Владимир Пашуто - Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке

Особенно долго помнили новгородские бояре шестнадцатилетнее (1236–1252) княжение в Новгороде Александра Ярославича Невского. Из договоров, заключавшихся боярами с его преемниками, известно, что князь Александр отнимал у бояр земли — так он, вопреки договору, захватил у них пожни, «посуживал грамоты», т. е. выносил от своего имени судебные решения, выводя тем самым судимых лиц из-под судебной власти республики; пользуясь наличием княжеских тиунов — чиновников — в Торжке и Волоке, он переводил под свою опеку, под свою экономическую власть закладников в этих волостях. Кроме того, князь Александр прихватил у новгородских бояр богатую северную область Тре («Терскую сторону»), куда вместо боярских посылал за дорогой меховой данью свои княжеские «ватаги» данщиков, а на Новгород возложил обязанность по всему «данничу пути», т. е. по пути следования данщиков, давать им «корму и подводы по пошлине с погостов»; вопреки договору, при нём проводилась покупка новгородских сёл.

Борясь с враждебной владимирским князьям партией новгородского боярства, князь Александр лишал своих противников политической власти, отнимая из их «держания» отдельные новгородские волости, и затем, также вопреки договору, сам раздавал эти волости своим сторонникам. И долго потом новгородские бояре делали попытки, приглашая в Новгород княжить потомков Александра Ярославича, восстановить свои права, требуя от приглашаемого: «А что, княже, брат твой Александр деял насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступи». Об этом они вспоминали и через 70 лет, требуя: «А што будеть дед твой сильно деял… того ти не деяти». Но князья в поисках источников земель и средств не «отступали», а напротив, всё энергичнее вторгались в общественно-политическую жизнь боярской республики.

Это стало непременной частью программы продолжателя политики Александра Невского — его внука Ивана Калиты и преемников последнего на московском княжении.

Государственными интересами великокняжеской власти и интересами защиты независимости Руси от внешних врагов князь Александр руководствовался в решении отдельных вопросов Новгородско-Псковской политики. Об этом достаточно ярко свидетельствует случайно уцелевший документ, относящийся к судебной деятельности князя. В конце 30-х годов князь Александр совместно с псковским посадником Твердилом разбирал дало между крестьянами-общинниками, населявшими Рожицкий остров, у западного берега Псковского озера, и представителями Спасско-Мирожского монастыря, который захватил часть принадлежавшей крестьянам на побережье озера земли.

Князь, основываясь на представленной крестьянами «смердьей грамоте», решил дело в их пользу. Сделал он это, конечно, не потому, что чтил закон или любил крестьян больше, чем духовенство, а потому, что Псковское озеро было объектом неоднократных нападений западных соседей из-за рубежа, и князь понимал, что необходимо иметь здесь в приграничье резерв свободного крестьянства — наиболее боеспособного защитника русской земли. Как ниже увидим, князь Александр, высоко ценя и широко используя силы простого народа при защите русской земли от врагов, в то же время жестоко подавлял попытки народных масс выступить против своих классовых угнетателей.

Имеющийся материал позволяет утверждать, что противоречия между владимирскими князьями, с одной стороны, и Новгородской боярской республикой с псковским боярством, с другой стороны, вытекали из самого существа социально-экономического строя Руси и были одним из ярких проявлений борьбы нарождавшейся единой государственности с феодальной раздроблённостью, которая мешала осуществлению политики объединения всех сил русского народа на борьбу с врагами, в XIII в. особенно усилившими напор на русские земли.

Вторжение немецких крестоносцев в Восточную Прибалтику являлось лишь одним из этапов их пресловутого «натиска на Восток», т. е. захвата славянских земель немецкими светскими и духовными феодалами. В X–XII вв. немецкие феодалы организовали наступление на заэльбских славян, населявших южное побережье Балтийского моря между Эльбой (Лабой) и её притоком Салой, с одной стороны, и нижним течением Вислы и прилегающими островами — с другой. На юге земли заэльбских славян соприкасались с Чехией и Польшей.

Здесь жили сербы — лужичане (между рекой Салой и притоком Одера Бобром), ободриты и лютичи (севернее по Эльбе, а также между Эльбой и Одером) и поморяне (за Одером, до Вислы). Они знали хорошо развитое пашенное земледелие, разнообразное скотоводство, рыболовство, садоводство и виноделие. Немецкие церковные разведчики-миссионеры с восторгом писали о богатстве славянского края: «Вся страна, — сообщал один из них, — изобилует множеством дичи — оленей, диких быков и коней, медведей, вепрей, свиней и [иных] всяких зверей. [Там множество] масла от коров, молока от овец, жира от баранов и козлов, обилие мёда, пшеницы, конопли, всякого рода овощей… и фруктовых деревьев».

У моря при больших заливах и на морских островах были расположены крупные торговые славянские города, такие, как Волынь (Винета) на острове в устье Одера, Старград — у вагров, Микелин — у ободритов, Дымин и Велегош — у лютичей, Штеттин, Камина, Колобрег, Белград — в Поморье. Эти города вели значительную торговлю солью, хлебом, рыбой, невольниками. В Винету съезжались купцы из многих стран, в том числе из Руси и из Саксонии; колобрегская соль вывозилась на Русь и в Польшу. В городах были развиты ремёсла по обработке дерева, кож, металла. Русский автор «Повести временных лет» знал большинство западнославянских племён Прибалтики; он писал: «Словене же ови пришедше и седоша на Висле и прозвашася Ляхове, а от тех Ляхов прозвашася Поляне Ляхове (т. е. центральная Польша), друзии Лютице (Лютичи), инии Мазовшане, а инии Поморяне». Автор подчёркивает родство западных славян с восточными: «тако же и те же словене пришедше седоша по Днепру».

Но прибалтийские славянские племена не были едины, феодализм у них только зарождался, господствующая верхушка различных племён ещё не сложилась в единую феодализирующуюся группу и не создала большой хорошо вооружённой дружины для охраны отнятых у народа богатств и для захвата земель соседних государств. Немецкие же императоры, задавшись целью завоевать богатую Прибалтику, бросали в поход против отдельных племён крупные отряды феодальных рыцарей и добивались перевеса; так как славяне храбро защищались и немецкие войска терпели неоднократно поражения, то немецкие правители, кроме оружия, использовали взаимные несогласия славянских князей, широко применяли подкуп и обман славянской знати. Завоевание славянских земель сопровождалось невиданными жестокостями, это были воины, «…ставившие своей целью полное истребление…» [8] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 444. . Заливая кровью славянские земли, немецкие феодалы продвинулись к Висле, где столкнулись с Поморским польским княжеством.