Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Особенно интересна судьба этого текста в старообрядческой книжной традиции. Старообрядцы не только включили в свой круг чтения протестантский памфлет, но и стали перерабатывать его под российские нужды. «Сказание о двух старцах» сопровождалось комментариями, которые фактически представляли собой отдельное сочинение, озаглавленное «Объявление настоящаго времени, что явилося на седьмьсотои год». Его автор перечисляет реформы Петра I, связанные с европеизацией русского общества, перемежая их с цитатами из различных сочинений. Признаки конца света, предсказанного двумя пророками, старообрядческий автор видел в появлении гербовой бумаги, брадобрития, введении немецкого платья и обычаев, табака, увеличении числа кабаков. Особенно подробно комментируются перемены в одежде: «Одежду жены имеют зело неподобно, и неискусно груди выняты, паче же рещи наги и безерамны показуются» [592]. Как видим, отредактированный соответствующим образом религиозный памфлет старообрядцы использовали для критики светских властей. Правительство хорошо осознавало опасность «Сказания о двух старцах». В XVIII столетии поиском и изъятием списков этого документа занималась Тайная канцелярия [593]. Таким образом, правительство, которое обеспечило многократный перевод сочинения на русский язык, было вынуждено тратить значительные усилия на борьбу с его распространением в народной среде. Судя по большому числу сохранившихся до наших дней списков, борьба эта была безуспешной. Конец тиражированию «Сказания о двух старцах» положила постепенная секуляризация европейской, а затем и русской культуры. В XIX столетии прежде неистребимый текст полностью вышел из обращения.

Легендарная переписка турецкого султана — другой пример проникновения европейских подделок в русско-украинскую культурную среду. Произведения этого цикла также имеют достаточно примитивный сюжет. Часто (хотя и не всегда) они составляют пару из высокомерного послания турецкого султана и дерзкого пародийного ответа. Эти тексты распространялись в Европе в качестве антитурецких памфлетов. Их литературный характер никогда не ставился под сомнение серьезными исследователями, а европейское происхождение доказано американским учёным Д. К. Уо [594].

Исключительно антитурецкое значение «переписка» сохраняла не слишком долго. Уже в XVII в. «Легендарное послание турецкого султана немецким владетелям и всем христианам» попало в состав протестантского памфлета в качестве описания грозной кары, которой Бог наказывает католиков за притеснение протестантов в Венгрии [595].

Наиболее интересна судьба другого произведения этого цикла — «Легендарной переписки турецкого султана с Чигиринскими казаками». Его перевод первоначально вошёл в русскую книжность как антитурецкий памфлет. Однако наиболее широкое распространение текст получил уже с середины XVIII столетия на Украине. В поздних украинских вариантах сочинения мы видим адаптацию памятника к новым историческим условиям. Вместо Чигиринских казаков в нём появились гораздо более популярные запорожцы, а текст обогатился ярким украинским фольклором. Украинский вариант «переписки» приобрёл особую популярность после того, как в 1872 г. журнал «Русская старина» опубликовал это сочинение по трём различным спискам с комментариями Н. И. Костомарова [596]. В том же году был издан другой вариант переписки запорожцев с турецким султаном [597]. Актуальность сочинения усилило новое обострение отношений с Турцией, вылившееся в русско-турецкую войну 1877–1878 гг. В это время с каким-то из вариантов письма запорожцев познакомился И. Е. Репин. Забористый текст послания вдохновил художника на создание картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» [598].

Появление картины Репина предало «переписке» запорожцев с султаном новое качество. Если в XVIII–XIX вв. благодатной почвой для распространения произведения оставались войны с Османской империей, то теперь талант Репин создал обобщающий образ национальных героев, объект национальной гордости русских и украинцев. Появление картины Репина обеспечило «письму запорожцев» общероссийскую известность. Репродукции картины оказались в домах самых разных людей. Желание узнать, что же вызывает у казаков такой смех, возникало постоянно. Одна из репродукций «Запорожцев» висела на даче И. В. Сталина. Его дочь С. Аллилуева писала, что Сталин «обожал эту вещь и очень любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа» [599]. Из цитаты видно, что Сталин знакомил окружающих с поздней версией послания, так как в редакции XVII в. нет ничего неприличного. Очевидно, что некоторая скандальность позднего текста способствовала его популярности.

Актуальность картины Репина существенно усилилась в годы Великой Отечественной войны. Образы запорожцев были переосмыслены в антифашистском плакате (1942). Место казаков XVII в. заняли украинские партизаны, которые писали письмо «Гаддольфу Гитлеру». Появился и новый вариант «письма». Он не имел непечатных выражений, однако сохранял колорит первоисточника. К примеру, Гитлеру рекомендовали: «Про це скажи Герингу, Гебельсу и Риббентропу, и поцелуй их за одно в…» [600]

Этот вариант из возможных для распространения в печати является самым жёстким. Более «фольклорные» версии не могли публиковаться в официальных изданиях, что препятствовало распространению сочинения. Ситуация изменилась после появления Интернета. В нем «Письмо» распространяется массово. В августе 2007 г. таких публикаций обнаружилось менее ста, а в апреле 2008 г. — уже более двухсот. Размещённый на yandex.ru сервис «Пульс блогосферы» показывает, что в блогах данный текст встречается постоянно. Мне удалось обнаружить в Сети только поздние варианты памфлета, причём многие тексты содержат непечатную лексику. Иногда о характере информации предупреждает сообщение: «Внимание! Ненормативная лексика! Содержание этой страницы или секции может показаться некоторым читателям непристойным или оскорбительным». Спектр сайтов, где вывешено письмо, крайне широк — от «Православного Форума Апостола Андрея Первозванного» до сетевых дневников, объединяющих автомобилистов. Автоматический поиск информации о «Письме» выдаёт даже порносайты, обычно не публикующие литературные памятники XVIII в. Выявить какую-либо социокультурную группу, в которой преобладает интерес к данному сочинению, оказалось невозможным. Можно лишь отметить, что среди читателей преобладают русские и украинцы. Любопытно, что при интернет-публикации данного письма очень редко сообщается о его литературном характере. Обычно текст рассматривают как подлинный документ. При этом высказываемые иногда сомнения зачастую тоже не в полной мере соответствуют реальности. К примеру, скептически настроенный комментатор одной из публикаций отметил: «Письмо имеется в многочисленных вариантах, начиная от XVII в., но, скорее всего, это просто апокриф, волна интереса к которому возникла аккурат к русско-турецкой войне 1877–78 гг. Именно тогда Репин и решил написать картину — социальный заказ, так сказать» [601].