Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Версий много. В канцелярии Кирова хранилось письмо некоего студента Логинова, который в цирке оказался рядом с двумя говорившими по-немецки людьми. Незнакомцы обсуждали шпионские планы. Как ни анекдотична эта история — цирк, да и только! — но и она прорабатывалась. Более того, позже Ежов утверждал: Ягода и чекисты считали, что убийство — дело рук латвийской разведки.

Есть данные и о том, что Николаев прямо заявил — он убил Кирова по заданию ленинградских чекистов. Эта версия вроде бы подтверждается смертью охранника Кирова Борисова, который погиб при довольно странных обстоятельствах. Грузовик, на котором тот ехал с несколькими охранниками, врезался в стену. Не пострадал никто, кроме Борисова, он погиб на месте. Есть предположение, и небезосновательное, что незадачливого охранника убили сопровождавшие его чекисты по пути на допрос. Это считается подтверждением того, что Киров был убит по указанию Сталина, ну как же, ведь ОГПУ… Вопрос только — на кого в то время работало данное ведомство. Троцкистов там было выше крыши, шеф ОГПУ Ягода вел себя довольно непонятно (об этом несколько позже). А что самое интересное, Борисов погиб, когда его везли на допрос… к Сталину.

…В общем, версий убийства было предостаточно. Однако Сталин сказал: «Ищите убийцу среди зиновьевцев». Кто бы на самом деле ни свел счеты с секретарем Ленинградского обкома, вождь намеревался использовать смерть соратника на всю катушку.

Кто бы ни застрелил эрцгерцога Фердинанда, следствием стала мировая война. Что бы ни было причиной убийства Кирова, оно послужило отличным поводом разобраться, наконец, с оппозицией. Сразу же после убийства газеты подняли шум о терроре. «Правда» опубликовала сообщения о расстреле в Москве, Ленинграде, Киеве и Минске 94 человек по обвинению в подготовке терактов. Террористы, как говорилось, тайно проникли в СССР через Польшу, Румынию, Литву, Финляндию. Но это было только началом. Дальше дела пошли косяком. «Ленинградский центр», «Московский центр», «Дело чекистов». В общем, как выражался один наш совсем не похожий на Сталина лидер, «процесс пошел».

Все происходившее показывает, что, как и при коллективизации, Сталин явно воспринимал действия против оппозиции, как войну. Он хорошо знал привычки своих бывших товарищей по революции, а кровавые тени Столыпина, великого князя Сергея Александровича, Николая Второго и многих других жертв «революционного террора» едва ли служили доводом в пользу всепрощения. По логике развития событий, разгромленная легально и преследуемая оппозиция должна была, просто не могла не перейти к террору. Вспомним вспышку терроризма 1905 года — она была вызвана куда меньшими причинами. Но, учитывая глубочайшую законспирированность оппозиции, опять же, следуя логике развития событий, должен был последовать приказ начать «бомбежку по площадям» против оппозиционеров, как это было сделано в 1932 году в битве за хлеб, когда все крестьяне отвечали за противников коллективизации. Так же и теперь — за нелегалов отвечали все, кто когда-либо имел дело с оппозицией. Это логика военного времени, а военное время не имеет никакого отношения к правам человека. Можете проконсультироваться по этому поводу у американцев, подписавших Декларацию прав человека и бестрепетно выпускающих крылатые ракеты по городам Ирака и кидающих бомбы на мирное население Сербии.

Молотов, самый близкий и доверенный соратник Сталина, до конца жизни утверждал, что, если бы не «большая чистка», мы не победили бы Гитлера. Что же касается размаха репрессий… Как вы думаете, если сейчас начать разбираться с нашей экономической реформой, сколько народу пойдет в тюрьму и, если ввести, как было раньше, высшую меру наказания за экономические преступления, сколько поставят к стенке? То-то же…

После убийства Кирова только в декабре 1934 года было арестовано 6501 человек, в основном членов бывших внутрипартийных оппозиций. 26 января Сталин подписал постановление Политбюро о высылке на север Сибири и в Якутию 663 зиновьевцев. Другую группу бывших оппозиционеров отправили на работу в другие районы. Кроме того, из Ленинграда было выслано, по официальным данным, 1074 человека «из бывших». По другим свидетельствам, их было больше, по данным югославского оппозиционера А. Цилиги — несколько десятков тысяч. Обычно данные о масштабах репрессий, приводимые очевидцами и публицистами, и официальные цифры сталинских времен расходятся в несколько раз. Здесь — в несколько десятков раз. Интересно, сколько их было на самом деле?

Суть происходящего особо не скрывалась. Как вспоминает один из осужденных того времени: «…весь ленинградский пролетариат, возмущенный убийством Кирова, требует высылки всех, кто прямо или косвенно был связан с оппозицией… несмотря на непричастность к убийству, их хорошую работу, они все равно будут подлежать наказанию, хотя бы самому легкому — ссылке».

Уже 28―29 декабря прошел первый процесс так называемого «Ленинградского центра». Подсудимых было 13 человек. Николаев и еще двое признали свою причастность к убийству Кирова, остальные — нет. Тем не менее все были осуждены и расстреляны. Процесс считается полностью фальсифицированным. Странно, однако, что и хрущевская, и яковлевская реабилитационные комиссии, ознакомившись с материалами дела, в реабилитации отказали. И лишь в 1990 году под нажимом «демократической общественности» она состоялась.

Вслед за ленинградским прошел процесс «Московского центра», первый процесс, где в качестве подсудимых наряду с прочими были выведены Зиновьев и Каменев. Их не обвиняли впрямую в организации убийства, речь шла о политической ответственности за террор. Зиновьев был приговорен к десяти годам, Каменев, как и большинство подсудимых, — к пяти. Этот процесс широко известен и не очень интересен. Куда интереснее третий процесс, связанный с убийством Кирова.

Спустя неделю после завершения дела «Московского центра» состоялся еще один процесс — над двенадцатью руководящими работниками Ленинградского управления НКВД во главе с его начальником Медведем. Судили их за «преступную халатность», за то, что они, имея сведения о готовящемся террористическом акте, тем не менее не приняли мер к тому, чтобы его предотвратить. Основания, хотя и не бесспорные, действительно имелись.

…М. Н. Волкова была секретной сотрудницей НКВД с 1931 года. Как вспоминала работавшая в 1934 году в Ленинградском горкоме партии Д. А. Лазуркина, за месяц до убийства Кирова Волкова сообщила секретарю председателя исполкома, что в доме отдыха слышала разговоры пьяных чекистов о подготовке убийства Кирова. Председатель, вернувшись из командировки, попытался найти Волкову, но оказалось, что она находится в психбольнице. Эта женщина смогла все-таки передать свою информацию по назначению, но только после убийства, правительственной комиссии. Кстати, в своем письме она правильно называла фамилии и должности многих чекистов, что является информацией, вообще-то говоря, не каждому доступной.