Александр Сидоров - Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен

Эти обстоятельства для нас чрезвычайно важны. Потому что сейчас мы, наконец, переходим к станции Джанкой. Джанкой — город в степной зоне на севере Крымского полуострова, железнодорожный узел на пересечении линий Харьков — Севастополь и Херсон — Керчь, «ворота Крыма». Вспомним текст песни:

То есть выходит, что заключённых гнали из Крыма через Джанкой на Печору? Вернее, гнали до Джанкоя, а оттуда, видимо, везли в «столыпинских» вагонах или теплушках (путь-то неблизкий…). Вроде логично — на первый взгляд. А на второй взгляд — ерунда. Потому что НИКАКИХ ЛАГЕРЕЙ в Крыму не было! Стало быть, и гнать этапы зэков оттуда никак не могли.

Вернее, если уж быть педантичными, лагеря в Советском Крыму, конечно, существовали. Их стали создавать в первые недели после того, как Красная Армия выбила с полуострова белогвардейцев — то есть осенью 1920 года. За колючку попадали как офицеры и солдаты армии Врангеля, поверившие обещаниям большевиков об амнистии, так и «политически неблагонадёжные» священники, инженеры, преподаватели, чиновники… Часть задержанных угоняли на север страны, остальных расстреливали на месте. Под лагеря приспосабливались монастыри, казармы, а то и целые городские кварталы. Так, в Севастополе Особый отдел 51-й армии занял «три четверти городского квартала, ограниченного Екатерининской и Пушкинской улицами, между Вокзальным и Трамвайным спусками».

В Ялте схваченных людей содержали в подвалах нескольких зданий. Узники одной из таких тюрем стояли по колено в холодной воде, отчего подвал прозвали «аквариумом». Конвоиры насиловали женщин, людей убивали целыми семьями, перед расстрелом избивали и грабили, снимая даже исподнее и нательные крестики. В 1920–1921 годах действовали полевые лагеря под Керчью, Бахчисараем и Джанкоем. Длилось это недолго — несколько месяцев. Затем Крым развивался как всесоюзная здравница — никаких лагерей, кроме пионерских. Исключение — гитлеровская оккупация, когда в одном только Джанкое действовали три фашистских концлагеря и одно еврейское гетто.

И всё же после войны один лагерь в Крыму появился. Это — секретный Гагаринский ИТЛ, он же Гагарлаг в урочище Кизилташ (примерно сто километров от Симферополя). Именно здесь создавался советский ядерный арсенал. Работы на «строительстве 712» начались в январе 1951 года на месте старинной монашеской православной обители, которая, разумеется, была взорвана. В разгар строительства лагерь насчитывал более двух тысяч заключённых. По окончании строительства в декабре 1955 года лагерь расформировали, а на объекте «Феодосия-13» стали собирать ядерные боеголовки для ракет. Гагаринский ИТЛ был единственным на полуострове.

Так, может быть, именно отсюда через Джанкой осуждённых и отправляли на Печору? Маршрут, в принципе, вполне реальный… Однако такое допущение — совершенно нелепо. В самом деле: почему вдруг начальник Барабанов из далёких северных краёв даёт приказ офицерам… в Крыму?! Не царское это дело — самому формировать этапы на местах! Кроме того, Гагарлаг имел первую категорию секретности, контингент туда направлялся отборный, только с разрешения МГБ СССР. Ни о каких уголовниках не могло быть и речи, тем более о проявлении неповиновения. Ветеран подразделений особого риска капитан первого ранга Михаил Изюмов, один из строителей Гагаринского ИТЛ, вспоминал, что «руководящие должности занимали опытные землепроходчики Ленинградского Метростроя. Действительно, многие работы выполнялись силами заключённых, но это были специально отобранные рабочие, имевшие опыт горнопроходческих, шахтных работ. По окончании строительства некоторые из них, отбывшие сроки заключения, оставались на территории нашего объекта и работали вольнонаёмными рабочими в обслуживающих подразделениях нашей организации».

Зэки, специально отобранные на объект, работали не за страх, а за совесть: к тому времени им уже начислялась зарплата, а тем, кто выполнял полторы нормы, шёл зачёт лагерного срока — день за три. К тому же никто бы не стал отправлять этап на Печору с особо секретного объекта! Это совершенно исключено. За сохранением тайны следили строго. Порою после освобождения бывшие заключённые, опьянённые волей, начинали болтать лишнее. Таких снимали прямо с поезда, возвращали в зону и «раскручивали» на новый срок.

Но внимательный читатель сам может привести «железный» аргумент, который отметает всякую возможность участия начальника Барабанова в формировании сомнительных «крымских этапов». Выше уже упоминалось, что в 1951 году Василия Арсентьевича… год как не было в Печорлаге! С 14 июля 1950 года он возглавлял строительство Цимлянского гидроузла. Так что приказа офицерам Гагарлага о подавлении мифической лагерной «бузы» Барабанов отдать при всём желании не мог…

Выходит, никакого «Джанкойского этапа» из Крыма не было. Всё это — абсолютный бред.

Откуда же, в таком случае, гонят этап заключённых до Печоры? И каким образом в песню попало упоминание о далёкой крымской станции?

Начнём с того, что Джанкой фигурирует не во всех версиях песенного текста. Например, в записи того же Лёхи, которая начинается словами «Начальник барабаном дал приказ», сообщается, что зэки «побрели на станцию Шанхой». Правда, означенной станции в природе не существует, хотя мне удалось выяснить, что на Вологодчине есть глухая деревенька с таким названием. Так что вариант Лёхи отвергаем — памятуя к тому же, что он уже содержит по меньшей мере одну явную «барабанную» нелепость.

Есть ещё одна версия (сайт blatata.com), где заключительные строки второго куплета предстают в виде — «И этапом до Печоры побрели на станцию толпой». Станция вообще не называется. Возможно, исполнитель почувствовал, что Крым к Печоре совершенно не лепится. А может, были другие причины. Не исключено, что именно так и выглядел первоначальный текст. В любом случае, эта редакция тоже не даёт нам разгадки маршрута.

Подсказку мне дал интернет-пользователь Анатолий Попов. Он написал: «Возражаю против трактовки варианта песни “Гоп со смыком”, который начинается словами “Начальник Барабанов дал приказ…” Есть там географические строчки: “И этапом до Печоры побрели до станции Джанкой…” Скорее всего, в тексте опечатка: надо “от Печоры…”. Так вот, изначально в песне не могло и быть никакого Крыма, никакого “Джанкойского этапа”, ибо название станции — ДЖИНТУЙ. Возникла она во время строительства железной дороги, строительство которой вёл, в том числе, и Севжелдорлаг, во главе которого стоял Барабанов. Он-то мог себе позволить отправить этап “от Печоры” на расстояние в двести километров до станции ДЖИНТУЙ. Кто-то из слушателей не так услышал начальных авторов текста… и пошло-поехало».