Владимир Пашуто - Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке

Отношения с эстами установились весьма давно. Из летописи мы узнаём, что эсты — чудь — признавали власть уже первых русских князей и в качестве подданных принимали участие в их военных мероприятиях, например, в походах Олега на Киев (882) и в Византию (907); имена эстских дружинников встречаются в перечне «общих послов» при заключении договора 944 г. Игоря с Византией («Искусеви» — дружинник княгини Ольги, «Куницар» из Переяслава). Чудь участвовала в походе Владимира I на Полоцк (980).

Князь Владимир, видимо, сумел использовать в своих интересах знатную верхушку чуди — эстов; в частности, сооружая в 991 г. укреплённую линию городов по рекам Десне, Суле, Стугне и др., князь для поселения на ней «нача нарубати мужи лутши», с подвластных Киеву земель, в том числе «и от Чюди». И позднее при киевских князьях служили дружинники — выходцы из Чуди. Таков был Микула Чудин, современник сыновей Ярослава Мудрого, при которых он жил в Киеве в своём «дворе», «держал» Вышгород и был участником съезда трёх Ярославичей, где составлялся древнерусский феодальный законодательный сборник «Правда Ярославичей». Брат Микулы — Тукы — был в составе дружины князя Изяслава в дни киевского восстания 1068 г., а позднее (в 1078 г.) погиб, сражаясь как дружинник князя Всеволода.

Власть над землёю эстов киевские князья поддерживали оружием. Летописи свидетельствуют о походах киевских и подвластных им князей «а землю эстов — чуди. В 1030 г. такой поход организовал князь Ярослав Мудрый, который тогда же основал город Юрьев (Дерпт, ныне Тарту) на месте эстонского укрепления, носившего имя бога Тора. Новый город стал главным центром господства киевских князей в земле эстов; там находился русский гарнизон и жили дружинники, имевшие «сёла о Юрьеве»; в 1060 г. Изяслав Ярославич подчинил эстонскую область Саккала («Сосолы»), наложил на неё определённую дань в 2 тысячи гривен, взял заложников и оставил русских данщиков. Попытка эстов оказать сопротивление, выразившаяся в нападении на Юрьев и Псков, была подавлена. В начале XII в. киевские князья совместно с новгородскими войсками провели ряд походов на отдельные чудские области. В 1117 г. русские войска заняли город эстов Оденпэ (Медвежья голова) «и погост бещисла взяша и возвратишася во свояси со многом полоном». В 1131 г. поход на Чудь организовал князь Всеволод Мстиславич; «и взяша и возложиша на не дань» — записано по этому поводу в киевской летописи, а в Новгородской уточнено: «самих изсече, а хоромы пожьже, а жены и дети приведе домов», в 1133 г. — тот же князь вернул занятый было эстами город Юрьев.

В 30-х годах XII в., после разрыва новгородского боярского правительства с Киевом, отношения с землёй эстов перешли целиком в руки новгородского боярства. Последнее укрепило аппарат своей власти в земле эстов; кроме гарнизонов в городах и погостов, там имелись и другие атрибуты русской феодальной государственности, ибо туда ссылали политических деятелей, не угодных новгородскому боярству. Например, в 1141 г. новгородские власти «заточиша Якуна в Чудь с братомь, оковавше руце к шеи». В Новгороде появились значительные группы господствующего класса, заинтересованные в доходах с Чуди, о чём свидетельствует упоминаемая в летописи под 1176 г. Чудинцева улица в городе.

Развитие феодальной экономики в Новгородской республике приводило к усилению эксплоатации земли эстов, вызывая ответное сопротивление, порой довольно значительное. Так, в 1176 г. «Чюдска земля» напала на Псков, но была отбита. Но движение в земле эстов было, видимо, значительно шире этого эпизода, ибо новгородские бояре пригласили себе на помощь киевского князя Мстислава Ростиславича. Выступая на вече, князь признал, что «се обидять нас поганыа» (т. е. язычники). По данным киевской летописи, ему пришлось двинуть в поход 20-тысячное войско. В результате похода князь «пожьже всю землю их, а сами (эсты. — В.П .) отбегоша к морю, но и ту их досыта паде».

Ещё одно столкновение с поморскими эстами имело место в 1190 г. уже в связи с началом немецкого вторжения в восточную Прибалтику. В 1188 г. произошли какие-то осложнения в новгородской торговле с немецкими городами, что, быть может, связано с разорением карелами в 1187 г. шведского города Сигтуны и последующим нападением шведов, немцев и готландцев на русские владения в земле эстов. Из хроники Генриха мы узнаём, что в 1188 г. немецкие и шведские феодалы на судах «пристали в Виронии, эстонской области, и в течение трёх дней разоряли её».

В том же году немецкие и шведские власти арестовали новгородских купцов («рубоша», т. е. посадили в «поруб», в тюрьму) на Готланде, в Нючепинге («Новоторжец») и Горсхэлле («Хоружск»). Тогда, в ответ, новгородское правительство весной «не пустиша из Новгорода своих [купцов] ни одного мужа за море», а «варягов» «пустиша… без мира» и даже не дало им «съла» (т. е. посла для урегулирования конфликта). Таким образом, новгородские власти закрыли свою гавань для судов под чёрным вымпелом с белым крестом, закрыли они и сухопутную торговлю.

Немцы не замедлили предложить мирное урегулирование конфликта; так возник русско-немецкий предварительный договор 1189 г., повидимому, основанный на прежних русско-немецких договорах. Он содержит намёки на причину происшедшего конфликта: «Оже убьють таль (заложники) или поп новгороцкое или немецкъе Новегороде, то [платить] 20 гривен серебра за голову». В договоре есть ещё статья, подходящая к данному столкновению: «оже родится тяжа в Немцех новгородцю, либо немчину Новегороде, то рубежа не творити (т. е. не прерывать торговли), на другое лето жаловати». Но основным пунктом договора новгородцы выставили следующее: «Первое. Ходити новгородцю послу и всякому новгородцю в мир в Немечьску землю и на Гоцк берег (т. е. на о. Готланд); такоже ходити немечем и готянам в Новгород без пакости, не обидим никым же».

Начавшееся вторжение немецких захватчиков замедлило оформление этого договора, но торговая блокада, объявленная Новгородом, побудила немецких купцов ускорить возобновление торговых отношений, и в 1201 г. «на осень придоша варязи горою (т. е. сушей) на мир», и новгородцы «даша им мир на всей воли своей», вероятно, на основе предварительных условий 1189 г.

Можно думать, что, воспользовавшись именно этими событиями, «поморская Чудь» на 7 шнеках (судах) прошла в 1190 г. через пороги («оболочилися») во Псковское озеро, где была разбита псковичами. Однако и на этот раз движение эстов было, по-видимому, шире, чем о нём сообщают летописные данные, ибо зимой 1191 г. князь Ярослав Владимирович предпринял специальный поход на Чудь с новгородскими, псковскими войсками «и с оболостью своею», вернул занятый эстами город Юрьев «и пожьгоша землю их, и полона бещисла приведоша»; в следующем 1192 г. небольшое новгородское войско, княжеский «двор» и псковичи предприняли ещё один поход, во время которого вновь заняли и сожгли город Оденпэ.