Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

К тому же нельзя исключить, что писец третьего завещания мог сверяться не только с текстом второго, но и с первой духовной грамотой Василия Дмитриевича.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 40.

Там же.

Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). Т. 1. М., 1988. С. 289–290, 384–386.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 40.

ДДГ. № 20. С. 56.

В издании Л. В. Черепнина после «кнѧги» добавлено отсутствующее в тексте грамоты «ни» без оговорки.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 40.

Там же.

В. А. Кучкин исходит из посылки, что позднейшие грамоты, как правило, сокращают текст, а не вносят новые подробности (Три завещания Василия I. С. 39). Но случаи, когда более поздняя грамота содержит добавления по отношению к предшествующей, нередки. Так, вторая духовная грамота Ивана Калиты имеет ряд избыточных чтений в сравнении с первой (см.: Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2008, № 1 (31); Он же. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2008, № 2 (32)), но это не побуждает исследователей поменять представление об их последовательности. Что касается возможности правки текста более ранней грамоты, то в данном конкретном случае в великокняжеской канцелярии должны были осознавать ее необходимость, так как нечеткость оформления грамоты № 15 (21) выглядела очевидной.

ДДГ. № 21. С. 57–59.

Там же, № 2. С. 60–62.

РГАДА, ф. 135, оп. 1, разр. 1, № 16.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 42.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 43.

Обратный пример — совпадение грамоты № 13 (21) и грамоты № 15 (22) при ином чтении грамоты № 16 — встречается всего в двух местах. В последней имеет место описка — «село Иваноивановское», в то время как в грамотах № 13 (21) и 15 (22) верно читается «село Ивановское». В статье о Нижнем Новгороде в грамотах № 13 (21) и 15 (22) говорится о передаче Софье Витовтовне половины «пошлин моих всѣх», в то время как в грамоте № 16 — «пошлин всѣх моих». Оба примера не могут свидетельствовать о непосредственной связи грамот № 13 (21) и 15 (22): в грамоте № 16 в первом случае налицо явная описка, во втором — неверный порядок слов; соответственно, писец грамоты, составлявшейся позже нее и на ее основе, мог исправить эти ошибки без обращения к тексту более ранней грамоты.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 42–43.

Отметим, впрочем, что в некоторых из перечисленных случаев (Белевутовские — Белеоутовские, Софѣѣ — Софьѣ, Юлка — Юлъка) чтение грамоты № 16 выглядит более исправным вариантом, а в случае с нижегородскими селами, которые Василий «подавал» Софье Витовтовне, — более точным фактически, так как эти не названные поименно села, скорее всего, тождественны тем, которые завещал великий князь супруге (и именно во множественном числе) в первой (1406–1407 гг.) духовной грамоте: «а в Новѣгороде Нижнем Алачинские села да Мангачь» (ДЦП № 20. С. 56). В ситуации, когда обе грамоты написаны одним лицом, это свидетельствует скорее в пользу первичности грамоты, содержащей неточные чтения, т. е. грамоты № 15 (22), поскольку при повторном переписывании собственного текста человеку (тем более профессиональному писцу) свойственно исправление своих ошибок, а не умножение их.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 43.

Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. III. СПб., 1903. Стб. 793; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 27. М., 2006. С. 38–39.

Обращение к более ранним грамотам, чем та, которая является непосредственным предшественником, может быть оправдано, если составляется новый документ, но не имеет смысла при написании копии, поскольку в этом случае задачей является простое повторение текста, а не редактирование.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I С. 50–52.

См.: Горский А. А. Судьбы Нижегородского и Суздальского княжеств в конце XIV — середине XV в. С. 155–156; Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 48–50.

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 48–52.

«А дасть Богъ с(ы)ну моему Ивану княжен(ь)е великое держати» (ДДГ. № 20. С. 56).

Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 45.

АФЗХ. Ч. 1, № 229. С. 201–202.

Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 444, прим. 3.

В. А. Кучкин не комментирует эту грамоту, рассматривает только описание сборника Печерского монастыря и пытается подвергнуть сомнению, что в нем имеется в виду пребывание Даниила Борисовича на столе Нижнего Новгорода (Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 43–45), Но главным свидетельством о его вокняжении является именно жалованная грамота, описание сборника только помогает датировать это событие.

АФЗХ. Ч. 1, № 233. С. 205.

Ср.: АСЭИ. Т. 3, № 294. С. 320–321; АФЗХ. Ч. 1, № 229, 230–233, 236, 245–246. С. 201–206, 210–211.

О случаях неправильного прочтения дат копиистами в грамотах, выданных Благовещенскому монастырю, см.: Кучкин В. А. Подделки действительные или мнимые? // Славяне и Русь. М., 1968. С. 327–329.

См.: Савосичев А. Ю. Дьяки и подъячие XIV — первой трети XVI вв.: Происхождение и социальные связи. Опыт просопографического исследования. Орел, 2013. С. 92–99.

Podwody kazimierskie 1407–1432. S. 424: «Item IIII equos in curru, in quo ducebatur vinum de Cracovia metropolitano Kyoviensi in Halicz, dedimus versus Bochnam ad mandata regis X scot.».

См. выше прим. 1154.

ПСРЛ. Т. 25. С. 245–246 (см. текст известия выше, в прим. 2 на с. 301). Ср.: ПСРЛ. Т. 24. Пг., 1921. С. 181–182; Т. 28. М.; Л., 1963. С. 96.

Самостоятельное возвращение Стромилова в Москву маловероятно: наличие при нем столь важного документа, как завещание великого князя, требовало серьезного вооруженного эскорта, который, несомненно, был у митрополита, но не мог оказаться в распоряжении писца.

См.: Полехов С. В. Последние завещания Василия I и печати Витовта. С. 190.

ДДГ. № 20. С. 57; № 22. С. 62.

Соответственно, приход Даниила Борисовича «на свою отчину» следует тогда отнести к началу сентябрьского 6932 г., т. е. к осени 1423 г.

Известно, что предшествующая поездка Фотия по епархиям на территории Великого княжества Литовского и Польши — в 1420–1421 гг. — заняла около 9 месяцев (и Галич тогда был далеко не последним среди посещенных им мест) (ПСРЛ. Т. 35. М., 1980. С. 56; Иванов Д. И. Московско-литовские отношения в 20-е гг. XV столетия. С. 83). Исходя из такого расчета, возвращение митрополита в Москву следует отнести к поздней осени 1423 г.