Анатолий Хазанов - Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских народов за независимость (XVI–XVIII вв.)

Хотя эксплуататорская верхушка африканского общества принимала участие в работорговле, следует отвергнуть как совершенно ненаучные и бездоказательные спекуляции некоторых буржуазных ученых, пытающихся возложить равную долю ответственности за работорговлю на европейцев и африканцев. Так, в опубликованной в апреле 1968 г. в журнале «Форин эфферс» статье Р. В. Хауи пишет: «Стыд за работорговлю и рабство следует разделить поровну между черным вором и белым покупателем». К этой точке зрения близок и. Б. Дэвидсон, который пишет о «торговом партнерстве» европейцев и африканцев, деливших и опасности и выгоды торговли рабами [152, с, 197].

Подобная постановка вопроса противоречит исторической действительности и способна лишь увести в сторону от правильного понимания проблемы. Известно, что до появления европейцев в Африке рабство хотя и существовало; но имело патриархальный характер, а работорговля была лишь спорадическим явлением. Только с приходом колонизаторов, по их инициативе и при их непосредственном участии был создан тот чудовищный механизм работорговли, который, подобно колоссальному прессу, раздавил и уничтожил прежние социально-политические структуры в зоне португальского владычества.

Португальская работорговля прошла несколько этапов своего развития. Первая фаза работорговли охватывает вторую половину XV — первую половину XVI в. До 1481 г. работорговля практиковалась отдельными купцами, пиратами и авантюристами и имела ограниченные размеры. Особенно много рабов вывозилось португальцами в это время из государства Конго.

Кроме Конго к концу XV в. португальцы покупали рабов и на Верхнегвинейском побережье — в Золотом Береге, в ряде районов современной Либерии, около р. Шербро и в других областях побережья Сьерра-Леоне [144, с. 14]. По сведениям Пашеку Перейры, в конце XV в. из прибрежных районов от Сенегала до Сьерра-Леоне ежегодно вывозилось не менее 3,5 тыс. рабов [119, с. 105–106].

С 1481 г. работорговля была объявлена королевской монополией. Чтобы обезопасить столь прибыльную торговую монополию от посягательств со стороны своих подданных, а также со стороны соперничающих европейских держав (сначала кастильцев, позже — французов, англичан и голландцев), португальская корона с самого начала стала заботиться о строительстве на западноафриканском побережье крепостей, фортов и укрепленных торговых факторий. Первая и наиболее важная из этих крепостей, Сан-Жоржи-да-Мина, была построена в 1482 г. [43, дек. I, кн. III, гл. 1]. В последующие годы португальские форты и укрепленные торговые станции появились во многих местах вдоль всего западноафриканского побережья. В этих торговых станциях жили агенты португальского правительства, клерки, кладовщики, сборщики налогов, ремесленники, купцы, солдаты, сержанты, священники и т. д. Ни один частный гражданин не мот жить в этих факториях, не имея на то специального королевского разрешения.

Жившие в факториях представители королевской казны развернули бурную деятельность, направленную на добычу максимального количества «живого товара». С этой целью они посылали в глубинные районы страны агентов, мулатов и африканцев, хотя иногда это бывали и португальцы, заключали торговые сделки на покупку рабов с африканскими правителями, а чаще нанимали небольшие отряды вооруженных кондотьеров, организовывавших грабительские нападения на мирные селения с целью похищения жителей. Такого рода «киднэпинг», проводившийся агентами, приобретшими квалификацию, опыт и повадки профессиональных охотников за людьми и пользовавшихся покровительством и поддержкой португальской чиновничьей бюрократии, осуществлялся в XVI в. в массовых масштабах в государстве Конго.

Жалуясь на насилия, бесчинства и необузданный произвол португальских чиновников и торговцев, король Конго Аффонсу I писал в 1526 г. королю Португалии Жуану III: «Сеньор, Ваше Величество должно знать, что нашему королевству наносится такой урон, что мы должны принять необходимые меры. Это вызвано тем, что ваши факторы и чиновники предоставили людям и торговцам, прибывшим в это королевство, полную свободу открывать торговые лавки и продавать многие вещи, запрещенные нами (по-видимому, Аффонсу имеет в виду огнестрельное оружие. — А. X.), которые распространились по нашим королевствам и владениям в таком изобилии, что многие вассалы, обязанные нам повиноваться, восстают, так как имеют этих вещей больше, чем мы… Нам наносится большой ущерб, ибо упомянутые торговцы ежедневно уводят уроженцев страны, сыновей земли и сыновей наших дворян, вассалов и наших родственников, как воров и негодных людей, сознательно крадут их, чтобы получить таким путем вещи и товары этого королевства, которые они желают иметь, а похитив их, ведут продавать, и поэтому, сеньор, наша земля опустошается и обезлюдевает» [118, док. XXVII, с. 54].

Со второй половины XVI в. начинается вторая фаза работорговли, когда главным рынком рабов становится Бразилия. Своего апогея португальская работорговля достигает в XVII–XVIII вв., когда в результате усилий иезуитов и отказа индейцев работать на плантациях королевскими указами было запрещено обращать индейцев в рабство и единственным источником получения рабочей силы стала работорговля. Эти указы были вызваны отчасти и тем обстоятельством, что королевская казна получала значительную прибыль, вынуждая плантаторов покупать африканских рабов, так как работорговля была обложена высокими налогами [326, с. 156].

В этот период в поисках новых источников «живого товара» для снабжения огромного рынка рабов в Бразилии португальцы начали военную интервенцию в Анголе. Именно с этого времени португальская работорговля приобрела характер хорошо организованного широкомасштабного предприятия, имевшего многие черты зарождавшегося в процессе первоначального накопления крупного капиталистического предпринимательства.

В этот период работорговля от спорадических пиратских налетов отдельных авантюристов переходит к системе организованного грабежа. Возникают работорговые компании, монополизировавшие торговлю рабами [подробнее см. 251а]. В экспедициях участвуют уже целые контингенты регулярных войск. В 1689 г. была отменена королевская монополия и введена «свобода» торговли рабами для всех лиц. Началась ожесточенная конкуренция между компаниями и частными торговцами [288, с. 20]. Один из очевидцев этих скорбных событий, ранний португальский автор (XVIII в.) С. Корреа, свидетельствует, что в его время только из Луанды ежегодно экспортировалось примерно 8 тыс. рабов и столько же из Бенгелы. «Эти 16 тыс. рабов до сегодняшнего дня удовлетворяют большую часть Бразилии», — пишет он. По сведениям этого автора, в 1786 г. из Луанды было вывезено 9200 невольников, главным образом в бразильскую капитанию Пара. В капитанию Баия вывозились в основном рабы из Мина, которые, «будучи очень здоровыми, сильными и активными, не уступают рабам из Анголы» [134, т. I, с. 61].