Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Как первый, так и второй центры троцкистско-зиновьевского блока прекрасно понимали, что троцкисты — командиры Красной Армии в мирных условиях ничего реального в смысле широкого или сколько-нибудь значительного выступления против правительства сделать не могут…

Однако в случае поражения СССР в войне, из чего мы главным образом исходили и на что рассчитывали, троцкисты — командиры Красной Армии могли бы даже отдельные проигранные бои использовать, как доказательство якобы неправильной политики ЦК ВКП(б) вообще, бессмысленности и губительности данной войны.

Они также могли бы, пользуясь такими неудачами и усталостью красноармейцев, призвать их бросить фронт и обратить оружие против правительства.

Это дало бы возможность немецкой армии без боев занять оголенные участки и создать реальную угрозу разгрома всего фронта. В этих условиях наступающих немецких войск блок, опираясь уже на части, возглавляемые троцкистами-командирами, делает ставку на захват власти в свои руки, для того, чтобы после этого стать оборонцами».

Читая это, поневоле вспомнишь безумную гипотезу Григория Климова — что репрессии 30-х годов были вызваны необходимостью уничтожить старых революционеров, по той причине, что профессиональный революционер для мирной жизни непригоден. Они занимались хорошо знакомым делом — они снова делали революцию! В общем-то, все аргументы «против» сводятся к одному-единственному утверждению: Тухачевский и компания были уж такими патриотами, что сама мысль об их действиях против своей страны оскорбительна. Аргумент, конечно, убойный, учитывая биографии генерала Власова, комбрига Бессонова, чекиста Люшкова и других…

Ко времени пленума арестованных было совсем немного — несколько десятков человек. Насколько искренен был Ворошилов, когда говорил о невозможности переворота в мирное время? Действительно, с такими силами, какие имели арестованные генералы и их сторонники, о перевороте говорить смешно. Знал ли нарком о том, что через три месяца по тому же обвинению будут арестованы несколько командующих военными округами во главе с его первым заместителем? Что к июлю число арестованных офицеров достигнет нескольких сотен? Мы думаем, что и Ворошилов, и сам Сталин знали немного. Что-то они к тому времени нащупали, о чем-то догадывались, но истинные размеры заговора, думаем, стали известны лишь в последний момент, уже в мае 1937 года. Иначе чем объяснить резкий бросок от реальных обвинений, выдвинутых на съезде, в сторону шпионажа как главного обвинения, акцент на котором делался в речи Сталина на расширенном заседании Военного совета 2 июня 1937 года? Как иначе объяснить странное волнение Сталина во время выступления? Если все было рассчитано и шло по плану, волноваться ему не было никаких причин.

Весьма авторитетный свидетель событий, бывший сотрудник рейхсминистерства иностранных дел Пауль Шмидт, выпустивший после войны под псевдонимом Пауль Карелл книгу «Война Гитлера против России», пишет: «…в марте 1937 г. соревнование между Тухачевским и агентами Сталина приобрело драматический характер. Словно рокот приближавшейся грозы, прозвучало замечание Сталина на пленуме Центрального Комитета: „В рядах Красной Армии есть шпионы и враги государства“. Почему маршал тогда не выступил? Ответ довольно прост. Было трудно координировать действия офицеров генерального штаба и командиров армии, штабы которых нередко находились на расстоянии в тысячи километров друг от друга. Это затруднялось из-за внимательного наблюдения за ними со стороны тайной полиции, что вынуждало их проявлять максимальную осторожность. Переворот против Сталина был назначен на 1 мая 1937 г., главным образом из-за того, что первомайские парады позволяли осуществить значительные перемещения войск в Москву, не вызвав подозрения.

Однако случайность (или хитрость Сталина) привела к отсрочке решения. Кремль объявил, что маршал Тухачевский возглавит советскую делегацию в Лондоне на церемонии коронации короля Георга VI 12 мая 1937 г. Это должно было успокоить Тухачевского. И он действительно успокоился. Он отложил переворот на три недели. Это было его роковой ошибкой. Он не отправился в Лондон, и переворот не состоялся».

Да, на коронацию Тухачевский не поехал. Мы полагаем, если наша версия верна, что у него были весьма серьезные причины стремиться в Лондон, но об этом несколько позже. 21 апреля 1937 года Ежов направил Сталину, Молотову и Ворошилову спецсообщение: «Нами сегодня получены данные от зарубежного источника, заслуживающего полного доверия, о том, что во время поездки тов. Тухачевского на коронационные торжества в Лондон над ним по заданию германских разведывательных органов предполагается совершить террористический акт. Для подготовки террористического акта создана группа из 4 чел. (3 немцев и 1 поляка). Источник не исключает, что террористический акт готовится с намерением вызвать международное осложнение. Ввиду того, что мы лишены возможности обеспечить в пути следования и в Лондоне охрану тов. Тухачевского, гарантирующую полную его безопасность, считаю целесообразным поездку тов. Тухачевского в Лондон отменить».

Сталин на сообщении написал: «Членам ПБ. Как это ни печально, приходится согласиться с предложением т. Ежова. Нужно предложить т. Ворошилову представить другую кандидатуру. И. Сталин». 22 апреля Политбюро приняло постановление об отмене поездки Тухачевского в Лондон.

22―25 апреля 1937 были арестованы высокопоставленные работники совсем другого ведомства — НКВД. Это были бывший начальник Особого отдела НКВД М. И. Гай (кстати, тот самый Гай, курировавший работу Зайончковской) и бывший заместитель наркома внутренних дел Г. Е. Прокофьев. Они дали показания на М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, А. И. Корка, Б. М. Шапошникова, Р. П. Эйдемана и других военачальников и сообщили об их связях с Генрихом Ягодой. Ягода связи отрицал.

27 апреля бывший заместитель начальника отдела НКВД З. Волович дал показания о том, что Тухачевский является крупным участником заговора и готовит военный переворот.

Дальше Сталин действует вдохновенно, решения принимает быстро. Чтобы оторвать генералов от окружения и тем самым отчасти парализовать их возможные действия, началась перетасовка командных кадров. Фельдмана перевели с поста начальника управления НКО по начальствующему составу на пост заместителя командующего войсками Московского военного округа. Двоих заместителей Уборевича убрали из Белорусского военного округа. И это было только начало.

9 мая Ворошилов представил Политбюро список новых назначений. 10 мая Политбюро их утвердило. Первым заместителем наркома обороны назначался маршал Егоров. Начальником Генштаба РККА — бывший командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 1-го ранга Шапошников. Тухачевского отправили командовать Приволжским округом, Якира перевели из Московского округа в Ленинградский и т. д. Каждому из них предстояло на новом месте обживаться, налаживать связи. Это давало правительству выигрыш во времени хотя бы на несколько недель. Параллельно продолжали идти аресты.