Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Трудно проследить независимое существование волжских булгар после завоевания и интеграции Волжской Булгарин в состав Золотой Орды. Появление кипчакоязычного населения, монгольское иго, а затем чума к концу XIV в. полностью изменили и этническую, и лингвистическую карту Поволжья. После этого трудно даже пытаться описать, кем могли быть волжские булгары.

Тем не менее имя булгар продолжало занимать особое место в истории народов Поволжья. Обратимся, например, к классическому анализу наиболее важных татарских исторических источников, который предложил М. А. Усманов [648]. В своей книге он анализирует «Джами ат-теварих» Кадыр Али Джелаира (1602 г.), анонимное сочинение «Дафтар-и Чингиз-наме» (конец XVII в.), «Теварих-и Булгарийя» Хисамиддина б. Шерефеддина Булгари-Муслими и «Теварих-и Булгарийя» Таджаддина Ялчигула. Только из этого простого перечисления понятно, что истории Волжской Булгарии занимали заметное место в татарской литературе последних пятисот лет, а один из этих авторов даже называл себя «булгарином» [649].

Один из упомянутых трудов — «Теварих-и Булгарийе» Хисамиддина б. Шерефеддина Булгари-Муслими, недавно заново опубликованный в Казани [650], не был известен учёным до 1846 г., когда его описал И. Н. Березин [651]. Некоторые относят этот труд к XVI в., другие (начиная с Марджани и заканчивая М. Усмановым) считают его гораздо более поздним произведением или же сильно критикуют текст [652]. Я должен однозначно подтвердить вторую точку зрения. В этом источнике не только искажено изложение основных фактов, относящихся к эпохе Чингиз-хана и даже Тамерлана, но он ясно упоминает Надир-шаха Афшара, который родился в 1688 г. и был правителем Ирана с 1736-го до своей смерти в 1747 г. [653]Таким образом, речь должна идти о сочинении второй половины XVIII или даже XIX в., хотя, безусловно, некоторые его фрагменты могут основываться на более ранних источниках. Другой упомянутый труд — «Теварих-и Булгарийя», или «Тарих-нама-и булгар», написанный Таджаддином Ялчигулом в 1220/1805 г. и недавно заново изданный в Уфе [654], характеризуется М. Усмановым как наивный и не очень убедительный [655]. Эту точку зрения я также должен однозначно подтвердить.

Как мы можем объяснить устойчивое употребление термина «Булгар» в этих «досовременных» источниках. Известно, что традиционные формы «досовременной» идентичности включали идентичность, основанную на религии, местных связях и племенной принадлежности. Таким образом, традиционная «досоврсменная» идентичность должна была бы быть такова (приведём несколько примеров): мусульманин, христианин или иудей; «происходящий из Казани», «происходящий из Самарканда» или «происходящий из Туркестана»; джелаир, кунграт или найман. К Новому времени знания о племенной принадлежности у казанских татар были утеряны. Важный вопрос: насколько вписываются истории булгар, созданные на Средней Волге, в эти рамки и в какой связи они состоят (и состоят ли?) с государством Волжская Булгария? Я бы предположил, что булгарские истории этого времени не могут отражать современное им булгарское национальное самосознание, поскольку идея «территориальной нации» к тому времени в Российской империи известна не была.

Рассмотрим небольшой отрывок из «Теварих-и Булгарийе» Хисамиддина б. Шерефеддина Булгари-Муслими, а именно историю обращения волжских булгар в ислам. Согласно этому источнику в 9 г.х. (630 г.) пророк Мухаммад послал Абд ар-Рахмана б. Зубайра, Зубайра б. Джада и Тальху б. Усмана к булгарам проповедовать ислам. Согласно тому же источнику правителем булгар в то время был Айдар-хан, а его визирем — Барадж. Этот отрывок текста выглядит весьма спорным по многим причинам: при жизни Мухаммада Исламский халифат только начал своё распространение за пределы Аравийского полуострова, а булгары во время Мухаммада и Кубрата, вполне возможно, ещё не переселились к месту слияния Волги и Камы. Те же сведения (с небольшой разницей в именах) повторяются и Ялчигулом [656]. Учитывая эти данные, я бы утверждал, что труд Хисамиддина б. Шерефеддина Булгари-Муслими — отчасти попытка написать (или подделать, или воспроизвести подделку) исламскую историю народов Поволжья, которая восходит к принятию ислама в эпоху государства волжских булгар.

Недавно Аллен Франк, также основываясь на подобных историях булгар, пришёл к выводу, что ранее существовало булгарское общинное самосознание. Франк сравнил его с идентичностью современных казанских татар, о котором я писал выше [657]. Однако, как я уже отмечал, Франк путает различные ранние формы донациональной общинной идентификации с современными идеологическими конструктами территориальной нации.

Вопрос о существовании общинного самосознания волжских булгар в XVI–XIX вв. требует дальнейшего детального рассмотрения. Я не убеждён, что оно когда-либо существовало. Попытки же отдельных мыслителей XVIII–XIX вв. защитить его во взаимосвязи с мусульманским прошлым представляют собой обратный пример нарушения связи с прошлым.

Ещё один важный вопрос, который я хотел бы затронуть в этом эссе, — является ли издание сборника материалов, известное под названием «Джагфар тарихы», важной вехой в изучении волжских булгар и их потомков или же это продуманная фальсификация, предпринятая с целью подкрепления аргументов современных защитников булгарского национализма? Я утверждаю, что данная работа является несомненной сплошной фальсификацией, возможно, продолжающей традиции более ранних фальсификаций истории булгар [658].

Фальсификация документов, исторических источников и других памятников материальной культуры — распространённый феномен [659]. В досовременный период подделка документов могла служить для обоснования юридических требований. В более поздние же периоды особую популярность получили подделки знаменитых произведений искусства. Как я уже упоминал выше, скорее всего, «булгарская» история XVIII–XIX вв. являет собой лишь попытки отобразить фиктивную связь с исламским прошлым. Но в XX в. фабрикация исторических источников (в том числе и археологических) могла производиться с иными целями, прежде всего для того, чтобы подкрепить претензии представителей современных наций на древнее историческое прошлое [660]. Таким образом, данный феномен часто является продуктом роста числа национальных идеологий, современного процесса, появление которого часто связывается с периодом французской революции. В Европе множество источников было сфабриковано сторонниками той или иной территориальной нации. Некоторые из них даже становились частью национального исторического мифа страны (как в случае со знаменитым источником по истории Ирландии). Источники, сфабрикованные сторонниками территориальных наций, настолько вплетаются в национальные мифы страны, что становится трудно установить реальный ход истории [661]. Ещё один интересный пример представлен в работе Шоры Ногмова «История адыгейского народа». Очевидно, что это произведение, написанное до периода подъема на Кавказе национальных идеологий, во многом повторяет исторические работы Карамзина с целью создать местную историческую традицию своего ссвсрокавказского народа [662].