Денис Хрусталёв - Ледовое побоище в зеркале эпохи [Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере]

Характерно, что в условиях договора отмечена «Лотыгола» (Латгалия). В латгальской области Адзеле (Очела) в XII веке собирали дань новгородцы [289] Н1Л. С. 20, 36, 203, 225. . Однако, в известиях Генриха Латвийского латгалы выступают данниками Пскова. В 1224 году латгальскую дань с Толовы (Талавы) немцы «возвращают» Новгороду [290] Генрих Латвийский. Хроника. Гл. XXVIII, 9; Матузова В.И., Назарова Е.Л. Ук. соч. С. 140. . В 1225 году договор опять подтверждает Новгород [291] Генрих Латвийский. Хроника. Гл. XXIX, 4: Матузова В.И., Назарова Е.Л. Ук. соч. С. 140. . Но в 1284 году в Латгалии («оу Волысту») дань собирали псковичи [292] П1Л. С. 13–14; П2Л. С. 22; ПЗЛ. С. 88. . Затруднительно выяснить, когда и при каких обстоятельствах Новгород передал Пскову — и передал ли вообще? — свои права на латгальскую дань [293] См.: Selart A. Livland und die Rus' im 13. Jahrhundert. Köln — Weimar — Wien, 2007. S. 165. . Вероятно, в 1240 году Орден перехватил выплаты, но после Ледового побоища вернул всё Новгороду, в соответствие с договором 1224 года. Псков же, судя по всему, действовал по «поручению» «старшего брата». «В любом случае, — заключала рассмотрение вопроса Е.Л. Назарова, — Новгород демонстрирует верховную власть и над Толовой, и над Псковом» [294] Назарова Е.Л. Латгальская дань в системе отношений между Новгородом и Псковом // Восточная Европа в древности и средневековье. Политическая структура Древнерусского государства. VIII Чтения памяти чл. — корр. АН СССР В.Т. Пашуто М., 1996. С. 66. ?

После 1242 года влияние князя Александра Ярославича на новгородскую политику существенно возросло и стало исключительным после того, как он был объявлен великим князем [295] См.: Янин В.Л. Новгородские посадники. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 203–206. . В позднейшем договоре с Ярославом Ярославичем новгородцы обвиняли Александра Ярославича в «насилиях» над их правами и свободами [296] «А что, княже, братъ твои Александръ деялъ насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступи» (ГВНП. № 2. С. 11). Ср: ГВНП. № 3. С. 12. . Располагая непререкаемым авторитетом для новгородцев, Александр был таковым и для псковичей.

15 сентября 1248 года папа Римский Иннокентий IV в своем послании Александру Ярославичу упоминает переговоры, которые велись по поводу строительства в Пскове «соборного храма для латинян» — город назван «град твой Псков» ( Pleskowe civitate tua ) [297] Матузова В.И., Назарова Е.Л. Ук. соч. С. 268–269. .

Тем не менее, современники продолжали считать, что в Пскове сильны сепаратистские настроения. В 1252 году сюда бежит Андрей Ярославич, в следующем году Ярослав Ярославич, а ещё через четыре года Василий Александрович [298] Н1Л. С. 80, 82, 307, 309; Воскр., 159–160; С1Л. С. 327, 331, 334. . Но никого псковичи не приняли и в конфликт с Александром не вступили. Лишь после его смерти они решились на самостоятельный акт — утверждение собственного князя — литовского «выгонца» Довмонта.

Под 1265 годом в летописи указано однозначно: «посадиша Пльсковичи у себе князя Довмонта Литовьского» [299] Н1Л. С. 85, 314. Ещё более однозначно указано в Повести о Довмонте (XIV в.): «посадиша его псковицы на княжение въ граде Пскове» ( Охотникова В.И. Псковская агиография XIV–XVII вв.: Исследования и тексты. Т. 1. Жития князей Всеволода-Гавриила и Тимофея-Довмонта. СПб., 2007. С. 415). . Лишь прослышав про такое, великий князь Ярослав немедленно собрал Низовские полки и отправился изгонять Довмонта. Но за псковичей вступаются новгородцы, и князь вынужден отослать войска. Примечательно, как горожане подкрепляют свою позицию, обращаясь к князю: «Или, князь, тебе с нами согласовав, тоже ехать [княжить] в Псков?» («оли, княже, тобе с нами уведавъшеся, тоже ехати въ Пльсковъ») [300] Н1Л. С. 85, 315. . Судя по всему, недовольство Ярослава было связано с тем, что новгородцы сами согласовали («уведавъшеся») псковичам Довмонта — без его участия, что при Александре Ярославиче было невозможно. Теперь князь вынужден был согласиться с восстановлением прежних прав.

В Раковорском походе 1268 года псковичи выступают союзниками новгородцев, а во время немецкого нападения на Псков, случившегося в том же году, именно прибытие новгородской рати решает исход дела. Казалось бы, в данной ситуации налицо вновь всего лишь военный союз двух суверенных общин. Однако уже следующее летописное известие ставит сторонников «теории независимости» в тупик. Во время конфликта с князем Ярославом новгородцы созывают на войну всю свою волость, в составе которой оказывается и Псков: «И совкупися в Новъгородъ вся волость Новгородьская, Пльсковичи, ладожане, Корела, Ижера, Вожане» [301] Н1Л. С. 89, 321. . В.Л. Янин усмотрел в этом не указание на причисление Пскова наряду с Ладогой, Ижорой и Водью к новгородским владениям, а всего лишь речевой штамп, использованный летописцем «для обозначения военного единства» [302] Янин В.Я. «Болотовский» договор. С. 12. Ср.: Колотилова С.И. Ук. соч. С. 150. . Этому выводу аплодировал и А.В. Валеров [303] Валеров А.В. Ук. соч. С. 209. .

Примечательно, что упомянутые исследователи сохраняют верность своей концепции даже при рассмотрении известия о назначении в Псков наместника. Отправляясь в 1270 году в Орду, Ярослав Ярославич оставил в Новгороде «Андрея Воротиславича, а пльсковичемъ дасть князя Аигуста» [304] Н1Л. С. 89. 321. . О статусе Аигуста (Августа) по отношению к Довмонту летопись не содержит никаких намеков. Исследователи выказали немало усилий, пытаясь разъяснить соотношение их полномочий. Главное, считает Янин, а вслед за ним Валеров, что «об изгнании Довмонта в летописи не говорится ни слова».

Следовательно, Аигуст был представителем великого князя, а не Новгорода и, возможно, вел с псковичами «какие-то переговоры» [305] Валеров А.В. Ук. соч. С. 210–211. .

Не вступая в долгую полемику, отметим, что Довмонт не упоминается уже в известии о выступлении новгородцев против князя Ярослава в 1269 году. Оставался ли он в городе, если в конце того же года туда был назначен Аигуст? Что мешает предположить, что в тот год Довмонт покинул Псков, а на его место был направлен новый князь? Ответ: только позднейшая летописная традиция.

Под 1299 годом новгородская летопись сообщает следующее: «преставися Довмонтъ, князь Пльсковьскыи, много пострадавъ за святую Софью и за святую Троицю» [306] Н1Л. С. 90, 330. . Именно так: будучи «князем псковским», пострадал за Новгород (Св. Софию), а также за Псков (Св. Троицу). В период между этими датами — 1269 и 1299 годами — Довмонт в летописи никак не связан с Псковом. И даже такое апологетичное, воспевающее псковскую независимость сочинение, каковым является «Повесть о Довмонте», ничего не сообщает о пребывании этого князя в Пскове в указанное время. С другой стороны, иные источники представляют Довмонта в те годы всего лишь главой княжеских дружинников.