Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Следующая попытка была предпринята вечером 8 ноября 1939 года в Бюргербраукеллере — пивной в Мюнхене, где праздновалась годовщина нацистского путча. На Гитлера покушается Георг Эльзер. Покушение срывается, но повышенные меры безопасности в этой связи вынудили заговорщиков отказаться от намеченного. Сам же Георг Эльзер, который осуществил это покушение, не имел связи с оппозиционными кругами. Он ранее принадлежал к коммунистической организации, но утратил с ней контакт и действовал самостоятельно. Взрывной заряд он изготовил сам, применил порох, гранату калибра 7,5, а само устройство мастерил по ночам. Поскольку Гитлер должен был 9 ноября выступать, о чем сообщила официальная газета «Фёлькише беобахтер», то покушение произошло несколько ранее запланированного. Уже в 6 часов вечера 8 ноября зал в пивной был полностью заполнен. Там же оказалось и взрывное устройство. Гитлер должен был начать выступать в 20 часов 30 минут, поскольку прибыл в Мюнхен специальным поездом раньше запланированного. В 21.07 Гитлер завершил свое выступление, в 21.20 прогремел взрыв, уничтоживший 8 нацистов и ранивший более 60. Эльзер был арестован в тот же вечер в Констанце, когда пытался уйти в Швейцарию. При нем были записи об изготовлении гранаты и запала, части взрывателя, план пивной и под одеждой — документы активиста бывшего коммунистического Союза красных фронтовиков. Несмотря на допросы с пристрастием в гестапо, он не дал показаний о вовлеченности в это дело иностранных разведок. Находился в концентрационном лагере Дахау и был казнен в апреле 1945 года.

Что же касается армейской верхушки, то явное недовольство, которое она продемонстрировала в 1934 году, привело к первой попытке военного переворота уже спустя несколько лет — в 1938 году, когда Гитлер принял смелое до авантюрности решение о присоединении Чехии. Именно тогда генерал фон Бек подал главнокомандующему сухопутной армией Браухичу меморандум, где открыто сказал о возможности вмешательства немецкой армии во внутриполитические дела.

Однако «заговорщикам» в военной форме явно не хватало хитрости Шлейхера и решительности Секта. В отличие от заговорщиков российских, их гораздо в меньшей степени заботили практические последствия их действий, нежели возможность предстать в глазах потомков благородными героями. Именно такими были самые видные и наиболее решительные и принципиальные из заговорщиков — Бек и Тресков. Но даже и они по сравнению с остальными выглядели титанами. Весьма показательно, что когда Людвиг Бек подал в отставку, он положил на стол очередной меморандум с критикой нацистской политики, собственноручно приписав к нему следующее: «Чтобы разъяснить будущим историкам нашу позицию и сохранить в чистоте репутацию Верховного командования, я, как начальник генерального штаба, официально заявляю, что я отказывался одобрять любые национал-социалистские авантюры. Окончательная победа Германии невозможна». Как видим, даже человека, который первым из всего генералитета осознал всю гибельность гитлеровских планов и дошел до мысли о военном перевороте, больше заботит мнение будущих историков и чистота репутации, а не спасение своей страны от надвигающейся катастрофы.

Бомбардируя Браухича меморандумами, Бек при каждой личной встрече наседал на главнокомандующего сухопутной армией, добиваясь от него поддержки своей программы-минимум — коллективного выступления высшего офицерского корпуса против несвоевременной чехословацкой авантюры. Изначальный замысел Бека был — провести против Гитлера «всеобщую забастовку» генералов, то есть пригрозить фюреру, что вся военная верхушка Германии разом уйдет в отставку, если он не прекратит военные приготовления. Под неослабевающим давлением начальника генштаба слабовольный Браухич, наконец, созвал генералов на совещание для обсуждения складывающейся военно-политической обстановки.

Совещание состоялось 4 августа. Высших офицеров ознакомили с июльской докладной запиской Бека и докладом генерала Адама о неудовлетворительном состоянии Западного вала. Приведенные в выступлениях данные были столь впечатляющи, что почти все генералы, за исключением лишь двух человек, согласились с фон Беком. Даже Браухич присоединился к общему мнению, однако в самый последний момент струсил и не стал читать заранее подготовленную ему Беком речь с призывом отправить Гитлеру коллективное письмо протеста. Более того, через несколько дней трусливый и вечно колеблющийся Браухич, страшась последствий своего нелояльного поведения на совещании, передал Гитлеру меморандум Бека, подставив начальника генштаба под удар политического руководства.

Прочитав памятную записку, полную самых мрачных пророчеств, фюрер по этому поводу сам созвал совещание военной верхушки 10 августа 1938 года. На этом совещании никто из немецких генералов даже не заикнулся об отставке. Слаб человек! Высокие чины и те обильные материальные блага, которые они давали, перевешивали в глазах немецких генералов принципиальные соображения, даже если они были связаны с судьбами их родины. Браухич, ранее признававший правоту Бека, категорически отказался покидать свое кресло и заявил, что, как солдат, он обязан повиноваться любым приказам. А Гитлер объявил военным, что уже в ближайшие недели он решит судетский вопрос с применением силы.

На фоне тотального малодушия и шкурнических настроений своих коллег один только фон Бек проявил до конца принципиальность и подал в отставку. Уходя, он и сделал приведенную выше приписку к меморандуму. Отставка была принята Гитлером с одновременным производством Бека 31 октября того же года в генерал-полковники. На освободившееся место начальника генштаба был назначен генерал Франц Гальдер. (Из дипломатических соображений официально о переменах в руководстве армией объявили лишь в октябре 1938 года, после Мюнхенской конференции.) Гальдер при вступлении в должность заявил Браухичу, что, точно так же, как и его предшественник, он отрицательно относится к планам Гитлера развязать войну и полон решимости «использовать каждую возможность для борьбы против Гитлера». Расчувствовавшийся Браухич в ответ пожал Гальдеру обе руки.

Отставка Бека была лишь частично обусловлена оппортунизмом его коллег-генералов, не пошедших в решающий момент на коллективную забастовку. Второй причиной его ухода стала позиция Запада, ибо одной рукой начальник германского генштаба организовывал совместное выступление высшего офицерского корпуса у себя в стране, а другой — пытался создать за рубежом такую внешнеполитическую обстановку, которая бы автоматически побудила немецкий генералитет пойти против Гитлера. В этот переломный момент фон Бек на свой страх и риск затеял собственную тайную дипломатическую игру, призванную побудить Запад занять жесткую позицию в чехословацком вопросе и пригрозить нацистскому фюреру войной в случае нападения Германии на эту страну.