляя себя «великими князьями всей Руси», стремясь использовать в своих целях и захват «Киевского великого княжения». С притязаниями на роль объединителей всех русских земель не раз выступали князья галицкие, волынские, черниговские, владимиро-суздальские… Опираясь на сочувствие всех, кто страдал от грабительских феодальных войн, отдельные князья находили в осуществлении объединительной политики поддержку со стороны служилых (главным образом мелких и средних) феодалов и развивающихся городов. Время от времени они объединяли относительно крупные части русской земли и при этом особенно стремились утвердиться в бывшей столице Руси — Киеве, а также в крупнейшем торговом её центре — Новгороде Великом.

Но эти объединения не были прочны, так как условия для создания централизованного общерусского государства ещё не созрели: экономические и торговые связи, как правило, не выходили за рамки отдельных княжеств, и хотя князья уже приходили к мысли о необходимости пускать купцов торговать «без рубежа» и договаривались друг с другом об этом, но на практике торговые нити часто обрывались; растущее феодальное боярство отстаивало независимость своих земельных владений и срывало усилия отдельных князей, направленные к централизации. Само городское население и его торгово-ремесленная верхушка оказывались ещё неспособными надолго закрепить объединительные попытки своих князей. Тем не менее неудачи этих попыток не прекращали стремления к объединению, за ним было будущее [5] Ф. Энгельс, О разложении феодализма и развитии буржуазии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 443, 445. .