Роман Подольный - Пути народов

А лингвисты XVIII–XX веков построили родословное дерево языков. Только не «проходят» в школах ни наших Ф. Ф. Фортунатова и А. А. Шахматова, немца Августа Шлейхера, ни других ученых, которых их нынешние коллеги по праву признают гениями.

Но науки еще сочтутся между собою славой, и не будем расстраиваться из-за того, что для лингвистики такая слава пока в будущем.

Совсем молода историческая лингвистика, ее главные победы известны, как, впрочем, победы и других разделов лингвистики, почти что только одним победителям — языковедам. (Зато им одним известны и ее поражения, если это может нас утешить).

Но они есть, такие победы! В последние века работали в науке не одни лишь биологи, в последние десятилетия грандиозные перевороты происходили не только в физике, и ослепительно дерзкие гипотезы выдвигали не одни лишь кибернетики.

…Задумывались ли вы над тем, почему разные языки бывают похожи? Как русский, украинский и белорусский, например? Конечно, это не случайность, да и не результат одного лишь многовекового соседства. Такого сходства оно создать не может. Дело в другом. И современный русский, и украинский, и белорусский языки имеют общий корень, единого предка — древнерусский язык. А знаменитый среди ученых французский исследователь А. Мейе говорит в таких случаях резче и определенней: перед нами разные современные формы одного и того же древнего языка, результат разных линий его развития. Почему похожи испанский и итальянский языки? Потому что это разные формы одной и то же древней латыни.

Мертвой латыни? Как бы не так! И древнерусский язык тоже не умер, он просто стал другим.

Но украинец и русский могут, пусть с трудом, разговаривать друг с другом без переводчика, а испанцу и итальянцу без него не обойтись. Дело в том, что эти языки отделились от своего общего корня гораздо раньше, чем выделились из древнерусского языка русская и украинская речь. А время — мы уже говорили об этом — меняет язык, меняет спокойно, решительно и неуклонно. Конечно, у него есть в этом деле верные помощники. Люди, говорящие на одном языке, расходятся в разные стороны, когда народ занимает новые территории — помните, об этом немало говорилось в разделе «Основание». Но даже оставаясь на прежних местах, отдельные части прежде единого народа попадают в состав разных государств, по-разному может идти в результате общественное развитие, у каждой из этих частей оказываются свои соседи, с которыми приходится воевать, торговать, частично смешиваться. На севере и на юге не одни и те же животные и растения; в разных государствах иначе называются и иначе сочетаются социальные группы.

Польские паны и русские бояре равно феодалы, но крепостное право в Польше и на Руси имело разную историю. Украинским крестьянам приходилось часто слушать польскую речь, а русские жили в близком соседстве с тюркскими и финскими народами. Шла иначе сама история в разных странах, а язык, мы ведь уже говорили, ее точное и верное отражение.

Но дело не только в этом. Лингвистика знает еще и специально лингвистические законы, по которым с веками меняется звучание слов. Начинается все с малого. Если вы москвич, то наверняка произносите название своего города так, как будто в нем нет никакого «о», только два «а». Москвичи «акают» — уж этот-то лингвистический факт в нашей стране знают все. Псковичи и новгородцы совсем недавно сильно «цокали», превращая в «ц» шипящие звуки русского языка, кое-что от этих особенностей сохранилось в их речи и сегодня. Один мой родственник любит вспоминать шутливую поговорку своего детства: «Мы псковицане те же англицане, та же нация, только рець другая». Древние новгородские и псковские летописи прямо-таки насыщены этим «ц» вместо «ч»: в ту пору ведь не было категорически общих для всей страны правил орфографии, и слова писали гораздо ближе к их истинному произношению, чем сейчас.

Но единство языка среди единого народа поддерживается, в частности, благодаря тому, что какая-то группа людей считается говорящей лучше, чем другие. Иногда это жители определенной местности, иногда члены какой-то общественной группы. Пушкин призывал учиться русскому языку у московских просвирен — женщин, занимавшихся выпечкой хлебцев, использовавшихся в церковном ритуале. Эти женщины обычно бывали вдовами священников, с чисто московским говором у них сочеталась некоторая книжная культура.

Во Франции говоры севера и юга постепенно подлаживались к диалекту политического центра страны — округа Иль-де-Франс с его Парижем.

Резкое различие в немецких диалектах (мы о нем говорили) — следствие чрезвычайно затянувшейся в Германии феодальной раздробленности, отсутствия единого центра, говору которого считали бы нужным подражать соседи.

Та же картина — и по той же причине — в Италии. Итальянский литературный язык развился на основе тосканского диалекта, на котором писал, например, великий Данте (столица провинции Тоскана — знаменитая Флоренция). Но венецианцы и неаполитанцы говорят далеко не так, как пишут. Это — внутри одного народа.

А иногда исторические обстоятельства складываются так, что диалект становится новым языком, потому, в частности, что совсем перестает заботиться о сохранении созвучий с другими диалектами. Так случилось с белорусской речью.

В диалектах живших на территории нынешней Белоруссии славянских племен, вероятно, давно звучали «дзеканье», «цеканье» и некоторые другие приметные особенности будущего языка. Но в XIV–XV веках они стали общепринятой нормой произношения для всей этой территории, стали общенародным белорусским языком.

Вернемся на минуту к старому псковскому говору. Общерусскому «ч» в нем соответствует «ц». Соответствует! Именно лингвистические соответствия стали для языковедов ключом к истории языков.

Возьмем еще примеры таких соответствий, примеры ясные до очевидности. Старославянский град — и русский город . Славянские врата — и русские ворота. Брада — борода . Итак, ра соответствует оро . Тому же русскому оро соответствуют польское ро и чешское ра (корова — крова — крава). Не будем сейчас вдаваться в объяснения, чем и как это вызвано да с какими общими процессами связано. Пойдем дальше по пути соответствий, подбирая примеры из языков, родственных друг другу все в меньшей и меньшей степени. И вот перед нами такие два разных языка, как армянский и греческий. Без переводчика греку с армянином никак не договориться. Трудно отыскать слова, которые были бы похожи и по смыслу и по произношению. Вот греческое «дуо» значит «два», а по-армянски «двойка» называется «ерку». Ничего, кажется, общего! Но возьмем слово «ду» — «страх». Как будет «страх» по-армянски? Смотрите-ка! «Ерк»! Многим словам греческого языка со звукосочетанием ду соответствуют армянские слова того же значения со звукосочетанием ерк . Поразительное превращение. Да и превращение ли? Ведь ни греческий язык не происходит от армянского, ни армянский от греческого.