Никита Хотинский - Ковыль-трава на Куликовом поле

Сквозь редеющую пелену тумана выглянуло солнце, осветило ряды русских полков. По свидетельству летописца, то воинство было светлым: блестели доспехи богатырей, белели одежды, которые по традиции на Руси одевали люди в торжественные, а иногда и в трагические моменты жизни. Навстречу им, с южной стороны Поля, медленно ползла темная туча ордынского войска.

Что это — символическое сопоставление в цвете добра и зла, плод воображения поздних интерпретаторов картины сражения? Современные специалисты по древнему вооружению считают, что этот образ мог иметь вполне реальные основания. Татары, испытывая недостаток в металле, часто использовали пропитанные смолой темные кожаные доспехи. Только богатые ордынцы имели кольчуги, остальные же отправлялись на войну без особой защиты тела, свидетельствует Гильон Боплан, видевший вооружение крымских татар XVII века. Обычное вооружение ордынца — сабля, кинжал, лук с колчаном и 20 стрелами, которыми он стрелял без промаха на 60–100 метров [148] Каргалов В. В. На степной границе. М., 1974. С. 13. . Татарские лошади были некрасивы, но неприхотливы и очень выносливы — однократно могли пройти быстрым ходом 20–30 миль. Каждый воин, отправляясь в поход, вел за собой не менее двух запасных лошадей.

Главная сила ордынцев — мощный первый удар, наносимый конницей. При этом они осыпали противника тучами стрел, нанося ему большой урон. Развивая наступление, ордынцы всегда стремились прорваться в тыл противника с флангов. Но этот испытанный прием оказался малоэффективным на Куликовом поле — там негде было развернуться коннице. Русские полки образовали глубоко эшелонированную позицию и навязали противнику прямой бой, в котором получили преимущество. Оно, конечно, не предопределяло исхода сражения в пользу русских.

Ордынцы были сильны не только мощью первого удара, но и умением наращивать ее в течение продолжительного времени. Обладая исключительной подвижностью, они обычно прочно удерживали в своих руках инициативу, постоянно перегруппировывая силы и меняя направление главного удара. Они, видимо, одними из первых начали широко использовать маневр концентрации войск на отдельных участках фронта. Уже во времена Чингис-хана монголо-татары могли штурмовать крепости денно и нощно; при этом штурмовые отряды через определенное время менялись. Это выматывало осажденных, постоянно находящихся на крепостных стенах.

Менее ясна картина расположения ордынских полков к началу битвы. Летописец замечает: полки «поганих бредут обапол» [149] Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 43. . Это обычно переводилось так: «поганые же идут с двух сторон поля». Однако В. Даль придает слову «обапол» несколько иные оттенки: «близко», «рядом», «кругом», а также — «попусту», «напрасно», «без пользы» [150] Даль В. И. Толковый словарь. Т. II. М., 1955. С. 566. . Именно в этих последних значениях и надо, вероятно, понимать данное слово. Ландшафтная обстановка заставляла ордынцев двигаться не по краям Поля, а скорее через его неширокий безлесный центр. Это, вероятно, вызвало в их рядах замешательство и необходимость перегруппировки сил, что задержало начало битвы.

Примерно в то время, когда ордынские и русские войска стояли лицом друг к другу, произошел знаменитый поединок инока Пересвета с могучим татарином. «И ударились крепко копьями, едва земля не преломилась под ними, и свалились оба с коней на землю и скончались» [151] Сказания и повести… С. 168. . Этот ордынец называется по-разному: обычно — Челубеем, реже — Темир-Мурзой или Таврулом. Об этом поединке упоминается и в летописных материалах, использованных В. П. Татищевым.

Некоторые современные исследователи не верят в реальность этого поединка, хотя все, насколько мне известно, не отрицают участия и гибели Пересвета в Куликовской битве. Описание этого события навеяно якобы традиционными былинными описаниями «пробы сил» богатырей перед битвой. При этом ссылаются на следующий текст «Задонщины»: «Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золотыми доспехами посвечивает, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу» [152] Там же. С. 134–135. . Отсюда делается вывод, что Пересвет какое-то время был еще жив после начала битвы, а не погиб до нее.

Но вряд ли можно так просто не учитывать поединка — важного момента Куликовской битвы. «Задонщина», как уже говорилось, — это короткий эмоциональный отклик автора, где временная последовательность событий часто нарушается. Битва, к тому же, могла начаться разновременно на отдельных участках многокилометрового фронта, где могло происходить несколько богатырских поединков. Но самый главный аргумент в пользу признания реальности поединка — его «ничейный» исход. Возникает естественный вопрос: если автор «Сказания» измышлял весь этот эпизод, то почему он не отдал победы Пересвету? Ведь в этом случае поединок приобретал значение яркого религиозного символа грядущей победы русского войска. Все это склоняет чашу весов в пользу реальности поединка.

Заминка в ордынском войске затянулась. Мамай оценивал характер местности и перестраивал боевые порядки. В шестом послерассветном часу (11 часов 30 минут) «внезапно татарское войско быстро спустилось с возвышенности, но дальше не пошло, ибо не было места, где бы расступиться».

Мамай с приближенными поднялся на высокое место, «на шаломя, и ту сташа, хотя видети кровопролитие человеческое и скорую смерть» [153] Там же. С. 63. . Таким «высоким» местом считается Красный холм, расположенный в двух с половиной километрах южнее верховьев балки Смолки. Обзор с этой точки довольно ограничен. Еще в начале XIX века М. Н. Макаров верно заметил, что Красный холм не высокое место, а довольно пологая возвышенность [154] Макаров М. Село Рождествено-Монастырщина и поле Куликово. М., 1826. С. 24. . И все же летописец не исказил истину: ставка Мамая во время битвы, естественно, должна была находиться на возвышенном участке рельефа. Ему лишь хотелось подчеркнуть ярость и нетерпение уверенного в победе предводителя ордынцев.

В центре ордынского войска, ощетинившись копьями, шла закованная в латы генуэзская пехота — Мамай чувствовал свою уязвимость в пешем бою. «И так они встали стеной, опустив копья, и каждый положил свое копье впереди стоящего, передние немного, а задние во всю длину» [155] Сказания и повести… С. 189. . Навстречу ордынцам, с другой возвышенности, сходил Великий князь со своими полками. Склоны, но которым спускались два войска, относятся, скорее всего, к отрогам балок Нижнего Дубика и Смолки.

Осыпав русские полки тысячами стрел, ордынцы нанесли свой первый страшный удар. Как здесь не вспомнить слова Н. В. Гоголя: «Азиатское нападение более всего страшно силой первого порыва», чтобы «противостоять ему и продлить битву… нужно было иметь нечеловеческую храбрость и крепость духа». «Нападения их были производимы с таким ужасным криком: многочисленная масса их летела так густо и с такой силой на лошадях бешеных, почти диких, как будто бы была сброшена с крутого утеса и не в состоянии была сама удержать бег; узкий, почти пропадающий меж пухлых щек глаз был быстр и верен; в одно мгновение они могли давать столько изменений ходу битвы, так быстро могли рассыпаться и исчезнуть из виду, так скоро собраться в кучи, так метко высылать летучий лес стрел… и все это сопровождая таким диким оглушительным криком, что вряд ли мог сыскаться предводитель, чей глаз не разбежался бы и голова не закружилась в битве с ними» [156] Гоголь Л. В. О движении народов в конце V века // Полн. собр. соч. Т. 8. С. 129. .