Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Достаточно сказать, что в этой главе нет ни одной (!) ссылки на труды А. А. Шахматова, А. Е. Преснякова, Д. С. Лихачёва, О. В. Творогова, А. А. Гиппиуса — крупнейших исследователей русского летописания.

Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 422.

Почему, например, за пределами интересов Фомина осталось сочинение Гельмольда (продолжено Арнольдом Любекским и доведено до 1209 г.), долгое время проведшего в земле вагров и принявшего участие в их христианизации? Именно в нём содержатся наиболее подробные сведения о ваграх, так занимавших С. А. Гедеонова, и о других поморских славянах. И пользоваться ей удобно — есть перевод на русский язык: Гельмольд. Славянская хроника. М., 1963. Позволю себе предположить: не потому ли антинорманисты «забывают» о Гельмольде, что о связях балтийских славян с Восточной Европой он не упоминает?

Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 425. Ср. цитату из статьи А. Г. Кузьмина, используемую в качестве обоснования того, что на Руси знали о «русском» происхождении Одоакра (это утверждение опирается на сообщение Иордана, автора VI в., о принадлежности Одоакра к ругам, которые, в интерпретации А. Г. Кузьмина и его последователей, являются не германцами, а русскими): «Кузьмин выражает уверенность, что новгородский летописец XIII в. помнил о событиях V века (поскольку победитель Одоакра Теодорих Великий упоминается в «Повести о взятии Царьграда фрягами» в Новгородской первой летописи под 1204 г. — Е. М .), явно опираясь на устную традицию, может быть уже записанную к этому времени (выделено мною. — Е. М .)… и она оказывается достоверней весьма разноречивых записей об этнической принадлежности Одоакра"». Там же. С. 428. Вообще весь этот пассаж о «русском» Одоакре, упоминаемом в украинских источниках XVII в. и якобы известном и популярном на Руси XI в., мог бы быть предметом отдельного разговора, поскольку наглядно демонстрирует поразительное — и весьма показательное — смешение фактов и вымыслов, сообщений источников разного времени, неадекватных выводов и пр. Об анализе этой традиции см.: Формозов А.А. Человек и наука. Из записей археолога. М., 2005. С. 127–146.

Говоря о причинах «забвения» русским летописцем южнобалтийских славян, А. Н. Сахаров замечает: «Не лежит ли подход к сложному вопросу на поверхности» — варягов-то летописец знает, и «ответ… находится сам собой»: поморские славяне не названы, потому что они и есть варяги (Сахаров А. Н. Рюрик, варяги и судьбы российской государственности // Сборник Русского исторического общества. С. 16). К сожалению, лежащих на поверхности ответов на сложные вопросы не бывает и ответы не находятся сами собой — на поверхности лежат ответы только на поверхностные вопросы.

Чем же хуже тогда сообщение Вертинских анналов о росах, которые оказались свеонами? О них ведь писал свидетель и участник событий — в отличие от Герберштейна.

Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 494.

К этому вопросу обращались многие исследователи, прежде всего издательница «Сказания о князьях владимирских» (Сказание о князьях владимирских / Сост. Р. П. Дмитриева. М.-Л., 1955). В числе последних см. работы «норманиста» В. Я. Петрухина (Сказание о призвании варягов в средневековой книжности и дипломатии // Древнейшие государства Восточной Европы. 2005 г.: Рюриковичи и российская государственность. М., 2008. С. 76–93) и ещё не уличённого, кажется, в норманизме А. И. Филюшкина (Филюшкин А. И. Сравнительный анализ генеалогических легенд XVI в. о происхождении великокняжеских династий Российского и Литовского государств // Древняя Русь и Запад. Материалы научной конференции. М., 1996. С. 133–137).

Правда, и в Средние века некоторые историографы были серьёзно озабочены проблемой достоверности своих источников: так, в начале VII в. Беда Достопочтенный посылал одного из монахов в Рим сверить в архивах папской курии имевшиеся в её распоряжении документы о христианизации Англии, а в XIII в. Снорри Стурлусон подробно обосновывал источниковедческую ценность скальдической поэзии в сравнении с другими источниками информации (Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подг. А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. М., 1980. С. 9–10).

Гедеонов С. А. Варяги и Русь.

Ср. такие «классические» примеры народной этимологии, как « спинжак » вместо « пиджак » (из англ, peajacket — «жакет из грубого сукна») по связи со « спиной », « гульвар » вместо « бульвар » (из нем. Bollwerk — «земляной вал») по связи с « гулять », « купиратив » вместо « кооператив » по связи с « купить » и мн. др.

См. об этимологическом методе: Уколова В. И. Античное наследие и культура раннего средневековья (конец V — начало VII века). М., 1989. С. 207–283; Пизани В. Этимология — История — Проблемы — Метод. М., 1956.

См.: Первольф О. О. Варяги, Русь и балтийские славяне // ЖМНП. 1877. Ч. 192; Фортинский Ф. Варяги и Русь. Историческое исследование С. Гедеонова. СПб., 1878.

Здесь, конечно, стоило бы задаться вопросом, почему такое значение придаётся именно варягам, которые, согласно Повести временных лет (других источников, как мы видели, антинорманисты не привлекают; но скажу за них — согласно и всем другим источникам тоже), занимают маргинальное положение в древнерусском обществе X в.: ни один из киевских князей, равно как и представителей высшей знати (включая участников заключения договоров с греками), носивших скандинавские имена, не называется «варягом» — все они «русь», «князья русские». Само слово «варяг» появляется в связи с описанием похода Олега на Византию под 907 г. и с этого момента обозначает исключительно воинов-наёмников, купцов, но отнюдь не древнерусскую элиту (см.: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Скандинавы на Руси и в Византии в X–XI вв. К истории названия варяг // Славяноведение. 1994. № 2. С. 56–68). Более логичны в контексте антинорманизма были попытки, особенно интенсивные в 1940–1950-е гг., обосновать славянское происхождение названия русь (например, «среднеднепровская» гипотеза М. Н. Тихомирова).

Можно предполагать, хотя никто и никогда не задавался этим вопросом, что суффиксальное — г было отнесено С. А. Гедеоновым к корню слова, т. е. морфологическая структура слова (разделение его на корень и суффикс) осталась неясной «этимологам», что было простительно С. Герберштейну, но непростительно уже С. А. Гедеонову, а тем более современным ангинорманистам.

Кузьмин А. Г. Два вида русов в юго-восточной Прибалтике // Сборник русского исторического общества. С. 210.