Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Итак, составим хронику реальных событий.

9 февраля 1937 года Мастны сообщает Бенешу информацию, полученную от Траутмансдорфа о возможности военного переворота в СССР.

16 марта — Даладье сообщает Потемкину о том же самом.

7 апреля — Мастны встречается с Герингом. Содержание беседы неизвестно.

Середина апреля — сообщение Кулондра французскому послу в Берлине.

22, 24, 26 апреля, 7 мая — встречи Бенеша с Александровским.

8 мая — Сталин получает послание из Чехословакии.

24 мая — заседание Политбюро, принимающее решение об аресте Тухачевского.

В решении Политбюро говорится, что заговорщики собирались «во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо… в результате военного переворота свергнуть Сталина и Советское правительство, а также все органы партии и Советской власти, установить… военную диктатуру». В их планы также входило убийство Сталина и его ближайших приближенных, создание «национального правительства». Германии за ее помощь должны были быть предоставлены «особые привилегии внутри Советского Союза», предполагалось сделать ей территориальные уступки на Украине и некоторые иные дипломатические реверансы.

Что еще интересно — в это время Сталин чуть ли не ежедневно встречается с руководителями разведки ОГПУ. А в 1971 году В. М. Молотов сказал писателю Феликсу Чуеву: «Мы и без Бенеша знали о заговоре, нам даже была известна дата переворота!»

Действительно, наивно было бы думать, что Сталин вот так просто, получив от «наиболее вероятного противника» ничем не подтвержденный компромат на одного из своих первых военачальников, возьмет да и поверит. Но наивно было бы думать, что он поверит, получив такой компромат от президента даже самой дружественной страны. Наивно было бы думать, что он вообще примет решение такой государственной важности на основе компромата любой степени убедительности из одного источника. В таких случаях он поступал иначе: так, как, например, поступил с тем же Тухачевским в 1930 году.

И действительно, рассекреченные буквально в последние годы документы, связанные с «делом Тухачевского» (причем далеко не все документы, только малая их толика, да еще некоторая часть известна в ссылках и отрывках), говорят, что не все было так просто и что информация, указывающая на то, что в армии зреет заговор, поступала в ОГПУ, как минимум, еще за десять лет до 1937 года.

Вернемся все к той же справке хрущевской комиссии, бесценному источнику фактов.

Начнем с Германии. Оттуда по разным каналам сведения о формирующейся в СССР так называемой «военной партии» начали поступать еще с 1926 года. Удивляться этому особенно не стоит, если вспомнить, насколько тесными в то время были контакты между РККА и рейхсвером. Наши и немцы много общались и по службе, и вне ее, а быть в дружеском кругу, пить водку да ничего при этом не ляпнуть — разве так бывает?

Более определенно сведения о «военной партии» и подготовляемом ею государственном перевороте начали поступать в 1932 году от агента берлинской резидентуры «А-270», который получал их от своего агента по кличке «Сюрприз». («А-270» — барон Курт Позаннер, австриец, профессиональный разведчик, один из руководителей разведки НСДАП. В 1931 году сам предложил свои услуги советской разведке. «Сюрприз» — Адольф Хайровский, по рождению австриец, по происхождению хорват, летчик, участник первой мировой войны, в 1932 году работал внештатным экспертом по делам авиации в абвере — разведке и контрразведке рейхсвера.) «Сюрприз» сообщил, что беседовал с доверенным лицом абвера Германом фон Бергом, который встречался с советским военным атташе в Берлине Зюзь-Яковенко. Атташе говорил о работе «военной партии» в СССР и о том, что он состоит ее членом. Партия эта не является сторонницей капитализма, они, скорее, националисты и сторонники устранения евреев от руководства государством. Несколько позже тот же «Сюрприз» сообщил, что слово «партия» по отношению к военным-оппозиционерам несколько преждевременно, что это просто сторонники определенной идеологии.

По данным «Сюрприза», во главе «партии» стоял некий «генерал Турдеев» — бывший царский офицер, около 46 лет, в 1932 году приезжал в Германию на маневры. В штабе Ворошилова — один из наиболее ответственных организаторов Красной Армии. Находится в большой дружбе с Нидермайером, с которым на «ты». В последующих донесениях упоминаются другие фамилии того же таинственного генерала — Тургалов, Тургулов, Тургуев. В архивном деле КГБ на фотокопии одного из донесений «А-270» сверху кто-то синим карандашом от руки написал фамилию Тухачевского. Кем была сделана надпись — неизвестно.

В июне 1933 года в ОГПУ поступили сообщения от агента «А-256» («Августа»), как подчеркивалось в донесении, источника проверенного и осведомленного. Он сообщал о том, что в СССР существует подпольная организация, которая в контакте с немцами готовит правительственный переворот, что заговорщики существуют даже в окружении Сталина. В последующих донесениях говорилось, что германское правительство поддерживает связь с уже сформированным будущим «русским правительством», что в ближайшее время в СССР должен произойти переворот и провозглашение военной диктатуры, что национал-большевистская группировка, поддерживаемая Геббельсом, имеет многочисленных сторонников среди крестьян и в Красной Армии, связана с оппозиционерами, работающими в Кремле. Геринг связан с другой «монархической группой». Также агент доносил о том, что в СССР существует, кроме двух «немецких», и «польская» организация, и что намечается их объединение. Тот же агент информировал о беседе Гитлера с польским послом Надольным, где они говорили о перевороте как о вполне реальной вещи.

В декабре 1934 года в НКВД поступила информация от агента «Венера» о том, что германские национал-социалисты совместно с троцкистами разрабатывают террористические планы, что эта совместная организация имеет в СССР много сторонников, в основном в Красной Армии. Агент сообщал, что получил эти сведения во время разговора между руководителями теоретических курсов при «Антикоминтерне» — объединении антисоветских союзов в Германии.

В сентябре и декабре 1936 года опять-таки агент «А-256» сообщил, что в заговоре участвовал маршал Блюхер, который симпатизирует Германии, и что недовольство правительством в Красной Армии возросло. Представитель германского военного министерства фон Заукен, командированный в Эстонию, ссылаясь на свои российские связи, сообщил о намерениях Блюхера добиваться отделения Дальнего Востока от Советской России.

Некоторые сведения докладывались Сталину, но большинство из них так и погибли в недрах ОГПУ. Бывший начальник Третьего отделения ИНО ОГПУ Отто Штейнбрюк, тот самый, который разрабатывал агентурное дело о «военной партии», на допросе в ОГПУ в 1937 году показал, что «генерал Тургуев» довольно быстро был идентифицирован как Тухачевский. Однако: «Эти материалы были доложены Артузову, а последним — Ягоде, причем Ягода, ознакомившись с ними, начал ругаться и заявил, что агент, давший их, является двойником и передал их нам по заданию германской разведки с целью дезинформации. Артузов также согласился с мнением Ягоды и приказал мне и Берману больше этим вопросом не заниматься».