Никита Хотинский - Ковыль-трава на Куликовом поле

Наиболее мощные и частые миграционные цунами зарождались в континентальных глубинах Центральной Азии. Отсюда они распространялись в основном на запад и, достигая южно-русских степей, затухали лишь на придунайских равнинах, где степная зона выклинивается. Но иногда направление пути скотоводов менялось. В эпоху бронзы (2-е тысячелетие до нашей эры) отчетливо прослеживается волна перемещения южных степных племен на север, в лесные районы Русской равнины и Сибири.

С VII века до нашей эры в причерноморских степях господствовали скифы, которые были вытеснены сарматами, разгромленными в свою очередь гуннами в VI веке нашей эры. Гунны дошли до придунайских степей, совершая до середины V века нашей эры глубокие вторжения в Западную Европу. Позднее, в VII–XII веках нашей эры, в степи Причерноморья вторглись новые кочевники: торки (гузы) из Приаралья и кыпчаки (половцы) из западносибирской Барабы. Северный Прикаспий в этот период был заселен тюркоязычными племенами, объединявшимися в Хазарский и Огузский каганаты.

Киевская Русь, охватывавшая в основном лесостепные районы, издавна стояла на пути движения кочевых племен на запад. С востока, из Приаралья, сюда неоднократно вторгались тюркские племена: печенеги — в X веке и в первой половине XI века, а затем (с 1055 года) — вытеснившие их в Венгрию половцы. В начале XIII века половцы-кыпчаки занимали земли от Днепра до Иртыша. С тех пор летописцы стали называть южнорусские степи половецкими или кыпчакскими. Борьба со степняками-половцами, то обострявшаяся, то затухавшая (вплоть до возникновения зыбких союзнических отношений), велась в целом успешно вплоть до вторжения на Русь монголо-татарских орд.

Эта мощная и страшная сила кочевья накопилась в континентальном ядре Азии. В начале XIII века здесь образовалась огромная Монгольская империя Чингис-хана, в течение 15 лет захватившего и опустошившего Китай, Среднюю Азию, Иран и Афганистан. В 1222–1223 годах монголо-татарские войска через Иран и Закавказье проникли в степи Северного Кавказа, впервые явив свое лицо Европе.

Первое столкновение русских с монголо-татарами произошло в 1223 году на небольшой степной речке Калке (ныне Кальчик), впадающей в Азовское море. Здесь объединившиеся перед лицом грозного врага русские и половецкие войска потерпели полное поражение. От этого времени все древнерусские летописцы начинают отсчитывать время монголо-татарского владычества на Руси. После битвы на Калке победители дошли до Дона, но дальше не пошли и, повернув обратно, ушли в заволжские степи. В войне 1229–1230 годов монголо-татары сломили сопротивление восточноевропейских степных кочевников — половцев и аланов. В 1237 году, преследуя их остатки, они вторглись в Северо-Восточную Русь, находившуюся в ту пору в стадии экономического и культурного расцвета.

Княжеские междоусобицы, феодальная разобщенность, недооценка масштабов надвигавшейся грозы — все это ослабило Древнюю Русь, и она не смогла противостоять жестко централизованной, «неведомо откуда появившейся» и невиданной доселе великой силе новоявленных кочевников. Нашествие 120-тысячной орды возглавлял Батый — внук Чингис-хана, унаследовавший от своего предка жестокость, организаторские способности, стремление к химерической цели — мировому господству.

«Считая себя сильнее всех, он стал выступать против царств, намереваясь подчинить себе весь мир… Он одолел самих куманов (половцев. — Н. X.) и подчинил себе их страну». Так свидетельствует венгерский монах Юлиан — современник эпохи нашествия Батыя — и далее продолжает: «Ныне же находясь па границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже напала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж, также княжества русских. Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских…» [50] Письмо венгерского монаха Юлиана // 3а Землю Русскую. М., 1983. С. 404.

Не зная бродов и торных дорог на Русь, войско Батыя действительно должно было ожидать зимних холодов. Зима 1237–1238 годов выдалась, вероятно, малоснежная, и татарские кони, приспособленные к стуже, могли, как обычно, добывать себе прокорм «из-под копыт». О собственном пропитании кочевники не беспокоились, уповая на скорую и богатую добычу. Как только холодный панцирь прочно сковал землю и реки, орды Батыя ринулись в глубь Северо-Восточной Руси.

Один за другим пали цветущие русские грады: Рязань, Коломна, Москва и, наконец, 7 февраля 1238 года Владимир — центр Северо-Восточной Руси. Четырнадцать крупных городов лежало в развалинах и пепелищах [51] Черепнин Л. В. Монголо-татары на Руси (XIII в.) // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977. С. 198. .

Из Торжка Батыевы орды двинулись к Великому Новгороду, но, не дойдя 100 верст, повернули обратно, уйдя летом 1238 года в половецкие степи. Но уже вскоре, в 1240 году, монголо-татары нанесли свой новый сокрушительный удар, сровняв с землей Киев и опустошив русские земли. Связь формировавшегося Русского государства с южными морями и с Византийской империей была полностью прервана на многие столетия.

Выжженная и опустошенная земля, руины городов, почти полное уничтожение населения — все это поражало воображение даже современников сурового нравами средневековья. Плано Карпини — посол папы Иннокентия IV, посетивший поверженную Русь в 1245 году, писал о великом «избиении земле Руссии». Он поражался количеству костей человеческих, усеявших поля русские [52] Карпини П. История монголов. СПб., 1911. .

Здесь мы временно прервем рассказ о последствиях Батыева нашествия на Русь и обратимся к поиску причин, вызвавших частые и грандиозные перемещения кочевых племен по степным дорогам Евразии. Вопрос этот, занимавший умы многих ученых — философов, историков, этнографов, археологов, природоведов, остается до сегодняшних дней окончательно не выясненным. Причина в том, что данная комплексная проблема не освещалась, как правило, в целом, а рассматривалась обычно под узкопрофессиональным углом зрения различными исследователями. Обычно подчеркивались и противопоставлялись друг другу либо социальные, либо экологические аспекты проблемы.

Социально-экономическая сущность хозяйства кочевников-скотоводов определяла их высокую подвижность, способность преодолевать большие расстояния. Эти перемещения происходили не в абстрактном пространстве или «безвоздушной» среде, а по вполне определенным местностям, ландшафтно-климатический облик которых в прошлом неоднократно менялся. Эти изменения могли сильно влиять на степень подвижности кочевников.